Лиза внимательно изучала палату.

– Никак не могу понять, зачем ей это нужно? – произнесла она, имея в виду психолога.

– Мы здесь – что-то вроде лабораторных крыс. – Отозвалась Аня, – она изучает наше поведение в искусственно созданном обществе. Все ведь реагируют по-разному. Кто-то смиряется и живёт дальше, кто-то психует и сходит с ума, кто-то не выдерживает и сводит счёты с жизнью. Богатейший материал для наблюдений!

Последняя фраза была произнесена с сарказмом.

– Бред какой-то! Словно я вижу ночной кошмар или перенеслась в рабовладельческое время. – Лиза старалась сохранять спокойствие и трезво оценивать ситуацию.

– Жалко мне вас, девочки. – Вмешалась в разговор Маргарита Васильевна. – Это мне, старой, здесь самое место, а вам бы на свободе жить, работать, детей растить…

– А как вы здесь оказались? – поинтересовалась Лиза.

– Я здесь, милая, уже полтора года. Родной сын с невесткой такие условия жизни мне создали, что я от них в подвал жить ушла. На старости лет без жилья осталась. Как-то на свалке что-нибудь поесть искала, там Паша меня и подобрал.

– Какой Паша?

– Так охранник наш. Ты его ещё не видела. Тебя Игорёк сюда привёл. А ещё Паша есть. Они меняются, по очереди нас охраняют. Он мне представителем какой-то социальной организации назвался. Мол, поедем в дом, где за пожилыми ухаживают, мне там место бесплатно положено. Я и поехала с ним. Терять-то было нечего! Здесь уже меня Галина Анатольевна про жизнь мою расспросила и у себя оставила.

– Так вы здесь добровольно?

– Да, милая. Правда, о том, какие тут условия проживания, я уже в этой палате узнала. Но для меня это не так уж и страшно. Кому я там, за этими стенами нужна? А здесь меня кормят, одевают, гулять разрешают; крышей над головой до самой смерти обеспечена. Если с моим подвалом сравнивать, тут просто санаторий! Одно только плохо – таких, как вы, жалко очень. Несправедливо Галина поступает! Она бы лучше кого-то вроде меня собирала и ставила бы свои эксперименты. Мы бы ей только благодарны были. А вас-то за что света белого лишать! Я уж и разговаривала с ней об этом, да без толку.

– Паша, Игорёк… – удивилась Лиза. – Вы о них, как о своих друзьях или соседях рассказываете, а не как о тюремщиках.

– Так они же всё время рядом, милая. И еду нам приносят, и просьбы наши выполняют, и гуляют с нами. Они к нам по-человечески относятся, и мы к ним так же.

– Значит, запереть нас здесь – это по-человечески?!

– Ты всё равно ничего не добьёшься. – Перебила Аня, – мы здесь и эти два парня там, не считая, Галины – вот и всё наше окружение. Лучше уж существовать мирно, чем постоянно скандалить.

– Это мы ещё посмотрим.

Лиза подошла к входной двери и громко постучала. Дверь тут же открылась, и на пороге появился «Игорёк».

– Вы что-то хотите?

– Выпустите меня! – Лиза шагнула вперёд, но тут же уперлась в его мышцы.

– Если других пожеланий у вас нет, прошу больше не стучать.

Охранник втолкнул девушку обратно в палату и закрыл дверь на ключ. Лиза принялась изо всех сил колотить в дверь и кричать, чтобы её выпустили. Снаружи не было никакой реакции. Так продолжалось довольно долго. Женщины в палате понимали её, поэтому не пытались остановить. Лиза выбилась из сил и охрипла, но ничего не добилась. Уставшая, но не сломленная, она присела на свою кровать, чтобы отдышаться.

К двери подошла Аня и осторожно постучала.

– Игорёк, открой, это я.

Дверь моментально открылась, и охранник заглянул в палату.

– Ты же понимаешь, она ещё не привыкла. – Примирительно сказала Анна. – Принеси воды, пожалуйста. Ей надо прийти в себя.

Охранник кивнул, дверь закрылась; через минуту открылась вновь. На пороге появилась бутылка питьевой воды. Аня забрала воду и подала её Лизе.

– На, пей. И успокойся.

Лиза взяла воду и с тоской услышала звук поворачивающегося в замке ключа, который отделял её от привычного мира.

Сначала Костя долго звонил в домофон, рассчитывая, что Лиза дома, и просто что-то на самом деле случилось с её телефоном. Увидев бесполезность своих попыток, он открыл дверь подъезда сам и поднялся к её квартире.

Но, может быть, она отключила домофонный сигнал и не слышала его? С новой надеждой Костя принялся нажимать на кнопку дверного звонка. Снаружи ему было слышно, как в квартире раздаётся звонок, но ему никто не открывал. «Может быть, она в ванной? Или надела наушники?» – мелькали обнадёживающие мысли, пока молодой человек справлялся с замком и ключами от Лизиной двери.

В квартире было темно. Уже одно это обстоятельство вызвало у Константина нешуточную тревогу. Это означало, что девушки либо не было дома, либо с ней было не всё в порядке.

Костя быстро осмотрел всё помещение, включив везде свет, но не обнаружил ничего необычного. Все вещи на своих местах, только их хозяйки нигде нет. Он ещё раз набрал её номер, и опять услышал то же самое. После этого он позвонил Даше.

Дарья в это время сидела за поздним ужином со своей мамой.

– Значит, дома её нет? Без паники! Оставайся там, я сейчас Женьку прихвачу, и мы приедем.

Даша отключила входящий вызов и посмотрела на маму.

– Лиза пропала.

Мама пренебрежительно скривила губы.

– Что значит, пропала?

– Дома в такой час её нет, и на звонки она уже полдня не отвечает.

– Небось, укатила с очередным любовником куда-нибудь на Гоа!

– Ну что ты говоришь, мама! Какой Гоа, Лиза в детдоме и слов таких не знала!

– В детдоме, может, и не знала, зато теперь навёрстывает.

– Ну почему ты всегда о ней такого плохого мнения! Откуда у неё любовник, тем более, очередной! У неё, кроме Костика, никого серьёзного и не было.

– Она и с Костиком, судя по всему, не очень-то серьёзно. А дурное дело не хитрое. Я никогда не понимала, что у тебя может быть общего с этой детдомовкой!

– Ладно, мам, твоё мнение мне известно, спасибо за ужин. Мне надо бежать.

– Ты переживаешь за неё, беспокоишься, а я уверена, что она жива и здорова. Просто не посчитала нужным посвятить тебя и этого дурака Костика в свои планы, – ворчала мама, провожая дочь до порога.

Даша торопливо поцеловала маму в щёку и побежала к своей машине, на ходу набирая номер своего мужа Евгения.

– Я в 17 лет из дома убежала. – Рассказывала Аня, – родители были строгие, а мне свободы хотелось. Сначала у парня одного жила. Потом мы с ним рассорились, я и от него ушла. Начала скитаться по знакомым. То у одних, то у других, то у третьих перекантовывалась. Ну и пошло-поехало: случайные связи, гулянки, выпивка, наркотики. Я сама точно и не помню, как сюда попала. Игорь рассказывал, что нашёл меня невменяемую в каком-то гаражном обществе. В общем, четыре года я уже здесь. Эля тут уже была, такая же, кстати, как и сейчас, неразговорчивая. А ещё была другая женщина… Хорошая была, добрая. До меня несколько месяцев здесь жила. Никак не могла смириться, всё искала способ выбраться. Это с ней мы тогда на прогулке сбежать пытались. Не получилось. А после того, как нас гулять выпускать перестали, она совсем сникла. В общем, через какое-то время ушла она в одиночную комнату и больше не вернулась.

Аня вздохнула и погрустнела. Было понятно, что эти воспоминания причиняют ей боль. Немного помолчав, она продолжала:

– А потом Маргарита Васильевна появилась. Вот так и живём.

– А это? – Лиза указала рукой на свободную кровать.

– Не знаю, при мне тут никого не было. Наверное, не так уж просто найти подходящего человека.

– Неужели твои родители не искали тебя? – удивилась Лиза.

– Должно быть, искали, но разве нас можно найти!

– Ну, приходят же сюда посетители или какие-то проверки!

– В нашу палату никто не приходит. Сама подумай, кто догадается, что ты сейчас здесь! Мобильник твой давно выкинули. Если каким-то образом вычислят, что ты сюда приходила, Галина просто скажет, что ты была, но ушла. А проводить обыск не будет оснований. Это частная психушка. В другой части больницы небедные пациенты проживают, так что Галине хватает денег ещё и нас содержать. Поэтому никто тут ничего особенно не проверяет.