Незаметно ребята входили в неведомый мир. Не раз прибегали они к Гавриле Романовичу, расспрашивали о далеких землях, незнакомых народах. Теперь на занятиях по географии и истории Лазаревы ловили каждое слово о путешественниках и мореплавателях в далекие земли.

Спустя месяц преподаватель географии перед началом урока вынул из сумки увесистый том.

— Книга сия о путешествии в южной половине земного шара и вокруг оного, учиненном английскими судами четверть века тому назад, — он обвел взглядом притихших кадетов, — а начальствовал над ними Иаков Кук.

Преподаватель положил книгу на стол.

— Мореплаватель сей отважный задумал отыскать Южный материк, однако оного не достиг. Кто из вас о том полюбопытствует, книгу ту может взять для прочтения…

Первым попросил книгу Михаил Лазарев.

Особое уважение питал Миша к математическим наукам. Геометрия, начала сферической тригонометрии, а затем основы алгебры давались ему непросто. По вечерам долгими часами просиживал он в классе, но зато скоро стал одним из первых успевать по этим предметам. Сии науки младшим кадетам преподавал Марк Филиппович Гарковенко, человек увлеченный. Частенько приговаривал он:

— Арифметика, геометрия и алгебра подобны трем слонам, на коих прочно покоится вся наука. Особливо математика надобна в мореходном деле — навигация и астрономия без нее мертвы, а без оных ни малые, ни большие вояжи не свершить.

Солнце между тем припекало все сильнее. По Неве изредка плыли последние льдины, устремляясь к Финскому заливу…

В ту пору, когда по весне в Петербурге меняли владельцев трона, на другом конце Балтики происходило необычное. Впервые к российским берегам с недобрыми намерениями направилась английская эскадра.

Акция эта началась, когда престолом еще владел Павел I, а десятки тысяч донцов по его приказу двинулись на юг, к Индии.

Еще раньше, осенью, в британских портах арестовали датские, шведские, русские коммерческие суда и товары. В ответ Россия задержала английских купцов.

Эскадра адмирала Хайда Паркера появилась на рейде Копенгагена. Там шли переговоры. Английские дипломаты склоняли Данию порвать отношения с Наполеоном. Поэтому адмирал Паркер не торопился.

— Лучшие дипломаты Европы — это флот британских боевых кораблей, — убеждал Паркера его заместитель, вице-адмирал Синего флага Гораций Нельсон.

Победитель у Абукира рвался в бой. Был убежден: только сила может принести успех Англии.

Переговоры закончились безрезультатно. Паркер вызвал своего заместителя.

— Нельзя терять ни минуты, нужно атаковать противника, — жестко чеканил Нельсон, — иначе могут к ним на помощь подойти шведы и русские. Никогда у нас не будет такого равенства, как сейчас.

Адмирал Паркер колебался, а Нельсон распалялся:

— Вам вверена Англия, ее безопасность и, несомненно, ее честь. Теперь от вашего решения зависит — упадет ли страна в глазах Европы или поднимет голову еще более гордо.

Паркер продолжал осторожничать, оттягивая время.

— Надо решить, каким из проливов подойти к Копенгагену.

— Мне наплевать, каким проливом подойти, лишь бы начать драться, — парировал Нельсон.

«К чему порет горячку этот неугомонный Нельсон? — подумал Паркер. — Вечно он куда-то несется, мало ему прежней славы».

Если бы Паркер служил бок о бок с Нельсоном года два тому назад на Средиземном море, быть может, он и получил бы ответ на свой вопрос.

Нельсон торопился разделаться с датчанами, чтобы быстрее двинуться на восток к Ревелю и Кронштадту. Там он хотел выместить свои прежние обиды за Средиземноморскую кампанию. Именно во время нее впервые прославленный моряк столкнулся с русским характером.

Упоенный славой, лорд Нельсон тогда привык довольно фамильярно обращаться не только с равными себе, но и со своими начальниками.

Едва эскадра Федора Ушакова появилась в Адриатике, английский адмирал на правах «союзника» стал наставлять, где и как использовать русские корабли с наибольшей пользой, конечно для Британии. Надо послать корабли в Египет. Оттуда текут золотые реки в казну английского короля. Ну, а Корфу и Мальта — это не для русских, Нельсон сам разберется, что к чему.

Однако коса нашла на камень. Ушаков имел свое мнение, в корне противоположное советам Нельсона. Англичанин не раз прикусывал язык, получая веские и недвусмысленные ответы русского адмирала.

Совсем рассвирепел Нельсон после визита к Ушакову. На борту «Святого Петра» адмирал нелицеприятно упрекнул его за бессмысленное кровопролитие и расправу английских моряков с повстанцами в Неаполе. «Я ненавижу русских, — писал Нельсон на Мальту капитану Боллу, — и если этот корабль пришел от их адмирала с о. Корфу, то адмирал — негодяй». С тех пор Нельсон носил за пазухой камень, но он, конечно, не знал, что Ушакова нет ни в Ревеле, ни в Кронштадте. Но там засели эти русские, которых следовало проучить…

Паркер в конце концов решился нанести удар по датскому флоту и поручил это Нельсону.

За две недели до этих событий в далеком Петербурге адмирал Чичагов[21] встревоженно докладывал только что занявшему престол Александру I:

— Ваше величество, получено донесение из Копенгагена от генерал-майора Хрущева. Ожидается там со дня на день появление английской эскадры.

Флегматичный Александр I недовольно поморщился.

— Так что из того следует?

В военных вопросах новоиспеченный монарх не очень разбирался. А флотские дела тем паче казались ему темным лесом.

— Я имел достоверные донесения из Лондона о прежних намерениях правительства Питта[22] послать сильную эскадру для нападения на наши укрепления и порты.

Александр I вытянул губы, недоуменно поднял брови:

— По какому же поводу?

Чичагов слегка кашлянул. «Что он в самом деле, позабыл или хитрит?»

— Сие произошло, когда генерал Орлов двинулся с донцами к Индии.

Любое напоминание о необдуманных поступках покойного родителя вызывало раздражение царя.

— Но поход отставлен, в чем же дело?

— Видимо, на берега Альбиона эти известия еще не дошли, а британские адмиралы прытко исполняют приказы адмиралтейства.

Александр бесцельно крутил в руках гусиное перо.

— Так надобно распорядиться, чтобы тех адмиралов упредить и встретить подобающим образом, ежели они посмеют выступить.

Надобно отдать должное Чичагову. Хотя он долго жил в Англии, женился на англичанке, но ревностно защищал интересы России, когда приходилось вступать в стычку с английскими притязаниями.

Через два дня на секретном заседании Адмиралтейств-коллегии Чичагов огласил царский указ об экстренном приготовлении флота к боевым действиям: «Сделать надлежит распоряжения без упущения времени — приведения в готовность всех кораблей, вооружения эскадры, приведения в готовность всех береговых батарей».

Одновременно последовали указания в Ревель. В его бухте зимовала эскадра из девяти линейных кораблей. Ее могут заблокировать в порту, а потом уничтожить… Тогда откроется путь к Кронштадту.

В Ревель главному командиру порта контр-адмиралу Алексею Спиридову поступило высочайшее повеление: «В течение апреля соорудить на острове Карлус батарею. Цитадель и все береговые укрепления привести в состояние отражать всякие могущие случиться на тамошний порт покушения».

Командира порта, сына героя Чесмы и ее участника, в десять лет вступившего на палубу корабля, понукать не было нужды. С первым известием об угрозе Спиридов сам проехал по всем береговым батареям, осмотрел каждую пушку от Бригиты до Старой гавани. Собрал командиров кораблей, начал вооружать эскадру.

Чичагов спешно направил в Ревель вице-адмирала Тета.

— Его императорское величество повелел вам немедля убыть в Ревель и в самоскорейшем времени привести тамошнюю эскадру в Кронштадт.

— Однако там лед еще, видимо, не сошел.

Чичагов досадливо чертыхнулся.