Секрета не было в том никакого, и, разговаривая со старшей вожатой Фатимой об очередных делах своего отряда, Юлай поделился с нею своими мыслями.

— Ты прав, — сказала вожатая и положила руку мальчишке на плечо. — В самом деле, чем вы хуже тех ребят? Почему бы и вам не поговорить на сборе о таком интересном и полезном деле?

Юлай обрадовался.

И, не откладывая, написал дальневосточникам письмо на трех тетрадных листках.

Через две недели пришел ответ.

На конверте стояло имя председателя совета отряда Иршата, и он прежде всего прочел письмо сам.

Письмо было такое:

«Дорогие ребята!

Спасибо вам за добрые пожелания.

Мы обещаем вам подробно рассказать обо всем, что увидим во время нашего похода.

Вы тоже, наверно, куда-нибудь отправитесь летом. Мы слышали, что у вас в Башкирии происходило в годы гражданской войны много интересных событий. Просим и вас написать нам о ваших поисках и находках. Если не трудно, пришлите копии хотя бы самых важных документов. Мы тоже сделаем это.

С пионерским приветом —

пионеры села Вознесенского,

Приморского края».

Прежде чем читать письмо на сборе, Иршат показал его своим ближайшим друзьям, Юлаю и Сабиту.

— Что же мы ответим? — пожал плечами Сабит.

— Отвечать нечего, — хмыкнул Иршат. — Мы вроде бы никуда не собираемся. А сидя на месте, вряд ли документы раздобудешь. Под лежачий камень вода не течет.

— Так давайте и мы… — сказал Юлай. — Ну, хотя бы туда же, где были партизаны…

— А кто нас отпустит? — возразил Иршат.

— Хо-хо! Сама вожатая за нас! Все будет в порядке! — убежденно произнес Юлай.

— Если так, — закричал Сабит, — пройдем весь Урал! Зверьков наловим, птиц. Золото найдем. Ура!

Но Иршат недоверчиво покачал головой.

— Фатима-то, Фатима, — рассудительно заметил он, — но надо еще узнать, что скажут родители. Это ведь такие люди, что могут и не разрешить.

— Ничего, — успокоил его Юлай. — Фатима-апай договорится и с родителями, и с учителями. И тогда…

— Тогда, — сказал Сабит, — мы отправим на Дальний Восток такой ответ, что они ахнут!..

— Ладно, — перебил его Юлай. — Лишние слова — это так называемая болтовня. Сказано — сделано. Кто «за» — пусть поднимет руку. — И он первым поднял руку сам.

Сабит и Иршат тут же присоединились к нему.

С этой минуты они, собственно говоря, и почувствовали себя пусть небольшим, но сплоченным отрядом единомышленников.

Они долго еще не расходились и когда, сами того не замечая, оказались на крыше, Гульнур подслушала их разговор и решила, что открыла тайну.

Ох эти девчонки, только и знают, что разводят панику!

Иршат пришел домой, уселся в свой угол и молча уткнулся в книжку.

Гульнур изо всех сил сдерживала себя, чтобы не высказаться, но ей не сиделось на месте, она подошла к брату и задела его локтем. Иршат дернул ее за косу.

— Ах, так! — обиделась Гульнур. — Ишь какой важный! Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь?..

— Ну-ка, ну-ка, расскажи, о чем я думаю! — засмеялся Иршат. — Гадалка ты, вот кто!

— Не дразни ее, — сказала мать. — А что ты думаешь, об этом лучше расскажи сам. Кажется, ты куда-то собираешься? На Урал, что ли?

— На Урал? — переспросил Иршат с удивлением. — Ну да, на Урал. Конечно, на Урал! — продолжал он уверенно. — Наш отряд, наверно, пойдет в поход. А ты откуда узнала?

— Если вы соберетесь в поход, я дам тебе с собой компас и часы отца, — торжественно сказала Маги-апай, словно не слышала вопроса сына.

— Спасибо, мамочка! — Иршат подбежал к матери, крепко обнял ее и поцеловал.

Гульнур с удивлением посмотрела на мать.

И все-таки три друга беспокоились не зря.

Никогда еще в ауле Тальгашлы не было столько шумных споров и разговоров.

Обычно тихий и спокойный, загудел он, словно улей.

А причиной всему были дети.

Дети! И они, оказывается, тоже могут внести беспокойство в жизнь целого аула с его солидными людьми, уважаемыми стариками и почтенными учителями, которые умеют оставаться спокойными и невозмутимыми даже в сложной обстановке.

О походе заговорили всюду: на улицах и в школе, на полевых станах и во всех домах.

Задавалось много вопросов. Но главными были два: куда и зачем?

— Дети — в поход? Это что еще за новости! Кому это нужно? Утонут! Сломают ноги! А есть что будут? Где возьмут? И вообще… что они там будут делать? Комаров кормить?

А в школе каждый учитель давал ребятам свои задания.

Лысый географ Нуриев и слышать не хотел о том, что может состояться какой бы то ни было поход без изучения топонимии, то есть названия сел, рек, гор и прочего. Ему так хотелось, чтобы уроки географии как бы продолжались и во время каникул! Ботаничка Людмила Ивановна требовала сдать к концу лета дюжину гербариев. Преподавательница литературы, по прозвищу Кюхля, заявила, что без сбора народных песен, частушек, пословиц и прочих произведений фольклора поход — не поход.

Учителей рассудил директор школы Рустам Мустафаевич, которого между собой ребята назвали Мустай Мустафаевич, что означало нечто вроде Вани Ивановича или Кости Константиновича.

— Гербарии, коллекции, частушки и даже топонимика — все это очень хорошо, — сказал он, — но это, как говорится, между делом. А вообще-то надо завести «Партизанскую книгу» и записывать в нее все, что известно о партизанах гражданской войны, воевавших в тех местах, по которым вы пройдете.

Это предложение ребятам понравилось больше всего, потому что они уже сами настроились быть следопытами.

— Когда доберетесь до Уфы, — говорил директор, — разыщите там Заки Бурхана Саитова. Он мастер спорта. Бывший ученик нашей школы. И, думаю, будет вам полезен.

В школе был в это время старый плотогон Юсуф-агай — пришел поговорить с учителями о своем внуке, которого с осени надо было отдать в первый класс.

Услышав речь директора, Юсуф-агай прямо-таки возмутился.

— Э! — сказал он. — И надо же такое придумать! Тащиться за тридевять земель, чтобы услышать рассказ о партизанах! Будто бы у нас в ауле нет людей, которые могут об этом рассказать!

Но директор успокоил старика и даже уговорил его подготовить четыре лодки для похода так, чтобы можно было крепить к ним брезентовый навес.

Однако, занимаясь усовершенствованием лодок, старик все время ворчал, что все-таки поход — затея несерьезная.

Двенадцать семиклассников из краеведческого кружка, которых решено было отпустить в поход, так как они заслужили поощрение своей активной работой в течение учебного года, слушали все эти разговоры не очень внимательно: их влекли дальние дороги, манила неизвестность, им нравилось само по себе слово «поход», в котором была романтика.

Вожатая Фатима была человеком деловым. И поэтому вместо долгих рассуждений она запаслась книгами, инструкциями о походах, думала о снаряжении и обо всех прочих мелочах, без которых нет и не может быть никакого большого дела.

Холмы и леса. Леса и холмы. А меж ними — река, красавица Караидель, стремительная и проворная, веселая и лукавая, словно озорная девчонка.

Сверху, подгоняемые течением, плывут и плывут откуда-то издалека баржи с хлебом и рыбой, тянутся длиннющие, едва ли не километровые, плоты.

И маленькие пионерские лодочки тоже плывут по стремительной Караидели.

К полудню становится жарко.

— Сворачиваем к мысу, короткий привал! — командует Фатима.

Лодки утыкаются носом в песок. Мгновенно соскочив с них, ребята подхватывают цепи и привязывают лодки к прибрежной черемухе. Лодки на привязи. Им остается только покачиваться на волнах.

Искупавшись, мальчики и девочки решают до ужина перекусить. Они развязывают свои вещевые мешки и угощают друг друга всякой всячиной — ведь родители каждому положили разные вкусные вещи. Тут и печенье из душистого домашнего теста, и копченая баранина, и гусятина, и пироги, и удивительно вкусный сухой сыр-курут.