Гнев и возмущение вызывают методы ведения в ФРГ судебных разбирательств над отъявленными фашистами. Эти чувства рождает, к примеру, недавний продукт западногерманской юстиции, помеченный печатью ставшей обычной снисходительности к нацистским преступникам, — приговоры эсэсовским палачам из концлагеря Майданек. Там было уничтожено около 1,5 млн. человек. В послевоенные годы отыскалось почти 1,5 тыс. эсэсовцев, входивших в состав охраны, карательных отрядов и «следственных органов» Майданека. Однако на скамью подсудимых в Дюссельдорфе сели лишь 15. Причем четверо из этих убийц были «оправданы», один умер, одного суд признал «неспособным давать показания».
Важно, что речь идет не об отдельных процессах, а обо всей системе судопроизводства в ФРГ. Западногерманская Фемида во всеуслышание объявила, например, о готовности взять под свое покровительство «палача Лиона» Барбье. О подобном намерении правительства ФРГ официально заявил в Бонне представитель министерства юстиции. «Правительство ФРГ, — сказал он, — оставляет за собой право обратиться к Парижу с просьбой о выдаче Барбье». Более того, по немецким (?) законам, продолжал он, бывший шеф гестапо в Лионе по- прежнему остается немецким гражданином. Дальше — больше: боннское правительство готово предоставить этому палачу «консульскую помощь»[4]
Откровенно долго шла в Западной Германии дискуссия об отмене «срока давности» в отношении нацистских преступников. Это юридическое положение имеет свою предысторию. В 1965 г., когда приближалось 20-летие разгрома гитлеровской Германии и одновременно истекал 20-летний срок, в течение которого по законам ФРГ можно привлекать к судебной ответственности за убийство, в стране началась широкая дискуссия. Она была вызвана тем, что многим нацистским преступникам предоставлялась реальная возможность уйти от наказания: они попадали именно под эту статью уголовного кодекса. Заметим, что в немалой степени возникновению дискуссии способствовала также реакция общественности за пределами ФРГ, особенно в СССР, Польше, Франции, Голландии и других странах, подвергшихся фашистской агрессии.
В бундестаг был внесен ряд законопроектов; некоторые из них требовали полной отмены «срока давности» по отношению к таким преступлениям, как убийство и геноцид. В результате ожесточенных парламентских дебатов было принято компромиссное решение: вести отсчет 20-летнего срока, в течение которого нацистские преступники могут привлекаться к ответственности по обвинению в убийстве, не с мая 1945 г., а с 1 января 1950 г., чтобы этот срок завершился к началу 1970 г. Решение мотивировалось тем, что с момента поражения гитлеровской Германии до конца 1949 г. (т. е. до образования ФРГ) «немецкие суды не имели полной самостоятельности и не могли работать в соответствии с немецким законодательством». Лишь с небольшим перевесом (255 против 222) бундестаг в конце концов принял решение об отмене «срока давности».
Сегодня же в ФРГ действует целая сеть неонацистского подполья, поставившая своей целью спасти фашистских извергов от справедливой кары, облегчить им условия существования. Одной из таких организаций является «негласная помощь военнопленным и интернированным». Туманное название не должно ввести в заблуждение. Подлинное лицо «негласной помощи» обнажилось во время нашумевшего процесса над группой надзирателей концлагеря Майданек. Скандально мягкие приговоры убийцам послужили поводом подробно разобраться в том, кто и как в Западной Германии потворствует нацистским преступникам.
Главной целью «негласной помощи» является забота о тех «соратниках», которые (пусть, как мы видим, вяло и непоследовательно) преследуются западногерманским правосудием. Находящиеся под судом бывшие лагерные надзиратели, каратели из зондеркоманд, гестаповцы и прочие изуверы получают от «благотворителей» наиболее ловких адвокатов, чьи услуги уже зачастую оплачены. Внеся денежный залог, подсудимый фактически гуляет на свободе. Почти всегда причиной затяжки процессов служит «болезнь» подсудимого (фиктивную медицинскую справку для таких лиц достает «негласная помощь»). Во время суда в ход идут подкуп, угрозы, шантаж; в профашистской и реакционной буржуазной прессе поднимаются шумные кампании в защиту «жертв произвола».
Всемерное содействие нацистским убийцам посредством таких организаций, как «негласная помощь» возведено в ФРГ, как, впрочем, и в целом ряде других стран Запада, в ранг государственной политики. Доказательство тому — «дело Гесса». Заместитель фюрера и рейх- министр. Гесс отбывает пожизненное заключение в западноберлинской союзной тюрьме Шпандау за участие в подготовке агрессивной войны. Этот человек, который похвалялся перед Международным трибуналом тем, что «до конца выполнил свой долг национал–социалиста», отбывает заслуженное наказание. Но это не устраивает определенные политические круги, которые уже много лет используют «дело Гесса» в своих целях. Характерно, что в кампанию за освобождение нацистского преступника включился сам федеральный канцлер Гельмут Коль. В канун 39‑й годовщины разгрома фашизма он потребовал освобождения Гесса по «гуманным соображениям». В те же весенние дни 1984 г., воспользовавшись 90-летием со дня рождения Гесса, западногерманская правая печать с неистовой страстью стала требовать уже не помилования, а «реабилитации» заместителя фюрера. Кампания сопровождалась злобными антисоветскими выпадами. И сейчас шумиха вокруг Гесса активно используется для нагнетания советофобии, раздувания националистических настроений, поощрения реваншистских устремлений.
В дело по срыву союзных соглашений о наказании военных нацистских преступников включилось британское правосудие. 25 октября 1942 г. Черчилль торжественно провозгласил, что «отныне наказание за военные преступления должно стать одной из главных целей войны». О том, что же стало в действительности, пишет Том Бауэр в своей книге «Нарушенное обязательство»: «…Опубликованные правительственные документы показывают, что те, кому было поручено осуществить эти обязательства, сознательно и цинично предали их и что англичане были намного большими нарушителями, чем остальные. Их небрежное и снисходительное отношение к нацистам эффективно помешало… должностным лицам, которые идеалистически попытались выполнить обещания военного времени». Так, английскими оккупационными властями в Западной Германии был освобожден от ответственности начальник гитлеровского генерального штаба Гальдер, повинный в бесчисленных кровавых преступлениях на советско–германском фронте. Это он был автором приказа об убийствах и разбое на временно оккупированной территории СССР. Отпущены были на свободу генерал Мильх — ближайший помощник Геринга, руководитель «тотальных» бомбежек Герники и Варшавы, Ленинграда и Киева, а также фельдмаршал фон Лееб — опустошитель Эстонии и Латвии и многие другие военные преступники. А в июне 1947 г. английские оккупационные власти официально объявили о прекращении судебных разбирательств по делам бывших нацистов и отменили их выдачу иностранным государствам, требовавшим это.
Характерна в этой связи подоплека истории военного преступника, скончавшегося в 1984 г., Вальтера Рауф- фа, который был арестован вскоре после войны британскими военными властями. Впервые имя этого гестаповца прозвучало на Нюрнбергском процессе. Именно ему главный палач «третьего рейха» Гиммлер поручил провести «тщательное и объективное технологическое испытание» нового «изобретения» — газовой камеры, с помощью которой гитлеровцы намеревались организовать массовое уничтожение коммунистов, а также славян, евреев и цыган. Суду были представлены исчерпывающие доказательства чудовищной вины Рауффа. Однако следы преступника затерялись.
Недавно выяснилось, что Рауфф при «таинственных обстоятельствах» был отпущен на свободу. Это признание содержится в письменном ответе английского правительства на запрос члена палаты общин от лейбористской партии Дэвида Уинника, где он потребовал от Уайтхолла объяснить, как было позволено уйти от наказания нацистскому изуверу и почему правительство Тэтчер не добивается от укрывавшей его чилийской хунты выдачи преступника. В ответе правительства говорилось, что согласно регистрационным документам «человек по фамилии Рауфф, называвший себя Германом, находился в британском заключении в декабре 1946 года». Вместе с тем Уайтхолл пытался снять с себя ответственность за то, что британские власти сначала по непонятным причинам отпустили, а затем, когда личность фашистского убийцы была установлена окончательно, не приняли никаких мер для привлечения его к ответу за совершенные злодеяния. В официальном заявлении, подписанном одним из британских министров, утверждалось, что Лондон якобы «не имеет юрисдикции в этом вопросе» и что «моральная ответственность за содержание и укрывательство» Рауффа целиком и полностью лежит на чилийской хунте. «То, что стало достоянием гласности, — всего лишь верхушка айсберга», — писала в этой связи газета английских коммунистов «Морнинг стар».
Непростительное милосердие проявляют к военным нацистским преступникам итальянские судебные органы. Вот показательный пример. По приказу эсэсовского майора Вальтера Редера в селении Марцаботто была учинена зверская расправа над 1830 итальянцами — женщинами, детьми, стариками. Не так давно военный трибунал города Бари принял решение об освобождении палача, приговоренного к пожизненному заключению. Судьи опубликовали «объяснительный документ». В нем высказаны причины, побудившие их к «акту милосердия» в отношении нацистского преступника. Они, оказывается, исходили из «примерного поведения Редера» в тюрьме, его «щедрости по отношению к другим заклюценным», «раскаяния в содеянном». К тому же судьями было отмечено, что Редер повинен в смерти «лишь 600 человек», а преступления его носили «случайный характер».