Выполнивший эту резьбу, был непревзойденным мастером. С колотящимся сердцем она провела рукой по надписи на его ноге:

HIC JACET SEPULTUS INCLYTUS LAUNCELOT DU LAC

— Здесь покоится прах прославленного Ланселота Озерного, — прошептала она. Ее взгляд вернулся к прекрасному каменному лицу. Трудно было поверить, что это был тот самый человек, о котором она слышала столько историй. Что он когда-то сражался рядом с Артуром.

Ее охватила дрожь. Те истории были правдой. Камелот, Гвиневра и великий Король, все они на самом деле существовали.

— Ты знал его? — спросила она Керригана.

— Нет. Он умер задолго до моего рождения. Я оказался в Камелоте через триста лет после того, как он пал перед Морганой.

— А Артур, он тоже погиб? — спросила она, снова посмотрев на Керригана.

Его взгляд потускнел.

— Никто не знает наверняка. Его забрали в Авалон, где он отдыхал какое-то время. Некоторые говорят, что он все еще покоится там, а другие — что он ушел, когда услышал о смертях Ланселота и Гвиневры. Многие из них считают, что он умер из-за разбитого сердца.

Сирен не знала, что и думать обо всем этом. Не каждый день кто-то узнает о том, что полюбившаяся ему легенда является реальностью.

— И сейчас я оказалась частью их борьбы. В это невозможно поверить.

— Возможно. Невозможно поверить в то, что жалкий вор нашел меч и воспользовался им, чтобы стать Королем.

— Так вот кем ты был?

Керриган кивнул, хотя и не был уверен, почему заговорил с ней об этом. Ему было несвойственно говорить о прошлом, однако все в Камелоте знали, кем он был... и откуда родом. Не то, чтобы он скрывал это. И по какой-то причине с Сирен было легко общаться.

— Я всего лишь искал спасения от солдат, отправленных арестовать меня. В одно мгновение я был напуган, что меня схватят, а в следующее получил больше силы, чем когда-либо мечтал.

Она взглянула вверх на него.

— Что сейчас с тобой случится за то, что ты предал Моргану?

Беспокойство в ее голосе удивило Керригана. В прошлом всем было наплевать на то, что случится с ним, и он сомневался в том, что ей действительно есть до него дело. Наоборот, ее участь вероятно улучшится, если Моргана убьет его.

— Честно говоря, не знаю. Поступать так было не слишком умно. Вероятно мне следовало лучше все обдумать прежде чем действовать.

Сирен задумалась над его словами. Да, вероятно так. Исходя из приказа, который Моргана отдала горгульям, становилось очевидным, что она хотела его смерти. Но это заставило ее задуматься над еще одним вопросом.

— Почему Моргана хотела забрать меня?

— Скорее всего, чтобы развратить тебя. Так, как она развращает каждого, кто попадает к ней.

Сирен была сильнее этого. Никто никогда не развратит ее. Она никогда не будет так слаба.

— Что же мы теперь будем делать?

Взгляд Керригана ничего не выражал, когда он посмотрел на нее.

— Не знаю, Сирен. Будь у меня хоть капля мудрости, я бы вернул тебя Моргане, — удивительно нежно мужчина коснулся рукой ее щеки.

Просьба о том, чтобы он вернул, ее чуть не сорвалась с языка Сирен, но она уже знала ответ. Он бы не вернул и, по правде говоря, она была благодарна за это. Девушка не знала, как Моргана могла бы попытаться развратить ее, но это могло быть очень болезненным, а боль была тем, чего по возможности ей хотелось бы избежать.

Керриган запнулся, ощутив мягкость ее кожи своей ладонью. Ее зеленые глаза были большими и яркими. Она взывали к чему-то внутри него, что он отверг века назад. Как могла эта маленькая мышка-оборванка так пленить его?

Он провел пальцем по ее губам, желая снова попробовать их. Но с какой целью?

Он открыто бросил вызов Моргане. Если вернется в Камелот, то ему придется ее успокаивать...

Если получится.

Но мужчина не хотел думать об этом сейчас.

Он просто хотел чувствовать тепло этой женщины. Низко склонив голову, он не поцеловал ее. Вместо этого, своей шероховатой щекой он потерся о ее гладкую, желая ощутить мягкость и вдохнуть сладкий запах ее кожи.

— Скажи мне, Сирен, — выдохнул он ей на ухо. — Если бы ты была с мужчиной, которого любишь, что бы ты сейчас сделала?

Сирен не была уверена, что ответить на этот вопрос.

— Я не знаю, — честно ответила она. — Рядом со мной никогда не было мужчин, кроме мастера Руфуса, а он так стар и зол, что я никогда не позволяла себе даже фантазировать.

Щекой она ощутила, как он улыбнулся.

— А ночью? — хрипло прошептал он. — Мечтая одна в своей постели, какого мужчину ты видела в своих объятиях?

— Я никогда не видела его лица, — тихо сказала она. — Я видела только его образ. Скромный мужчина с добрым сердцем, который с уважением и состраданием относится к окружающим.

Керриган внутренне вздрогнул от этих слов, так как она описывала того, кем он никогда не мог бы стать. Женщина, подобная ей, никогда не полюбила бы вора. Лжеца.

Дикое животное.

Из-за внезапной вспышки гнева он захотел наброситься на нее и причинить боль. Наказать ее за честность.

Но даже когда мысль об этом возникла в голове, он знал, что не смог бы. Он просил ее быть честной и она дала ему это.

Его мертвое сердце сжалось и мужчина отступил от нее.

— Идем, Сирен, я отведу тебя в твои покои.

— Ты же не собираешься просто переместить меня туда усилием мысли.... — она замолкла на полуслове, когда именно это он и сделал.

Корриган заметил, как ее глаза округлились при виде роскошной и прекрасной комнаты с огромной позолоченной кроватью. Определенно, это были обстановка, подходящая Королеве, а не кому-то ее статуса.

— Где я?

— Ты в покоях Ланселота, — Керриган подавил улыбку, увидев как широко приоткрылся ее рот от удивления.

— А как же ты? — спросила она. — Где ты будешь спать?

— Я не буду спать, — в лучшем случае недолго подремлет. Давным-давно он понял, что спящий человек уязвим для нападения. В юности он был вынужден спать не в кровати и быть готовым противостоять любому, кто захочет напасть на него из-за денег или с иными намерениями, о которых лучше не упоминать. У него не было никакого укрытия. Никакой безопасности. Так он научился жертвовать своим сном ради душевного спокойствия.

Ни говоря больше ни слова, он развернулся, чтобы покинуть комнату, но был остановлен ее рукой, легшей ему на плечо. Керриган уставился на то место, к которому она осторожно и нежно прикоснулась.

— Благодарю, милорд.

— За что?

— За то, что спас меня от Морганы и предоставил мне столь прекрасную комнату.

Он склонил к ней голову, хотя на самом деле ему хотелось прижать девушку к себе и воспользоваться кроватью позади нее, пока жар в его чреслах полностью не утихнет.

— Тебе нужно отдохнуть, Сирен. Силы тебе еще понадобятся.

Она кивнула прежде чем отойти от него, но когда она пересекала комнату, он заметил ее напряженное выражение лица, словно что-то причиняло ей боль.

— Что-то не так?

Она обернулась к нему с таким грустным выражением, что он действительно почувствовал ее боль.

— Моя красная ткань. Я оставила ее в башне Камелота... Не могу поверить, как я могла, теперь она потеряна. Навсегда.

Мужчина фыркнул.

— Это просто ткань. Что в ней такого?

Сирен напряглась от его слов, глаза наполнились слезами.

— Она был моей, милорд. Я потратила очень много времени и сил за прошедший год, чтобы создать ее, и она была всем, что было у меня в этом мире. Возможно, для тебя это ничего не значит, но для меня значит все, — затем тихо себе под нос она повторила: — Все.

Керригана рассмешила ее сентиментальность. Ткань. Только женщины могут переживать о чем-то настолько мелочном.

На когда он увидел, как она утерла слезу, то почувствовал, как что-то внутри него дрогнуло. Ему хотелось утешить ее.

Да что с тобой происходит?

Она — никто.

Испытывая отвращение к своим неловким размышлениям, он вышел прочь из комнаты. Однако не ушел дальше коридора, так как мысль о разбитом сердце девушки обрушилась на него.