Мои солдаты! Наконец вы имеете теперь лучшие танки, чем они!..

Колоссальный удар, который сегодня утром поразит советские армии, должен их потрясти до основания. Вы должны знать, что от успеха этого сражения может зависеть все…»

Когда взошло солнце, прибыла сводка с севера: в 5 ч. 30 м. началось немецкое наступление на Орловско-Курском направлении, у нас— в 6 ч. 00 м. Теперь сражение уже шло на широком фронте, и в соприкосновение вошли сотни тысяч солдат и огромные массы техники. На степном просторе, в глубоких оврагах, на холмах, в деревушках, превращенных волею судьбы в военные объекты, то и дело вспыхивают жаркие, кровопролитные схватки.

Бои носят острый маневренный характер. Идет борьба двух воль, борьба нервов. Сейчас, когда я диктую эти строки, с новой силой развертываются танковые бои, и наши старые друзья уже там, на поле боя. Они начинают свое третье боевое лето. Сегодня же мы побываем у них, чтобы рассказать нашим читателям, как развертываются события, которые, несомненно, составят новую главу в истории Отечественной войны.

Дежурному по отделу фронта. Передаю еще несколько записей из блокнота, может быть, пригодятся.

Прифронтовые дороги живут все той же спокойной, размеренной жизнью. Четко козыряют регулировщики, контрольно-пропускные пункты тщательно проверяют документы. Ни суеты, ни нервничанья. Дороги надежно прикрыты с воздуха истребителями-патрулями.

Ночью небо гудит. Сплошной зуд авиационных моторов. Немецкие самолеты пытаются прорваться на восток. Вспыхивают огненные трассы пулеметов и пушек. Ночные истребители преграждают немцам путь. Наши самолеты уходят на юг. Где-то там, над скоплениями немецких танков, зажигаются яркие соломенно-желтые и голубоватые люстры ракет, и гроздья тяжелых бомб обрушиваются на немцев. С легким стрекотом проходят над окутанной тьмой землею легкие «У-2».

Земля и небо живут одной напряженной фронтовой жизнью.

Вообще говоря, используйте все, что шлю, без особых церемоний — комбинируйте сами телеграммы, освежайте их.

Привет. Возвращаюсь в район боевых действий.

6. VII, 20 ч. 11 м.

К сведению редакции. Был у танкистов, в бригадах, сейчас опять еду к ним. Никаких обобщенных данных о ходе боев корреспонденты не имеют, но то, что видишь своими глазами, поистине неописуемо по своему величию. Существенных изменений линии фронта пока нет.

Передаю факты, опубликованные сегодня во фронтовой газете «За честь Родины», потом продиктую очерк о том, что видел сам.

— Перед началом наступления немцев отличилось отделение комсомольца сержанта Анатолия Макарова. Оно было в боевом охранении. Немцы предприняли разведку боем под прикрытием сильного артиллерийского и минометного огня. Отделение дралось против 40 гитлеровцев. Боец Михаил Кайдаш убил трех. Макаров лег за пулемет. Бойцы Шимгалиев, Лушин, Нурбаев, Джафаров били фашистов в упор. Пулемет Макарова вышел из строя, пошли в ход гранаты. Отделение бросилось в контратаку. Макаров погиб. Нурбаев, Шимгалиев, Джафаров были ранены, но продолжали драться. Потеряв 15 человек, немцы отошли.

— Наши бомбардировщики налетели на немецкий аэродром и разбомбили его. В это время 15 «мессершмиттов», поднявшиеся с соседнего аэродрома, пытались атаковать советские бомбардировщики. Десять наших истребителей из подразделения Римша их перехватили. Начался неравный бой. Гвардии старший лейтенант Мишустин повел свою машину на «мессершмитта» и сбил его. Гвардии лейтенант Щербаков увидел, что другой «мессершмитт» заходит в хвост нашему истребителю, развернулся и ударом в лоб сбил фашиста, Мишустин сбил еще одного немецкого истребителя. Всего наши летчики сбили пять немецких самолетов.

— Вчера на одном участке фронта две группы немцев, усиленные противотанковыми пушками и пулеметами, пытались боем разведать наш передний край. Одна группа была рассеяна и отброшена нашим артиллерийским, минометным и пулеметным огнем, вторая наскочила на минное поле и, понеся потери, в панике отступила.

— На другом участке немецкая рота пехоты пыталась пробраться за наш передний край. Встреченная нашим артиллерийским огнем, она разбежалась.

— Два последних дня Герой Советского Союза Николай Ильин провел за передним краем в снайперской засаде. С ним были молодые стрелки Красиков, Коломейцев, Умжаков, Габайдулин, Глухов и другие. Они убили 37 гитлеровцев. Ильин убил 10, среди них — двух снайперов. Всего на счету славного сталинградца теперь 459 убитых гитлеровских солдат и офицеров.

— Над нашими позициями появился немецкий разведчик. Он вызвал 27 пикирующих бомбардировщиков. Они атаковали в 10 часов 30 минут утра зенитную батарею лейтенанта Иваненко. Из первой же тройки «Ю-87»[4], атаковавших цель, один был сбит. Через несколько секунд зенитчики сбили второго.

7. VII, 5 ч. 34 м.

Минул еще один день, долгий и тягучий июльский день. Иссушающий зной спал, и на броне танков, на стволах орудий крупными каплями выступает роса. В зарослях дубняка сонно разговаривают птицы, прошуршал сухой травой шалый заяц, бежавший с переднего края. По тропам тихо шагают терпеливые раненые, и белые перевязки их резко выделяются в лесном сумраке. Здесь, в ближнем тылу, по-прежнему царят тишина и спокойствие — за двое суток боев мы не видели на фронтовых дорогах ни одной воронки. Но достаточно проехать 20 километров на юг, чтобы в полной мере испытать все трудности и превратности современной войны. Все, что мы знали и пережили до сих пор, бледнеет перед масштабами нынешнего сражения, когда на протяжении считанных часов сотни танков и самолетов превращаются в металлический лом.

Гитлеровцы хвалились в своих листовках, которые они разбрасывали повсюду, что их войска на второй день наступления вступят в Курск, Но вот второй день наступил и закончился, а они так же далеки от цели, как и в тот час, когда отборные танковые дивизии эсэсовцев с мертвыми головами в петлицах начали первую атаку. Бои идут все там же, на узком плацдарме севернее Белгорода. Здесь, среди узких степных речушек, крутых оврагов, маленьких рощиц, даже знаменитые «тигры» и «фердинанды», которыми щедро снабжены отборные немецкие части, брошенные на этот участок, не в состоянии добиться перелома обстановки в пользу гитлеровского командования.

Когда наблюдаешь ход такой грандиозной битвы на близком расстоянии, когда являешься свидетелем таких огромных событий, всегда бывает крайне трудно составить общее представление о них, обобщить наблюдения. Вот и сейчас, просматривая торопливые записи о встречах и беседах с людьми, побывавшими в самом пекле сражения, невольно досадуешь на то, что не хватает времени, чтобы как-то привести эти наблюдения в систему, проанализировать их — воспроизвести полную картину боя. Пока что можно только отметить основные факты. Факт первый: за двое суток кровопролитнейших боев севернее Белгорода гитлеровцы не смогли добиться своих целей. Факт второй: наш солдат выдержал с честью еще одно труднейшее испытание психики и воли. Факт третий: наш офицер показал, что его воинское искусство возросло за эти месяцы во много крат.

Гитлеровцы упрямы. Это известно давно. И они сегодня, 6 июля, весь день продолжали ломиться в те же самые двери, о которые расшибли себе лоб вчера. В бой вводятся новые и новые танковые дивизии взамен уже перемолотых. Их постигает та же участь. Но сам характер боя за последние 24 часа претерпел существенные изменения.

5 июля основную тяжесть нечеловечески трудных испытаний приняли на себя пехотинцы и артиллеристы. Между прочим, мы незаслуженно мало говорим и пишем о замечательных людях, носящих на рукаве гимнастерки знак скрещенных артиллерийских стволов; воины истребительной противотанковой артиллерии в эти дни поистине стоят насмерть, отстаивая свои рубежи. И когда в сводке говорится: «В течение дня подбито и уничтожено 586 танков», мы должны благословлять этих незаметных, скромных героев, вооруженных маленькими, но грозными скорострельными пушками.