— А-а-а, так ты знаком с этим плутом Родольфо! Это он переманил тебя, заставив забыть о долге, верно? Говори, что он тебе пообещал? Я дам тебе вдвое больше! Втрое!

— Ну что ж, попробуем вспомнить: он говорил что-то о бесконечной признательности…

— От меня ты получишь в десять раз больше признательности, чем от этого напыщенного вельможи!

— Так чего мне все-таки ждать от вас? — спросил Лафайет. — Почестей и благодарности или дыбу?

— Ну, ну, мой мальчик, я пошутил. Нас ждут великие свершения. Мы сможем перевернуть весь мир, если только будем вместе. Нам станут доступны все сокровища рудников, морей и лесов, все сказочные богатства Востока! Крупкин подался вперед, глаза его горели. — Ты только подумай: здесь никто понятия не имеет, где находятся месторождения золота, алмазов и изумрудов! Но мы-то с тобой знаем об этом, так? — Он хитро подмигнул. — Мы будем работать вместе. Мой гений предпринимательства и твои необычайные способности! — он подмигнул еще раз. — Ты только представь, чего мы сможем достигнуть!

— Мои необычайные способности? Я немного играю на губной гармошке выучился по самоучителю…

— Ну, ну, меня-то не надо разыгрывать, дружок, — принц снисходительно погрозил ему пальцем.

— Крупкин, послушайте меня — вы напрасно тратите время. Если миледи исчезла из своих покоев, то я здесь ни при чем.

Лафайет застонал и обхватил руками голову, словно треснувший арбуз. Сквозь пальцы он увидел, как Крупкин открыл было рот, чтобы ответить ему, но вдруг неподвижно застыл, в неподдельном изумлении уставившись прямо перед собой.

— Ну, конечно, — прошептал принц, — конечно.

— Что это вы увидели?

— А? Да нет, ничего, ровным счетом ничего. Я ничего не замечаю. То есть я хотел сказать, что абсолютно ничего не увидел. Просто мне вдруг пришло в голову, что ты ужасно устал, мой мальчик. Ты, наверное, мечтаешь о горячей ванне и теплой постели, правда? Отдохни как следует, ну а потом мы решим, что тебе делать дальше, договорились? Эй! — Он кивком головы подозвал слугу. — Приготовьте королевские покои для моего почетного гостя! Ванну с ароматными травами, самых лучших массажисток — пусть придворный хирург займется ранами этого достойного джентльмена!

Лафайет широко зевнул.

— Покой, — пробормотал он. — Наконец-то! О, господи…

Как во сне, он покинул покои принца в сопровождении слуг. Они прошли по широкому коридору, потом поднялись по великолепной лестнице. В просторной комнате, устланной коврами, чьи-то нежные руки сняли с него грязную одежду, опустили в большую ванну, наполненную горячей водой; вымыли, вытерли, уложили в постель, застланную свежими простынями. Розоватый свет медленно погас, и, блаженно вздохнув, Лафайет погрузился в сон…

Он вздрогнул и проснулся, глядя в темноту широко раскрытыми глазами.

«Мы знаем о местонахождении алмазных рудников… о месторождениях золота, — казалось, звучал у него в ушах вкрадчивый голос Крупкина. — Твои необычайные способности…»

— Ни один житель Меланжа не знает о месторождениях золота и изумрудов. Только кто-то из более развитой цивилизации мог бы обладать такими сведениями, — прошептал Лафайет. — Геологическое строение земной коры примерно одинаково во всех континуумах — и человек, обладающий подобной информацией, мог бы начать копать в Кимберли или любом другом месте, будучи абсолютно уверенным в успехе. А это значит, что Крупкин вовсе не житель Меланжа. Он пришелец из другого мира, так же, как и я. Но не только это… — Лафайет подпрыгнул на постели. — Крупкин знает, кто я! То есть он встречал меня раньше! А это значит, что он тот, на кого похож: Горубл, бывший король Артезии! Но ведь он может перемещаться из одного мира в другой! Возможно, он согласится перенести меня назад в Артезию и…

Вскочив с постели, Лафайет ощупью нашел лампу, включил ее и подбежал к шкафу. Открыв дверцу, он обнаружил в нем свою вычищенную и выглаженную одежду — в том числе и ничем не примечательный плащ-невидимку.

— Но чем объяснить его интерес к леди Андрагорре? — размышлял он, торопливо одеваясь. — И к Свайнхильд? Но… конечно же! Ведь он прекрасно понимает, что Свайнхильд — двойник принцессы Адоранны, а леди Андрагорра как две капли воды похожа на Дафну…

— Но сейчас не время думать об этом, — прервал он сам себя. — Прежде всего ты должен вырвать из его лап Даф… то есть, леди Андрагорру. Ну и Свайнхильд, конечно. А уж потом, когда они будут в безопасности, ты сможешь говорить с ним с позиции силы. Он наверняка пойдет на компромисс согласится доставить тебя назад, в Артезию, лишь бы в Центральной не узнали о его делишках.

— Верно, — согласился он сам с собой. — Так. Теперь надо определить, где находится башня.

Подойдя к окну, он отдернул штору и выглянул наружу: в сгущающихся сумерках минареты Стеклянного Дерева сверкали, словно остроконечные горные вершины, покрытые многоцветным льдом. Он мысленно проложил маршрут от основного здания, где он находился, до башни.

— Только бы мне не отклониться в сторону на всех этих подвесных мостиках, переходах, стенах…

Крадучись, он вышел из комнаты. Одинокий стражник, стоявший под фонарем в дальнем конце коридора, даже не взглянул в его сторону, когда он осторожно пересек устланный коврами зал.

В течение последующих тридцати минут О'Лири трижды заходил в тупик, возвращался обратно и выбирал новый маршрут. Но в конце концов он добрался до винтовой лестницы, по которой всего несколько часов назад его проволокли в подземелье. Прямо перед ним на лестничной площадке стоял, позевывая, вооруженный стражник в малиново-белой ливрее. Под покровом плаща-невидимки О'Лири бесшумно подкрался к нему и, оглушив ударом по голове, положил на пол. Он нажал на ручку двери, но она не поддавалась. Тогда он постучал.

— Леди Андрагорра! Откройте! Я ваш друг! Я пришел спасти вас!

Никакого ответа. За дверью не было слышно ни звука. Обыскав стражника, Лафайет вынул у него из кармана связку ключей. Ему пришлось перепробовать четыре ключа, прежде чем он нашел нужный. Открыв дверь, он вошел в темную, пустую комнату.

— Дафна? — тихо проговорил он. Потом заглянул в ванную комнату, проверил шкаф, прошел в смежную гостиную.

— Все сходится, — проговорил он. — Крупкин-Горубл сказал, что она исчезла. Вот только куда она могла деться?

Он вышел на балкон. В углу, где он оставил транспортное средство четвертой модели, было пусто. Лафайет застонал.

— Почему, почему я не спрятал его? Ну как же, ведь я был уверен, что через десять минут вернусь с Дафной и мы сразу же улетим. И вот теперь все пропало — даже если я найду ее, нам отсюда не выбраться.

Лафайет вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Стражник невнятно забормотал что-то, начиная приходить в себя. Лафайет склонился над ним, стараясь разобрать, что он говорит.

— …я не виноват, сержант. Откуда мне было знать, что она сбежит из комнаты на самом верху башни? Ведь она могла только выпрыгнуть из окошка. А внизу на дворе нет никаких следов — значит, она не разбилась. Вот я и думаю: может, ее и вовсе не было в комнате…

— Что? — переспросил Лафайет. — Интересная мысль. Действительно, как она могла сбежать? Разве что воспользовалась моей четвертой моделью. Но это невозможно. Никто, кроме меня, не отличит ее от обычного ковра.

— Ох! — Стражник сел и принялся тереть затылок. — Мне определенно нужен отпуск. Сперва обмороки, теперь я слышу голоса…

— Ерунда, — перебил его Лафайет. — Ничего ты не слышишь.

— Да? Это уже легче. — Стражник прислонился спиной к стене. — А то мне показалось…

«В данный момент я ничем не могу помочь леди Андрагорре, — сказал Лафайет, теперь уже про себя. — Но… как же это я забыл о Свайнхильд! Бедняжка, сидит одна в темноте…»

И он кинулся вниз по лестнице — к подземелью.

Лафайет крался по темному, узкому и извилистому коридору, который уходил вниз к камерам, вырубленным в скале. Он проходил мимо решеток, за которыми на соломенных подстилках сидели, скрючившись, изможденные узники в грязных лохмотьях и с длинными бородами. Коридор освещался тусклыми пятнадцативаттными лампочками, ввернутыми в патроны в потолке. В самом глубоком отсеке подземелья двери, запертые на тяжелые засовы и проржавевшие замки, были сделаны из сплошных чугунных плит.