Как еще можно было объяснить этот непонятный прилив влечения к той, кого он считал угрозой для замка?

***

Черт бы его побрал!

Она скользнула нескромным взглядом влево и увидела, как он с силой сжимает поводья, отчего костяшки его пальцев побелели. Волна жалости к себе чуть не накрыла ее, и она сдержала всхлипывание.

Черт бы его побрал!

Первое впечатление, что произвел на неё Малек, было ужасным, поскольку она подслушала, как он рассказывал королю, что он не доверяет ей. Ведь она может быть шпионом, подосланным Балтазаном.

Черт…его возьми! Да как он посмел…

- Простите? - сухо сказал Малек.

Вздрогнув, она кинула быстрый косой взгляд на него и увидела, как он смотрит на нее, приподняв бровь. Нахмурившись, она вернула все внимание на дорогу.

- Я ничего не говорила.

- Нет, говорила, - ответил он. - Ты ругалась под нос с того самого момента, как мы покинули замок.

Она напряглась.

- Может быть, у меня есть основания ругаться. Я не ценю людей, которые распространяют обо мне злые слухи.

- Под людьми вы имеете в виду меня?

Она бросила на него сердитый взгляд.

- Да. - Он совершенно не выглядел обеспокоенным, и это возмутило ее еще больше. - Я слышала, что ты сказал королю в Большом Зале. Ты сказал ему, что не доверяешь мне.- Она видела, как его челюсть напряглась, когда он повернул к ней темный и опасный взгляд.

- Я не распространял слухи. Я упомянул очевидное. Ты сделала то, что никто другой никогда не делал.

Она покраснела.

- Я сбежала из тюрьмы этого демона, и это автоматически пометило меня, как шпионку?

- Этот демон приходится тебе дедом.

- Факт, который я обнаружила только на прошлой неделе! Мама держала эту информацию от меня в секрете.

- Тем не менее, мы не знаем, что Балтазан сделал с твоим умом. Он сильный вампир, который может манипулировать мыслями, контролировать умы. Твоя собственная мать обладает такими силами, так что ты знаешь, на что он способен.

Она подавила рыдания.

- Ты ничего не знаешь обо мне.

- Я знаю, что ты была его узницей два года и бежала без единой царапины.

Без единой царапины? Ее гнев угас, и она замолчала, думая о тех страшных ночах, когда волки Балтазана забирали ее из гарема и жестоко насиловали ее. Она вспомнила, как боролась, пока Балтазан не счел ее неподходящей парой для его волков и отправил в изолятор. В течение нескольких месяцев ее держали в темной, грязной клетке с очень малым количеством воды и еды, а повсюду были муравьи, они ползали по ее лицу, коже, голове.

Катя не могла ясно вспомнить изоляцию, потому что это было, когда она обезумела.

- Я сбежала с царапинами, которые не видно глазу. Царапинами, которые никогда не заживут, - бесчувственно сказала она. Будь он проклят за то, что она вспомнила.

- У меня есть свои причины, чтобы быть скептиком,- мрачно сказал Малек.

Она вспомнила, что сказала ей мать.

- Это как-то связано с твоим братом, - сказала Катя. Она заметила, как он напрягся.

- Да, - ответил он.

Катя хотела спросить его еще о чем-нибудь, но он щелкнул поводьями, и его конь галопом поскакал к передней части каравана. Она смотрела на его широкую спину, когда он разговаривал с Ноланом и Фалько, его люди кивали в ответ.

Незваное сильное чувство любопытства к свирепому воину Ликану разлилось в ее груди.

Приближались сумерки, когда караван сделал привал. Катя бросила на Малека вопросительный взгляд.

- Здесь мы разобьем лагерь на ночь, - грубо сказал он, спешиваясь с лошади.

Местность была сухой, равнинной, лишь в отдалении находились горы, а слева – небольшой лес. Катя слезла со своей лошади и потянулась. Они несколько часов ехали верхом, поэтому она была рада прогуляться. Увидела горы слева и сузила глаза. С кровью ликанов, бегущей в венах, смешался гнев. Логово Балтазана находилось сразу за теми возвышениями, и она тихо заворчала себе под нос.

- Миледи, с вами все хорошо?

Ахнув, она развернулась и увидела Ортега, который наблюдал за ней с заботливым блеском в темных глазах.

- Я.…Ñî мной все хорошо. Плохие воспоминания, - ответила Катя.

Изменившись в лице, он кивнул:

- Понимаю, миледи, - и отошел.

Катя оглядела лагерь и увидела остальных стражников, распаковывающих сумки и ставящих палатки. Нолан перехватил ее взгляд, и она увидела, что он строит нечто похожее на загон для лошадей.

Непроизвольно все дрогнуло у нее внутри, так как ее взгляд упал на Малека. Тот стоял на коленях и вбивал кол в землю. Он прекратил свои действия и медленно повернул голову, взгляд его темных глаз встретился с ее. Она осторожно направилась к нему.

- Этот участок подходит тебе? – спросил он, лишь только она приблизилась к нему.

- Да.

Воин вернулся к своему занятию по установке палатки: натянул один угол, прежде чем прикрепил петлю к колу. Он напрягся и бросил мрачный взгляд на Катю. На лице у него читалась смесь гнева и раздражения.

- Тебе что-то нужно?

Девушка мельком оглядела вещи вокруг него и нахмурилась.

- Может помогу? Я знаю, как ставить тент.

Малек напряженно сжал губы.

- Можешь обустроить палатку изнутри, пока я разберусь здесь. Твоя походная кровать в одной из тех сумок.

- Могу и твою походную кровать поставить. Где она лежит?

Голыми руками он вогнал еще один кол в землю, и Катя ахнула, открыв рот от изумления. Очевидно, он был чертовски зол, хотя Катя не понимала причину – она ведь просто предложила помощь.

Малек натянул очередной угол тента.

- Я не буду спать с тобой в одной палатке, - сказал он. – Останусь сторожить снаружи.

У нее расширились глаза.

- Не будешь спать?

- Да, не буду.

- Это нелепо.

- Не беспокойся обо мне. Я вздремну днем в седле лошади.

Катя огляделась вокруг, скрещивая руки.

- Здесь существует какая-то возможная опасность?

- Не обманывайся, находясь на мирной территории. В этих краях живут разбойники, и они крайне недоброжелательно относятся к незнакомцам. Особенно много тех, которые сражаются серебряным оружием. Я должен натянуть этот тент за десять минут.

Несомненно, Малек открыто выгонял ее, и Катя напряглась от злости. Уходя, она подумала, что проведенное с ним время утомило ее.

Рядом с ней он всегда был очень напряжен, и возрастающая, накаляющаяся энергия между ними становилась почти нестерпимой. Что она сделала такого, отчего он невзлюбил ее? Катя знала, это не только из-за его подозрений. Несомненно, в глубине души он понял, что при помощи ментальных способностей мама вылечила ее от сумасшествия, тем самым избавив ее от связи с Балтазаном.

Катя направлялась к невысоким деревьям и оглядывалась в поисках уединенного места, где могла бы сходить по-маленькому. Посмотрев назад, в сторону лагеря, она закусила нижнюю губу. Ей не хотелось предстать перед мужчинами в неподобающем виде, поэтому стоило уйти поглубже в лес.

За несколько минут Катя нашла густой участок леса. Нащупала завязки брюк сзади на талии и дернула. Ничего. Она попробовала снова, на этот раз, дернув сильнее за странную завязку. Стиснув зубы и сдерживая зов природы, взялась за тесемку и в очередной раз ее дернула. Раздраженно выдохнула, с опозданием понимая, что должна была спросить у матери, как снимать эти брюки.

Катя ахнула, когда пара чужих рук отстранила ее и прошлась по поясу. На поверхность памяти всплыли воспоминания о том, как оборотни Балтазана хватали и тащили ее в тени. Девушка, резко развернувшись, свирепо зарычала, подняла руки и приготовилась ударить того, кто стоял позади нее.

Малек поймал ее руки в замахе.

- Не шуми. Какого черта ты творишь?

- Какого дьявола ты здесь делаешь? – спросила она, свирепо посмотрев в его мрачное лицо. - И почему ты здесь? Мне нужно побыть одной. Выражение его лица стало зловещим.