Перевод: MariZa, Skalapendra

Сверка: helenaposad

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Eva_Ber 

Файл #1312- из архивов

САТЕРЛИН, НОРА

Урожденная Луиза Элеонор Шрайбер

Родилась 15 марта 1977 года (Берегись мартовских ид)

Отец: Уильям Грегори Шрайбер, покойный (я тоже рад, ma cherie), ранее сидел в Аттике по нескольким пунктам за кражу и угон автомобилей, а также присвоение украденного имущества. Был связан с организованной преступностью, см. файл # 1382.

Мать: Маргарет Долорес Шрайбер, урожденная Кохль, возраст пятьдесят шесть лет, в настоящее время проживает рядом с Гилфордом, Нью-Йорк, в монастыре Санта Моники (приняла постриг), известна сейчас, как сестра Мэри-Джон.

Дочь и мать – не ладят друг с другом, но в настоящее время в состоянии примирения.

В возрасте 15 Элеонор встретила Отца Маркуса Леннокса Стернса (Сорен, сын Гизеллы Магнуссен). После ареста за кражу пяти роскошных автомобилей в одну ночь, чтобы помочь отцу в погашении долга, Сатерлин была приговорена к условному сроку и ста двадцати часам общественных работ под надзором Отца Стернса. Именно в эти годы Сатерлин училась быть покорной. В возрасте восемнадцати она получила ошейник и стала его сабой. В возрасте двадцати восьми она оставила его после аборта (отец - я). В течение года она жила с матерью в монастыре на севере штата, прежде чем вернуться в город и стать Госпожой на службе у невероятно прекрасного Кингсли Эджа, в Эдж Энтерпрайзерс. За это время Сатерлин опубликовала пять книг, четыре из которых стали бестселлерами. (Смотреть приложение по доходам. Ее редактор - Закари Истон, издатель – Главный Издательский Дом. См. файл # 2112, ящик семь для файла Истонов.) В возрасте тридцати трех лет, проведя пять лет вдали друг от друга, она вернулась к своему хозяину и находится с ним до сих пор.

Сексуальные предпочтения:  Сатерлин бисексуальна, хотя она, как правило, предпочитает мужчин. Настоящий свитч, имеет привычку доминировать над всеми, кроме ее хозяина (мы все знаем, что он сломает ее, если Сатерлин попытается).

Слабые стороны: блондины - мужчины и женщины, молодые люди, тирамису.

Самое слабое место:  Неизвестно. Возможно, Джон Уесли Райли, родился 19 сентября, Версайллес, Кентукки. Наследник Райли Фортуна (по оценкам, $ 930 млн к 2010 году) и Ферма Рэйлз (чистокровные, Американская порода), Райли, известен друзьям и семье, как Уес или Уесли, жил с Сатерлин с января 2008 года до апреля 2009 года. Являясь единственным наследником самой большой  компании по разведению лошадей, Уесли получил прозвище -  Принц Кентукки. Шесть футов ростом, диабетик первого типа, по-мальчишески красивый, не жил половой жизнью на момент  заполнения файла (Райли файл # 561, ящик 4). Сатерлин проявляет сильные эмоции, восхищение и верность (и, возможно, даже любовь), когда дело касается Райли.

Плюсы: очень умный, IQ 167, физически сильный, хитрый, умелый манипулятор при необходимости, чрезвычайно красивый (см. прикрепленные фотографии), Сатерлин еще опаснее, чем кажется.

Последнюю строку в файле грабитель перечитывал снова и снова.

Все вещи, относящиеся к Норе Сатерлин, должны были быть принятыми с осторожностью.

Три месяца... три долгих бессонных месяца грабитель бился над файлом, который был зашифрован несколькими видами шифров. Вор знал французский и гаитянский креольский, но зная только языки, невозможно  взломать код. Надо было хорошо знать Кингсли Эджа, и, к счастью, грабитель знал – очень близко.

Преступник читал досье снова и снова, тысячу раз прошелся по всем четырем страницам заметок о Норе Сатерлин, пока слова так хорошо не отпечатались в разуме, как и собственное имя. И пока он просматривал эти страницы, уже довольно помятые от постоянного чтения, у него начала формироваться и расти идея, которая превратилась в план.

Грабитель закрыл папку в последний раз, тут же решив, какой будет наилучший курс действий.

Он продолжит свою работу... осторожно.

Север

Прошлое

Они отправили его сюда, чтобы спасти ему жизнь.

По крайней мере, такой была реплика его дедушки и бабушки предъявленная ему как объяснение, почему они решили забрать его из обычной школы и отправить вместо этого в иезуитскую школу-интернат для мальчиков,  расположенную в Богом забытой местности, где-то у канадской границы с Меном.

Лучше бы они позволили ему умереть.

Закинув спортивную сумку на плечо, он поднял свой потрепанный коричневый кожаный чемодан и направился к тому, что, скорее всего, было главным зданием на изолированной территории кампуса. Куда бы он ни посмотрел, он видел церкви или здания с претензией на это звание. На каждой крыше красовался крест. Готические железные прутья загораживали каждое окно. Его вырвали из цивилизации и сбросили без извинения в эпицентр эротического сна средневекового монаха.

Он вошел в помещение через деревянные, окованные железом двери, древние петли которых, скрипели, словно их пытали. Он мог бы посочувствовать. Он скорее чувствовал, будто кричит сам. Камин, заваленный доверху бревнами, дарил свет и тепло мрачному серому фойе. Приблизившись к нему, он обхватил себя руками, морщась от боли при этом движении. Его левое запястье все еще ныло от побоев, что он получил три недели назад, побоев, которые убедили его дедушку и бабушку, что он будет в безопасности только в школе для мальчиков.

- Значит это и есть наш француз?

Позади него раздался жизнерадостный голос. Он повернулся и увидел приземистого мужчину в черном, на лице которого от уха до уха сияла улыбка. Не во всем черном, отметил он. Не совсем. Вокруг шеи мужчины красовался белый воротничок. Священник протянул ему руку, но он помедлил, прежде чем пожать ее. Целибат казался ему болезнью, которая могла оказаться заразной.

- Добро пожаловать в школу Святого Игнатия. Пройдемте в мой кабинет. Вот сюда.

С недоумением посмотрев на священника, он все же последовал за ним.

Оказавшись внутри офиса, он подтянул стул ближе к камину, пока священник усаживался за широкий дубовый стол.

- Я, кстати, Отец Генри, - начал мужчина. - Главный здесь. Я слышал, у Вас возникли трудности в Вашей прежней школе. Что-то о драке с некоторыми мальчишками, оскорбленными Вашим поведением с их подружками?

Ничего не сказав, он лишь моргнул и пожал плечами.

- Милостивый Боже. Мне сказали, Вы немного говорите по-английски. - Отец Генри вздохнул. - Я полагаю под «немного», они подразумевали «никак». Anglais(Английский)?

Он покачал головой.

- Je ne parle pas l’anglais (Я не говорю по-английски).

Отец Генри снова вздохнул.

- Французский. Конечно. Вы ведь говорите по-французски, не так ли? Не по-итальянски. Не по-немецки. Я бы смог даже поддержать беседу по-древнегречески. Но бедный отец Пьер скончался шесть месяцев назад. Ах, c’est la vie, - сказал он, и сам рассмеялся над своей шуткой. - Выбора нет. Мы справимся.

Отец Генри подпер рукой подбородок и, пребывая в глубокой задумчивости, уставился на камин.

Молодой человек посмотрел в том же направлении, что и священник. Жар от камина просачивался через его одежду, через его холодную кожу, в самую его сущность. Он хотел спать днями, даже годами. Может когда он проснется, он станет уже взрослым мужчиной, и никто не сможет его отослать прочь. Придет день, когда он, и никто другой, будет принимать решения и это будет самый лучший день в его жизни.

Тихий стук в дверь вырвал его из размышлений. Вошел мальчик приблизительно двенадцати лет, с темно-рыжими волосами, одетый в школьную форму: черные штаны, черный жилет, черные пиджак и галстук с белоснежной рубашкой под ними.