— Что ты так рано здесь делаешь? — тихо спросила она, вешая пальто, и ставя сумку с ноутбуком вниз вместе с сумочкой. Под пальто на ней оказался простой, но элегантный наряд, белая блузка с манжетами на локтях, и черная плиссированная юбка, слегка более расклешенная, чем ее обычные юбки-карандаш.

— Я хотел переговорить с тобой перед встречей с клиентом, — объяснил он.

Она озадаченно уставилась на него, а затем покачала головой.

— На самом деле, нет никакой встречи. Тревис сказал это, чтоб у нас была возможность уйти пораньше. — Она стояла за столом, скрестив руки на груди, пока смотрела на него. — О чем ты хотел поговорить?

Натан закрыл дверь кабинета и запер ее.

— Я хочу, чтобы ты, черт возьми, рассказала мне, что произошло вчера вечером после того, как ты вернулась к столу. Ты выглядела так, как будто только что увидела приведение, а Кэмерон была похожа на кошку, которая проглотила канарейку. Она что-то тебе сказала?

В течение долгих секунд Джулия не отвечала ему, и отказывалась встречаться с ним взглядом, слегка повернув голову в сторону от него.

— А ты не задал ей все эти вопросы?

Он коротко, невесело рассмеялся.

— Трудно вести разговор с человеком, которого тошнит в сточную канаву. Скажем так, прошлой ночью она была не в состоянии разговаривать, да и я тоже.

Она продолжала упорно молчать, а затем спокойно сказала.

— Думаю, тебе следует поговорить об этом с ней. Не думаю, что она придет в восторг от того, что сейчас ты находишься в моем кабинете.

— Что, черт возьми, это значит? — вспылил он. — Она предупредила тебя о чем-то или что? Что именно она сказала тебе?

Джулия взглянула на него, и он встревожился, увидев следы слез в её глазах.

— Не так много. Но она обвинила меня в том, что я с тобой сплю, или, по крайней мере, мечтаю об этом.

Он закрыл глаза, опасаясь, что что-то подобное рано или поздно должно было произойти.

— Джулия, что ты ей сказала? — сурово спросил он.

Она сердито посмотрела на него.

— Ты думаешь, что я ей что-то сказала? Уж не правду точно, ради Бога! Я уже говорила тебе, Натан, я не собираюсь тебя предавать. От меня она уж точно не услышит о том, что произошло в Нью-Йорке, — она отвернулась от него, как будто не в силах больше смотреть. — Все, что я ей сказала, так это то, что ты мой босс, и что я не охочусь на мужчин, которые уже заняты.

— Что еще она сказала? — настаивал он. — Ты выглядела слишком расстроенной, а она слишком довольной собой.

Джулия пожала плечами.

— Натан, это правда, так важно? Я имею в виду, тебе ведь есть дело только до того, сохранила ли я твой секрет. Сохранила. Так что давай просто забудем о прошлом вечере и будем работать, хорошо?

Он положил руки ей на плечи и повернул к себе лицом.

— Нет. Только когда ты расскажешь мне все остальное, я знаю, было что-то еще. И, веришь ты мне или нет, я забочусь не только о своем секрете. Джулия, я забочусь и о твоих чувствах. Так что, пожалуйста, скажи мне, что же произошло на самом деле.

Она закрыла глаза, упрямо отказываясь смотреть на него, и сделала глубокий вдох, прежде чем еле слышно пробормотала.

— Она предупредила меня держаться от тебя подальше, ведь она твоя невеста, и если она увидит, что я смотрю на тебя, я пожалею.

Натан тихо выругался, когда заметил одинокую слезу, катившуюся по ее щеке, он вытер ее большим пальцем, даже не думая о том, что делает. Она снова попыталась отвернуться, но он крепко держал её, сжимая подбородок большим и указательным пальцами.

— Что еще? Мне кажется, ты недоговариваешь.

Она покачала головой, но слезы продолжали капать, и она нетерпеливо смахнула их.

— Нет, ничего больше.

— Тогда почему ты плачешь? — спросил он. — Джулия, расскажи мне все. — Он смахнул слезу, которая скатилась в уголок ее рта, и она всхлипнула от боли.

— Ой, — закричала она, пытаясь убрать его руку, но он только крепче сжал ее.

— Что случилось? — требовательно спросил он. — Я сделал тебе больно? Позволь посмотреть?— Он осторожно посмотрел на ее губы и только сейчас увидел, что под толстым слоем ягодного блеска они были достаточно припухшими. — Господи, что случилось? Выглядит так, будто кто-то тебя ударил.

А потом понимание обрушилось на него, и он застонал, притянув ее в свои объятия.

— Это была Кэмерон, не так ли?

Джулия не ответила на вопрос, но слегка кивнула. Она положила руки на его плечи, пока он нежно держал ее, гладя по голове.

— Мне очень жаль, — прошептал он. — Я бы никогда не позволил ей притронуться к тебе. Она была пьяная, злая, да еще и приревновала. Это не оправдание за то, что она ударила тебя, но я никогда бы и не подумал, что она может так поступить. Позволь мне взглянуть на рану.

Джулия неохотно позволила ему более тщательно изучить ее опухшие губы, и он нахмурился, когда заметил порез.

— Неужели она поцарапала тебя ногтями или чем-то еще?

— Нет, это было ее кольцо. Ее, мм, кольцо по случаю помолвки. Оно такое большое, что порезало мою губу, когда она ударила меня.

Он почувствовал, как в нем поднимается гнев.

— Ты должна была ударить её в ответ.

Она закрыла лицо руками, и он почувствовал, как ее тело задрожало.

— Я была напугана, — призналась она. — Все это вернуло плохие воспоминания. С того случая, в моем старом офисе.

Она не уточнила, но он понял, о чем она говорила. На нее нахлынули воспоминания о той ночи, когда подонок пытался изнасиловать её, когда он ударил её. Натан злился на себя, что его не было там, и он не мог её защитить, ни тогда в Нью-Йорке, ни прошлой ночью.

Он нежно погладил ее по щеке, легонько целуя в лоб.

— Детка, это нормально. Все хорошо. Этот ублюдок не сможет навредить тебе снова, и я прослежу, чтобы Кэмерон тоже оставила тебя в покое.

Она кивнула, но продолжала смотреть вниз, а слезы по-прежнему текли по её щекам. Его захлестнула необходимость защитить её, успокоить, и он зарылся пальцами в ее шелковистые волосы, слегка отклонил голову назад. Его губы коснулись ее щеки, мягко шепча ласковые слова, успокаивая её. Пока он продолжал легко целовать её щеки и веки, она успокаивалась, и ее рыдания стали утихать. Она подняла на него огромные глаза цвета влажного мха, ее губы приоткрылись, дыхание замедлилось, и он застонал от этого соблазнительного вида. А затем, как будто это была самая естественная вещь в мире, он наклонил голову, заявляя права на её пышный рот жарким поцелуем. Она произнесла «ммм», и этот звук устремился прямо к его паху, он дернул её к себе, и крепко прижал, практически поднимая с пола.

Джулия обернула руки вокруг его шеи, с отчаянной жадностью отвечая на поцелуй. Его язык настойчиво искал вход в её рот, и она приветствовала его своим собственным языком. Его руки скользнули вниз к её сладкой попке, удерживая её, пока он терся своей твердой эрекцией о расщелину между её бедер. Она стонала, пока он целовал её, а её руки гладили его твердую грудь.

Задыхаясь, он неохотно прервал поцелуй, только чтобы спуститься к ее шее. Она лизнула его подбородок, затем уголок его рта, перешла к губам, и он вздрогнул от возбуждения. Христос, прошло так много времени с тех пор, как он держал ее вот так, целовал так неистово и терял себя в ней. Она в течение нескольких месяцев являлась ему в мечтах, возбуждала его, находясь всего лишь в соседней комнате, и он хотел ее больше, чем мог описать словами. Он был уже настолько тверд, что его эрекция начинала причинять ему боль, и боялся, что может взорваться от одного прикосновения ее руки.

— Ты так приятно пахнешь, — прошептала она, прижимаясь носом к его щеке. — Я хочу облизать тебя с головы до ног, а потом съесть.

Натан зарычал, прижимая ее к стене. Джулия ахнула, когда он одновременно обхватил ее полную пышную грудь одной рукой, а другой поднял ее ногу, кладя ее себе на бедро. Он провел рукой под ее юбкой и зашипел, когда обнаружил пояс для чулок и шелковые подвязки.