Охрана засуетилась, расставляя стоящие вдоль стен стулья полукругом напротив стола. Фьялар перекинулся взглядом с Тео, и архонт молча кивнул, советуя принять приглашение.

— Итак, господа, — усмехнулся Вэйнврайт, — прежде всего, позвольте поблагодарить вас за чрезвычайную эффективность вашего пребывания в Кеннилворте. Я непременно доложу в Вену о той роли, которую вы сыграли в противодействии непродуманным и опасным, для Маскарада в целом и для Клана Тремере в частности, решениям госпожи Регента.

— Мы пришли за Тильдой, — перебила его Маша.

— Терпение, юная леди, — ответил карлик, — уверяю, вашей подруге ничто не грозит. Если вы проявите благоразумие, она уйдет с вами. Даю слово.

— Что вы с ней сделали? – терпением Маша обзаводиться не намеревалась.

— Ничего такого, что с ней не сделали бы в любой клинике, куда она легла бы на обследование, — пожал плечами Вэйнврайт, — кстати, ей неплохо бы ограничить себя в сладком, показатели крови оставляют желать лучшего. В столь юном возрасте. Печально.

— Нам угрожали, — сказала Делия, — и, если я правильно понимаю, в первую очередь мне.

— Я бы, безусловно, предпочел провести свои исследования на вас, мадам, — согласился Регент, — возможно, я даже попрошу вашего согласия на них, если мы сумеем договориться о сотрудничестве. Не каждый день к нам в Нью-Йорк попадают столь экзотические существа, как темный эльф.

— Кто? – Крис привстал со стула, — у тебя был информатор, Эфраим.

— Не у меня. У Айслинг, но она по неосторожности поделилась со мной подробностями, прежде, чем планировать операцию. Один из сотрудников Джонни Шарка поверил ее обещаниям, что магия может снять проклятие Носферату.

— Болван, — усмехнулся Тео, — любому известно, что это невозможно.

— Болван, — подтвердил Вэйнврайт, — но мы уклонились от темы. Госпожа Стурбридж недооценила масштаб и темпы, с которыми новая магия расползается по миру. И недостаточно проанализировала ситуацию. Мы не можем действовать против новой силы, нам нужен союз с ней. Черная Башня…

— Это еще что? – удивленно спросил Фьялар.

— Интернет-объединение мужчин, владеющих силой, — ответил карлик, — разрастается, чуть ли не с той же скоростью, что и Белая.

— Мы об этом ничего не знаем, — сердито ответила Делия.

— Извини, еще не успел отчитаться о проделанной работе, — усмехнулся Войцех, — случая не представилось.

— После утверждения меня на новой должности Советом Семи, — терпеливо продолжил Вэйнврайт, — я намереваюсь поддержать складывающуюся в рядах Камарильи группу новаторов и наладить рабочую связь с «новыми магами». Это нанесет существенный удар, как по позициям Шабаша, так и по Ордену. Не говоря уже об Охотниках.

— И почему бы нам верить тому, кто только что подставил под удар Капеллу и свое непосредственное начальство? – недовольно спросил Тео.

— Потому что это выгодно, — улыбнулся карлик.

Часть вторая

24. Гаупне, Согн-о-Фьюран, Норвегия. Брунгильда

Гаупне растянулся вдоль берега фиорда, зажатый между тускло-пенной зеленью моря и свежей зеленью весенних холмов. Старинная деревянная церковь, привлекавшая сюда туристов, темнела на фоне звездного неба, в маленьких окнах с резными наличниками один за другим гасли огоньки, возвещая отход ко сну после честного трудового дня.

В маленьком придорожном кафе, резко выделявшемся плоской крышей и широкими окнами во всю стену на фоне крытых красной черепицей деревянных домиков, сидели две девушки. Кофе уже давно остыл, булочки с корицей лежали нетронутыми на блюдцах с голубыми узорами. Одна из них, с пышными рыжими кудрями до плеч, одетая в синюю флисовую куртку с капюшоном и камуфляжной расцветки широкие брюки с множеством карманов, недовольно хмурилась, слушая подругу. Говорившая, очень высокая блондинка, с пронзительными светло-голубыми глазами и атлетической фигурой, была вызывающе красива, и, несмотря на давно нестиранные рваные джинсы и потрескавшуюся на швах кожаную куртку, производила впечатление величественное и слегка мрачноватое.

— Ты уверена, что Он там? – с придыханием спросила рыжая, — заглядывая в голубые глаза собеседницы, — ты его видела?

— Не видела, — блондинка покачала головой и длинные золотистые волосы змеями заскользили по черной коже куртки, — но знаки не обманывают. Шестеро Волков, высушенных до последней капли. И все за один день. Кто еще на такое способен?

— Не знаю, Брунгильда, — Хильда пожала плечами, — мы слишком долго ждали этого, чтобы не опасаться ложных надежд. Возможно, мы просто выдаем желаемое за действительное.

— У меня был сон, — со значением произнесла вторая девушка, — Пробуждение близко. И рядом с пещерой я побывала, но она все еще запечатана, и войти я не решилась.

— Если она запечатана, — возразила рыжая, — как же Он мог выйти?

— Всеотец может все, — Брунгильда пронзила подругу ледяными кинжалами глаз, — и не нам обсуждать его поступки.

— И что все это значит? – Хильда сделала вид, что пьет кофе, заметив недовольный взгляд, брошенный хозяйкой на странных гостей.

— Сама будто не знаешь? – недовольно буркнула Брунгильда, последовав ее примеру, — Рагнарёк. И слишком многие из нас погибли, когда проклятые Вентру вторглись в наши земли со своими Каинитскими бреднями. Нам нужна свежая кровь.

— Здесь, в Европе, мы ее не найдем, — заметила Хильда, — они слишком держатся за свой Маскарад и свои традиции. И слепы настолько, что даже самому Всеотцу не поверят.

— Значит, нужно ехать за море, — решительно произнесла Брунгильда, — я слышала, в Калифорнии вышедшие из Камарильи Гангрел собираются в свободные стаи.

— Ксавьер *, — напомнила Хильда.

— Делай, что должно и будь что будет, — Брунгильда поднялась из-за стола, предоставив подруге расплатиться за нетронутый ужин, — найди еще трех-четырех Сестер и отправляйтесь.

— А ты?

— Я нужна здесь.

Закашлялся мотор старенькой Ямахи, унося младшую Валькирию на юго-запад, в Осло. Черной тенью закрыли звезды крылья огромного ворона – Брунгильда спешила на восток, к горной гряде Йотунхеймен. Если она не ошиблась, и близится исполнение предначертанного, вход в Йотунхейм, мир ледяных великанов будет открыт.

Своей жизни до Становления Брунгильда не помнила. Как не помнила и своего Сира. Единственное, что она знала точно, это не Всеотец. Все, что осталось в памяти о тех днях – голод. Долгие ночи одиноких скитаний, охота, смерть. Так продолжалось, пока она не встретила группу дев Гангрел, называвших себя Валькириями. Они считали себя воплощением древних легенд. Вихрем проносились Валькирии по полям сражений, даруя вечную не-жизнь избранным смельчакам.

Кровавые войны, когда Вентру и Тореадор вторглись в Скандинавию, прикрывая знаменем христианства доктрину Каинитов, положили конец ее преданному служению Одину. Валькирии, не принявшие новое учение, продолжали сражаться, чтобы сохранить традиции и веру своего народа. В конце концов, Вентру, Тореадор и даже Бруха объявили на них охоту. Их преследовали по всей Скандинавии, убивая по одной. Оставшиеся впали в торпор на долгие годы.

Брунгильду пробудил кровавый потоп Первой Мировой. Она решила найти уцелевших Валькирий, снова объединив их во имя великой цели – возвращения к традициям и обычаям предков. Что-то подсказывало ей, что время стоящих на коленях перед распятием слабаков прошло. Вернулось время Богов, с которыми говорят стоя, с гордо поднятой головой.

Вторая Мировая ужаснула даже ее. Воины, гибнущие с оружием в руках, достойны Вальхаллы, вечной жизни. Но в этой войне мертвых детей было куда больше, чем мертвых воинов. Человечество, провозгласившее прощение и смирение величайшими добродетелями, мчалось к гибели куда быстрее, чем во времена, когда справедливое воздаяние и гордость правили миром.