— Извините, я гостей не ждала… — произнесла Инна извиняющимся тоном. И тут же послышался какой-то странный звук — не то сдавленный кашель, не то хрип. Вера не обратила бы на него внимания, если бы следом за этим звуком не послышался отчаянный визгливый лай болонки, а затем не очень громкий шум какой-то возни.

— Вы что там? — громко, но сонно спросила Надежда. Тут же протопало несколько пар ног.

— Ой, кто это? — взвизгнула Надежда и в ту же секунду захрипела, будто внезапно потеряв голос. Скрипнула кровать, послышались возня, хрипы, сопение и приглушенная ругань нескольких мужиков:

— Здоровая, падла! У, бля! Стягивай! Да не дрожи, сам-то баба!

Вера похолодела. Это ж налет! И скорее инстинктивно, чем осознанно, схватила автомат, опустила предохранитель и, сжавшись в комочек, забилась в угол ванной, выставив вперед ствол. Нет, она уже не о самоубийстве думала, а о самообороне.

— Третья в ванной! — крикнул кто-то. — Заперлась!

— Ломай на фиг!

Первый удар плечом задвижка выдержала. Второй, когда навалились вдвоем, снес ее к чертям. Влетели двое, потные, краснорожие, в распахнутых пиджаках, ожидавшие визга, плача, истерики, попыток кусаться и царапаться перед смертью, но никак не того, что их ждало на самом деле.

А ждала этих двоих длинная автоматная очередь в упор, которую Вера послала в них не то что не целясь, а еще и зажмурившись. Правда, лишь на секунду. Потому что отчаянный вопль ошарашенных, ошпаренных пулями мужиков тут же придал ей храбрости и ярости.

Эти двое от удара пуль отлетели к порогу ванной, повалились один на другого. Вере только бросились в глаза быстро расплывающиеся на светлых пиджаках и рубашках алые пятна.

— Получили?! — заорала Вера, уже полностью придя в то самое бесстрашно-бесстыжее состояние, которое охватило ее вчерашней ночью. Как была мокрая и голая, она выскочила из ванной с автоматом в руках и увидела на пороге Надеждиной комнаты еще одного, третьего по счету парня, который только сумел сунуть руку за борт пиджака, чтобы выхватить оружие, но не успел этого сделать.

С метра, не больше, пять пуль, ударивших в грудь и живот отшвырнули его обратно в Надеждину комнату.

Лопарев выпрыгнул из комнаты Инны, и у него уже был в руках пистолет, но не успел и он, потому что пронзительно, аж мороз по коже, зазизжавшая Вера заставила его руку дрогнуть, и пуля из «ТТ» ударила не в цель, а в филенку двери. А второй выстрел он смог сделать лишь в потолок судорожным нажатием на спусковой крючок, потому что все остававшееся в магазине Вериного автомата тучей влетело в дверной проем, и Геша, получив пули в лоб, в плечо и в грудь, плашмя рухнул на пол… Бордовая лужа потекла из-под пиджака, зазмеились по лакированному паркету кровавые ручейки…

…Стремщик, покуривавший в подъезде и поглядывавший в сторону «Мерседеса», где кемарил водила, стрельбы в доме не ждал.

— Леха, слышал? — спросил он, подбегая к машине. — Шмаляют!

— Слышал… — буркнул тот. — Автомата у наших не было…

— Мотать надо! На весь двор слыхать! Тут ментура через три квартала. Влипнем!

— Лопарь нам яйки отвернет, — опасливо прошипел водила. — Подождем чуток.

— Чего ждать, козел! Собровцев? Дуем!

— Сбегай наверх, глянь осторожно!

— Ага, а ты слиняешь, падла?

— Давай, морда, живо! — Водила высунул из стекла ствол «стечкина».

Те два лестничных марша, которые отделяли стремщика от второго этажа, он прошел осторожно, держа «ТТ» перед собой и прислушиваясь. Стояла мертвая тишина. В том числе и за той дверью, где несколько минут назад гремели выстрелы.

Подумав чуть-чуть, стремщик решил позвонить. Сам, едва нажав кнопку, отскочил от двери к стене.

Вера в этот момент, как ни странно, вовсе не лекала в обмороке, не исходила рвотой от запаха крови и вида трупов. Она одевалась. Одевалась спокойно, даже немного медлительно, хотя всего в двух шагах от нее на кровати лежала с удавкой на шее и почерневшим лицом задушенная бывшим однокурсником Инна, а чуть подальше, в другой комнате, распласталась Надежда, точно так же покончившая счеты с жизнью.

Когда прозвучал звонок, она всовывала ногу в кроссовку. Это был последний предмет, который ей оставалось надеть на себя. Поэтому реагировать на этот звонок Вера не спешила. Кто бы там ни стоял: бандиты, милиция, почтальон какой-нибудь… Она спокойно прошла через комнаты, где на залитом кровью полу лежали убитые ею люди. Правда, прошла осторожно, не ставя ноги в лужи.

Второй раз стремщик звонить не стал. Страшно. Он стремглав сбежал вниз, выскочил из подъезда и впрыгнул в «мерс».

— Валим! Там засада! — Водила уже был согласен. Тачка на скорости вывернула со двора и ходко дунула по улице. Следом за ней пошла и «девятка», все еще торчавшая перед парадным. Через десять минут из этого парадного вышла девушка в джинсовом костюме, тащившая в каждой руке по хозяйственной сумке. То есть Вера.

Не успела она пройти и пяти шагов вдоль улицы, как за спиной у нее пискнули тормоза.

— Ручки не оттянула, маленькая? — спросил участливо какой-то джентльмен из синей «шестерки». — Присаживайся!

Вера села рядом с водителем.

— Новостроечный проезд, — сказала она.

— Далеко, — заметил хозяин «шестерки», — полтинник потянет.

— Вези, — произнесла Вера, — расплачусь…

«Шестерка» уже откатила на сотню метров от злополучного дома, когда навстречу ей пронеслось несколько милицейских машин…

…Клык обо всех этих делах и знать не знал, и слыхом не слыхивал. Он только-только доехал до нужной станции метро.

От метро Клык добирался пешком, не торопясь. При этом он как-то не забывал поглядывать за спину. Еще в метро ему не понравился паренек, который отчего-то шел в том же направлении, что и Клык. Надо было как-то проверить этот кадр.

Парень шел метрах в тридцати за Клыком, жевал жвачку и вроде бы слушал плейер. Это было совсем нехорошо, потому что под плейер могла быть запросто замаскирована рация. Вряд ли те граждане с Новостроечного, 25-3-6 были бы рады, если б Клык привел за собой хвостик и засветил их родную хату.

Исходя из всего этого, Клык, который уже шел по Новостроечному, свернул во двор ближайшего дома. Нашел более-менее незаплеванную скамеечку, присел и закурил. Паренек с плейером прошел мимо, даже не взглянув на Клыка, и зашагал дальше вдоль дома. Клык поглядел ему вслед и убедился, что тот исчез из виду. После этого можно было попробовать вернуться на прежний курс.

Вновь выйдя на Новостроечный, Клык добрался до дома 25. Обошел кружок, огляделся. Hi парнишки с плейером, ни других подозрительных лиц на глаза не попалось. Но все же для начала Клык дошёл не в корпус 3, а в корпус 2. Поднялся на третий этаж и подождал: не сунется ли кто за ним? Нет, никто не пошел. Тогда Клык еще раз решил попробовать и пошел в корпус 4. Опять подождал — ни фига, никому он не нужен. Лишь после этого рискнул.

Дверь с номером 6 оказалась обшарпанной, деревянной, с очень ненадежным, на взгляд Клыка, замком. Клык даже подумал: не ошибся ли? Тем не менее нажал на кнопку звонка.

Сначала за дверью мощно забрехала собака. Это была точно не болонка. Затем послышались тяжелые неторопливые шаги, и басовитый голос строго спросил:

— Кто?

— От Курбаши, — ответил Клык, на всякий случай держась от двери подальше, а к лестнице — поближе, чтоб в случае чего успеть вовремя дать стрекача если хозяин окажется слишком строгим. Хотя басивший за дверью голос был Клыку незнаком и Клыка недоверчивый господин знать не мог, итоги изучения гостя через глазок привели к тому, что лязгнул один замок, потом другой, а затем дверь приоткрылась и прямо на прибывшего оскалилась, рыча, здоровенная овчарка. Правда, псину держал за ошейник приличных размеров дядя с квадратной рожей и плечами борца-тяжеловеса.

— Ну, заходи, если так, — не очень радушно пригасил мужик и пропустил Клыка. Обнаружилось, что кроме этого дяди-шкафа и его собачки, в квартире есть еще двое, причем габаритами побольше первого. А у Клыка даже ножика не было. Но и деваться тоже пока больше некуда.