Скептически воспринимал выражение “терять голову от страсти”. Больше не буду.

Оседлала мои бедра, обхватила голову. Подушечки пальцев массировали мой затылок. Губы впивались, ласкали, терзали. Ее, мои. И новый уровень постижения величины потребности - она приоткрыла рот, позволив мне углубить поцелуй.

Ее вкус: опьяняющая терпкость вина, сохранившаяся на кончике ее языка, теплота тягучей ванили.

Все. Вдох. Пустой воздух комнаты. Ее глаза теперь цвета оливок. Глаза страсти. Безумия. Рокового зова. Припухшие темно-розовые губы. Румянец.

Провел пальцем по бархатистой щеке. Горячая. Обжигающая.

Закрыл глаза. Смирился.

Нужно еще. Нужно больше.

Кто она, не знаю. Но рядом с ней знаю, кто я.

Иной. Измененный. Теряющий и находящий.

Два быстрых поцелуя, оставленных на ее щеке, подбородке. Она самозабвеннно запрокинула голову, открывая мне изгиб шеи. Медленно нарисовал носом полукруг вдоль раковины ее уха. Замер, дыша ею. Согласен дышать только ею.

Ее кожа пахла ненастной осенней ночью: сладкая сырость, пряная опревшая листва, холодная свежесть.

Непостижимый, мистический аромат. Уникальный.

Целовал ее шею, спускаясь к груди. Слушал ее шумное, учащенное дыхание. Ловил губами толчки ее пульса, мчащегося как экспресс. Благодарил бога, что не надо останавливаться. Это то, что хочет она. Что жажду я.

Она провела рукой по моим волосам, зашевелилась, заставив прерваться. С трудом проговорила:

- Дэниэль, спальня. Пойдем…

И высвободилась из моих рук.

Я снял пиджак, сложил и, поднявшись на ноги, бросил его на спинку дивана.

Дезориентирован. Мое тело, мой разум - концентрация беспрецедентного сексуального голода.

Взяв со столика оба фужера с вином, Мери, не глядя на меня, прошла в спальню, спрятанную за дверной панелью. Поставила фужеры на длинный низкий столик перед кроватью. Присела на край. Тонкие пальцы, осторожно обхватывая пуговицы блузки, не спеша расстегнули ее. Неторопливо спустила рукава с плеч.

В приглушенном желтоватом свете прикроватных светильников ее кожа цвета крем-брюле. Черное кружево бюстгальтера - яркий влекущий штрих.

Я сел рядом. Заглянул в проницательные спокойные глаза. Горел ожиданием.

- Давай выпьем за нас. За нашу встречу, - протянула мне фужер. – Не зря у тебя такое имя. Может, это судьба?

- За нас. И за судьбу.

- До дна.

С красной каплей вина, растекшейся по дну, оба фужера - на столике.

Я аккуратно уложил Мери на спину. Провел пальцами по нежной, атласной коже живота.

Глаза в глаза.

- Ты очень красивая. Неожиданная. Загадочная.

Улыбка отразилась и в ее взгляде. Ладонь легла на мою щеку. Накрыл ее руку своей.

- Поцелуй меня, Дэниэль.

Послушался. Целовал неистово. Почти грубо. Дико.

Сердце замолотило, в груди - огонь. Дальше - темнота. И аромат холодной туманной сырости.

3.

Открыл глаза. Правая рука, заброшенная за голову, затекла. Притянув ее на грудь, принялся разминать.

Я в одежде: рубашка, брюки. Спал в неудобной позе - мышцы одеревенели. Ступни касались пола.

Это номер в “Four Seasons”.

Мери.

Повернул голову в одну сторону, в другую. Никаких признаков того, что она была здесь со мной.

Ушла? Или где-то за дверью?

И что со мной произошло? Заснул? Потерял сознание?

Опущенные на окно портьеры не пропускали света. Ночь это? Или день? Который сейчас час?

Манжета на левой руке расстегнута. Часы исчезли.

Памятный подарок сестры на выпуск из колледжа. Но для вора это “Омега”, не подделка, вещь, за которую можно выручить хорошие деньги.

Мери?

Она сама выбрала меня, сумела разгадать, разговорить. Целиком захватила внимание. Привела сюда.

Соблазнение как точная наука. Слова, поза, взгляд, прикосновение, поцелуй, вовремя поднесенный бокал вина, в которое можно что-то подмешать, пока я отвлекся. Ходил за бумажными полотенцами.

Долго бродил по номеру. Замирал у дивана, на котором накануне мы с ней сидели рядом. Сближались.

“Может, это судьба?”

Что-то не сходилось. Присутствовала какая-то дисгармония в показном и сути, в поверхности и глубине.

Убранный номер, вымытые фужеры - не оставила следов.

Вытащенный из моего пиджака бумажник положила раскрытым на журнальный столик перед диваном. Наличных нет, банковские карты все на месте.

Указала на факт воровства, но почему-то ее не интересовали кредитки.

Игра в случайный секс, которую такая разумная девушка, как она, могла бы не доводить до спальни и полуобнажения.

Яркость авантюризма, уверенность в себе, расчетливый флирт - это была маска. Но настоящее: ум, практичность, деликатность, скрытность. И то, что она позволила мне. То, что было в ее глазах.

Ее мотивы глубже банальной кражи. В ней ни капли жесткого бесстыдства. Однако она профессионал.

В моих руках не оказалось ни единой зацепки. Номер был заказан по телефону для Моники Браун. Оплачен интернет-переводом всего на один час. Я доплатил остальное. Никто из персонала отеля ее не видел или просто не запомнил. В баре, где завязалось наше знакомство, то же самое.

Будто привиделась мне, разомкнула круг рутины. И замкнуть его снова не получалось.

Исчезла с моими деньгами и часами. Но чувствовал, что моя потеря вовсе не это.

4.

Кофе. Где-нибудь половина литра сейчас - антидот навалившейся слабости и сонливости.

Сделав поворот, я посматривал по обеим сторонам улицы.

Найти открытое кафе или кофейню. Еще не так поздно - около двенадцати ночи. Где-то здесь что-то приличное должно быть.

Больше месяца я тратил свободные вечера на экскурсии по барам даунтауна. Кофейни были неинтересны. До этого дня.

Один шанс на шестьсот тысяч¹, что я отыщу ее, девушку-аферистку с фальшивым именем Мери. Но продолжал искать. Она где-то здесь. Возможно, каждый вечер знакомится с каким-то мужчиной. Опаивает его. Забирает деньги. Исчезает.

Отработанная схема. Та же, что и со мной? Или со мной была импровизация?

Один шанс. Или одна шестидесятитысячная шанса. Но есть. Значит, поиск надо продолжить. Продолжить вглядываться в каждое мелькание светлых волос, очертания хрупких женских силуэтов. Резко оборачиваться на переливы заразительного смеха.

Она стала наваждением. Третирующим важным вопросом, оставшимся без ответа. В объективном восприятии, даже манией.

Видел ее во снах. Переворачивал каждую мелочь в своих воспоминаниях, связанную с ней.

У меня нет причин, чтобы искать встреч с “Мери”. Кроме одной - еще раз посмотреть в ее глаза и попробовать сложить ее, а теперь уже и свою, головоломку.

Справа мигнула желто-оранжевыми росчерками вывеска “Apple Pie”. Кофейня. Открытая. Я повернул, припарковался.

Удивительно теплая для конца марта ночь приняла меня в свои объятия, едва покинул салон автомобиля. Влажная свежесть пощипывала кожу, пробравшись под незастегнутое пальто. Порыв ветра бросил в лицо плотный городской смог.

Внутри небольшого помещения всего пять посетителей. Сонная спокойная музыка. Потертые сиденья диванчиков. Столики покрыты чистыми желтыми скатертями.

Прозаичный дешевый эталон фаст-фуда.

- Добрый вечер. Большой черный кофе. Без сливок и сахара. С собой, - обратился к скучающей за стойкой черноволосой девушке-метиске. Та, не улыбнувшись, не ответив, лениво потянулась к башне бумажных стаканчиков.

Сбоку открылась дверь служебного входа, оттуда кто-то вышел. Шаги за моей спиной, затем голос:

- Пока, Эми. Послезавтра в пять, я помню.

Я вздрогнул. Немедленно узнал.

Та, которой принадлежал этот голос, почти полтора месяца назад представилась мне как Мери.

Мгновенно оглянулся, задохнулся в шоке, проводил взглядом маленькую фигурку в пухлой коричневой куртке, синих джинсах, теплых больших ботинках. Темно-русые распущенные волосы. Через плечо перекинут черный рюкзак.

- Клэр, стой! - спохватилась девушка за стойкой, поставив передо мной стакан, но глядя на нее, остановившуюся у входа.