Тео упал на колени и завопил. Плакать он больше не мог, смерть навсегда лишила его слез. Но и в мертвом сердце отчаянно билась ненависть к рабству. Больше ее была только любовь к свободе.

***

— Бегите, идиоты! – завопил Крис, первым увидевший, как исказилось лицо Тео, как дробовик, отлетевший метров на двадцать, рухнул у стены. Архонт бросился вперед, не разбирая дороги, и Сородичи кинулись к задней двери, уворачиваясь от безумного Зверя, завладевшего Килла-Би. Дикий вой горгульи за их спиной только подстегнул паническое бегство. Они закрыли за собой дверь, дружно навалившись на нее.

— Мы оставили его одного! – возмущенно сказала Моника, последовавшая за Сородичами в пылу бегства, но так и не понявшая его причины.

— Мы спасли свои шкуры, — возразил Норвик, наслышанный о Белле больше многих.

— Бедные драконы, — улыбнулся Войцех.

Прошло минут десять, прежде, чем в дверь раздался осторожный стук. Тео выбивал «па-да-да-дам», единственную мелодию, которую мог воспроизвести без фальши, чтобы убедить спутников в том, что вернулся из-за завесы.

Крис осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Тео, ты дробовик забыл, — сказал он, присвистнув.

— Что там? – спросил Норвик.

— Сам погляди, — ответил Крис, поддерживая пошатнувшегося Тео.

Он достал из рюкзака пару пластиковых мешочков.

— Ты потише, Тео, не то нам крови до конца задания не хватит, — сказал он, протягивая Беллу живительную жидкость. — Ты тратишь ее в несусветных количествах.

— Еще кто-то произнесет при мне это слово, — мрачно сказал Тео, припадая к мешочку, — и в котерии может стать на пару Сородичей меньше.

— При этом их мозгами будут выписаны дуги на высоте двадцати метров, а ошметки мяса будут раскиданы ровным слоем по полу, — подтвердил вернувшийся с дробовиком Норвик.

— Я не знал, — нахмурился Войцех, — извини.

— Не стоит, дружище, — подкрепившийся Тео снова пришел в хорошее настроение, — в конце концов, всем это пошло на пользу.

— Особенно горгульям, — заметила Моника.

* Котерия – компания вампиров, связанных общим делом, целями или просто дружбой

20. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Бобби

Сколько он себя помнил, Бобби МакГи был трусом.

В детстве он прятался от летящего в его сторону мяча, не участвовал в покорении высоких деревьев, от драки, даже самой приятельской, старался уклониться всеми возможными способами. И как каждый трус воображал себя героем, запоем читая Фенимора Купера, Жюль Верна и Стивенсона. Потом пришла очередь Толкина и Джордана, Мартина и Сальваторе. И ролевые игры, где так легко было изображать непревзойденного мастера меча, точно зная, что ничем, кроме синяков, да и то редких, поединок не грозит.

Брюс МакГи, наследник старинного шотландского рода, контр-адмирал Флота США, в последние несколько лет оставивший морскую карьеру ради туманно называемой «новая работа» должности в Лэнгли, сыном был недоволен. Все попытки пробудить в мальчишке истинный боевой дух, наталкивались на затуманенный чтением фэнтези взгляд. Ни летние лагеря «Мы сделаем из вашего сына ковбоя», ни стрелковый клуб, ни попытки взять сына на охоту, не сумели вытащить непутевого отпрыска из болота альтернативной реальности.

В конце концов, когда закончивший школу с отличием по гуманитарным дисциплинам Бобби наотрез отказался следовать семейной традиции и делать военную карьеру, контр-адмирал выделил ему ежемесячное пособие на обучение и маломальское обеспечение повседневных нужд и выставил из отеческого дома с традиционно пафосным «Ты мне не сын!».

Бобби о сделанном выборе не жалел. Отца он любил, но, возможно, именно отцовская строгость послужила причиной того, что мальчишка так и не научился стоять за себя. Поездка в Нью-Йорк, поступление в Колумбию и прочие первые самостоятельные шаги в жизни казались ему подвигами похлеще побед его кумиров, героев любимых книг. Впрочем, он тут же приравнял свой переезд в Большое Яблоко к переходу на другой уровень и некоторое время страшно гордился собой.

Пока в его жизни не появилась Маша.

Умница, красавица и просто девушка мечты. Маша училась в Колумбии на физика-ядерщика, участвовала почти во всех играх по различным фэнтези мирам, и читала больше, чем все его прежние знакомые вместе взятые. А еще она любила Дриззта, легендарного рейнджера-дроу из книг Роберта Сальваторе. Бобби даже взял славистику второй специальностью, чтобы понравиться девушке. И прочно вошел в роль Дриззта. Но Маша не готова был признать рыжего приятеля героем своего романа, и их крепкая дружба никак не хотела перерастать в любовь. Бобби готов был сдаться, когда Делия так неожиданно выскочила под его носом на Бродвей. Появление дроу, а затем и Фьялара, давало надежду на настоящее дело, и Бобби ухватился за эту возможность с отчаянной решимостью.

Четвертый этаж они прошли с боем, и Бобби полностью осознал, что значили слова Фьялара «Будет хуже». Руки, сжимавшие эфесы сабель, болели, пот заливал глаза, свист пуль сливался в сплошное гудение пчелиного роя. МакГи едва успевал с легкой завистью замечать, как давно сработались в паре гном и дроу, и, что даже новое оружие Фьялара не мешает Делии четко выходить на позицию в нужный момент и вовремя отступать, чтобы не попасть под огонь тридцать восьмого калибра. Но учился парень быстро, а Машины огненные стрелы и молнии с каждой комнатой все чаще достигали цели под прикрытием его клинков. Это была работа, самая тяжелая в его жизни, и на страх просто не хватало времени – руби, коли, отступай, иди вперед.

За поворотом коридора их встретила очередная группа гулей. Они выходили командами, не пытаясь навалиться на компанию всей гурьбой, понимая, что в свалке легче попасть под свои пули, чем увернуться от магической атаки. Фьялар, неожиданно для себя оказавшийся впереди Делии, рванул Бен-Грефилль из ножен, дроу, ехидно усмехнувшись, разразилась очередным заклинанием – на этот раз классической «Паутиной», вероятно адаптированной под пользование Источником. Бобби такая рокировка не грозила, его способности к магии, протестированные Войцехом, оказались равны нулю. МакГи рванулся вперед, пытаясь достать клинком ошарашенного гуля, прежде чем тот вспомнит, что стрелять можно и сквозь липкую паутину, пусть и сковывающую движения.

По толстым веревкам, сплетенным из Воздуха и Воды, пробежал Огонь, и Бобби отшатнулся, когда завопивший от боли гуль рухнул прямо на острие сабли. Парень успел выдернуть клинок прежде чем огонь перекинулся на него, вторым клинком достал следующего пылающего, но все еще пытающегося поднять оружие, стрелка. Фьялар, справа, покончивший с остававшимся неохваченным паутиной противником, одобрительно кивнул и отсалютовал Бобби мечом.

— Все это место похоже на казармы, — заметила Делия. — Кровати и шкафчики в каждой комнатушке, пара душевых и туалетов на этаже. Интересно, какой безмозглый стратег руководит операцией? Такое впечатление, что их нам подставляют.

— Думаешь, местный босс знает, с кем им придется иметь дело? – с сомнение спросил Фьялар, отирая Бен-Грефилль и перезаряжая револьвер.

— Если честно, я вообще ничего не понимаю, — призналась Делия, — кроме того, что, если мы откажемся играть по их правилам, нас все-таки пристрелят или прирежут.

— Надо отыскать мониторную, — решил Фьялар, — возможно, нам удастся увидеть, что нас ждет наверху.

— Еще неизвестно, кто наблюдает за нами, — заметила Маша, — тут никто не забыл про сотовую связь, интернет и прочие средства коммуникации?

— Джонни позаботился об этом, — ответил, улыбнувшись, Фьялар, — кабели перерезаны, на приемной волне – радиошумы. Связь есть только у нас.

— Кстати, ты давно на нее не выходил, — напомнила Делия, — что там, внизу?

— Горы трупов, реки крови, — ухмыльнулся Фьялар, заканчивая сеанс связи, — как и следовало ожидать.