«Фиона. Я не буду тебя будить. Я досчитаю до трёх. На счёт три подумай о своём самом счастливом моменте».

Я впиваюсь ногтями в простыни до тех пор, пока они не начинают рваться.

«Один».

Он — Доминант, который не поддаётся разрушению. Но он — мужчина. Я хочу уничтожить эти простыни, кровать, комнату. В центре тумана моего самобичевания я чувствую, как желание растёт у меня между ног, сирена поёт свою завлекающую песню. Я закидываю ногу на спинку кровати и начинаю тереться киской об неё.

«Два».

Я кричу, но мой оргазм лишает меня воздуха.

«Три».

Я в маленьком самолёте, лежу на спине. Чарли трахает меня сзади, а лицо Аманды прямо передо мной. Её груди трутся о моё плечо, а светлые волосы на моём лице. Девушка улыбается. Она красивая. Я открываю рот, собираясь кончить. Чарли касается губами моей щеки, вколачиваясь в меня своим аппетитным членом. Веки Аманды опускаются, когда я кладу влажные пальцы на её клитор. Я под кайфом. Под каким-то сладким препаратом, позволяющим мне чувствовать связь между нами тремя, нашу отдачу и то, как с каждым толчком Чарли пространство между нами то сужается, то расширяется. Кусочки головоломки, в которых я вижу лишь члены, киски и задницы. Мы все подходим друг другу, словно одна гигантская Вселенная. Во веки веков, аминь.

Мне было больно дышать, как будто от нехватки воздуха мои лёгкие приклеились к грудной клетке. Эллиот приблизился ко мне, когда я вдохнула.

— Я никогда не видел, чтобы гипноз действовал на кого-то так интенсивно, — сказал он.

— Приятно познакомиться. Я — девушка с колоссальным опытом, — я схватила его за руку, потому что продолжала ощущать падение.

Эллиот положил вторую руку поверх моей.

— Ты всё ещё не вспомнила.

— Нет. Я устала.

Его серо-зелёные глаза смотрели так, будто снимали с меня все маски в поисках правды.

— Что ты чувствуешь?

— Усталость.

— Не отключайся.

— Устала и хочу... — я сделала глубокий вдох.

— Ты хочешь дозу.

— Да. Но я её получила. Это не проблема.

— Ты так в этом уверена? Разве ты не обещала себе этого раньше? Что прекратишь употреблять наркотики или заниматься сексом, чтобы уберечь себя от чувств?

— Не провоцируйте меня. Пожалуйста.

— Это моя работа — подтолкнуть тебя.

Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Вычеркнула его. Возможно, он что-то сказал. Я чувствовала его присутствие в комнате, его дыхание, его существование, его мужественность, но полностью закрыла себя от этого.

Я не спала в темноте.

Я вообще не спала. Точка.

Меня нельзя было назвать пугливой, ведь имея такие проблемы, бывшие у меня, пугливость не та роскошь, которую я могла себе позволить. Я даже не скрывала, что хотела уйти из дома и жить под мостом. Не притворялась, что дерьма вокруг меня не существовало. Не делала вид, что жила в каком-то особенном мире. Я всё поняла. У меня был телевизор, интернет. Но что мне было делать? Я должна была посвятить свою жизнь помощи бедным? Взять на себя все страдания этого мира?

Как правило, за несколько минут до сна пугливая девочка во мне начинала царапаться коготками, и если было темно и мне не на чем было сосредоточиться, то всё становилось ещё хуже. И я ненавидела это.

Твоя лучшая подруга умерла. Ты — в психушке. Попыталась убить единственного человека, который понимал тебя. Половина твоей жизни пролетела как в сером тумане. Какая нахер разница? Отъебитесь! На хрен всех! Они ничего не смогут мне сделать, ничего такого, чего я сама себе не смогла бы сделать ещё раньше них.

Придурки.

Ублюдки!!!

Твари, которые питались только желчью!

Я даже не знала, кого проклинала больше, но на хуй их всех.

Со мной всё было в порядке. И когда я выберусь, то буду купаться в ванне из денег и кокаина, чтобы доказать это.

Я скрестила ноги и провалилась в оргазм, который слишком быстро и жёстко накрыл меня. В итоге после всего этого я рыдала, потому что моя лучшая подруга была мертва, а я была в психушке. О, ещё я почти убила единственного человека, который меня понимал.

Кто-нибудь?! Пристрелите меня.

ГЛАВА 8.

— Твои родители в комнате ожидания, — начал Эллиот, как только я вошла.

— Мне стоит увидеться с ними?

— После сеанса.

— Вы заставите моего отца ждать? — произнесла я, устроившись на диване. — Храбрости вам не занимать.

Эллиот, казалось, был абсолютно не удивлён.

— Я хочу начать с чего-нибудь приятного, — сказал он, опустившись в кресло рядом со мной.

Я хотела повернуть голову и посмотреть на него. Я не видела его лица, не слышала спокойного хрипловатого тембра его успокаивающего голоса, и это меня нервировало. Не верила себе спокойной и уравновешенной.

— Нам можно не проводить гипноз. Я могу наговорить всякой фигни.

— Ты не хочешь?

— А вы хотите?

— Ты должна решить, как это будет.

Я уже не могла доверять своей способности принимать решения. Это было моей проблемой с тех пор, как только я научилась ходить. Возможно, мне нужно было бы признаться в этом, но это натолкнуло меня на мысль о том, что тогда он тоже перестанет мне доверять.

— Можете мне сказать, почему вам нравится гипноз? — спросила я.

— У тебя тревожное расстройство. Мы его лечим, а гипноз поможет расслабиться без особых усилий с твоей стороны. Есть временной лимит, в течение которого ты можешь находиться под гипнозом. Думаю, нам стоит сделать всё возможное, чтобы сдвинуться с мёртвой точки.

— Мне нравится такой подход.

— Ладно. Можешь остановить меня в любой момент. Только скажи слово.

— Слово? Что-то типа «стоп-слово»? — мне стало интересно, заметил ли он мою улыбку.

— Конечно. Стоп-слово.

— Пинкертон.

— Пинкертон (прим. пер.: знаменитый сыщик 50-ых годов XIX века)? Убийцы Старого Запада?

— Он разыскал четыреста пять человек.

Я даже не раздумывала, потому что из-за вялости от таблеток мне казалось, что я сейчас расплачусь.

— Ладно, — согласился он после того, как я громко всхлипнула. — Я сосчитаю от пяти в обратном порядке, а ты начни думать о чём-то приятном.

Я возбуждена.

Такое чувство, что между ног будто промчался товарный поезд до того, как перед глазами появилась картинка. Нужда в сексе, болезненно пульсирующая между моих ног, требует освобождения. После — поглощение. Я должна получить его. И не волнует как. Мне нужны руки и ноги, обёрнутые вокруг меня. Необходимо почувствовать запах пота, киски и липкой спермы.

«Это последнее, что ты помнишь? Можешь сказать мне, что было минуту или две назад? Что произошло перед этим?»

Голос Эллиота в его чистом совершенстве не прерывает моё воспоминание, но осознание того, что я говорю об этом вслух, вызывает пробуждение. Отвечаю ему «нет». Я не собираюсь возвращаться назад, потому что чувствую запах возбуждённого члена и изящное жжение кокаина в ноздрях. На данный момент я понятия не имею, о чём говорю, что держу в себе, но мне плевать на это.

Я сижу на унитазе в уборной маленького клуба. Всё из мрамора и стекла. А чего вы ожидаете от туалета? Я чувствую ритм музыки. Комната оформлена в греческом стиле. Смотрю вверх. Эрл. С ним всё в порядке. Сто восемьдесят восемь сантиметров чистой безбашенности. Лёгкая наживка. Его член покрыт тонкой дорожкой кокаина.

— Я хочу больше, — говорю я.

— Жадная сука, — он улыбается, держа пакетик кокса над своей эрекцией. Насыпает дорожку на свой член, пока я удерживаю его ровно.

— Я этого стою, — возражаю, прежде чем помочь кокаину исчезнуть с его члена. О, именно так. За один раз. Чувство удовольствия заряжает каждую клеточку моего тела от коры головного мозга до кончиков пальцев. Я полностью контролирую всё, что вижу, а особенно этого ублюдка.