Он закрыл глаза, заставляя себя проснуться, но когда он снова открыл их, ничего не изменилось. Его тело ныло от езды и напряжения мышц, отвыкших от движения; его голод притупился, хотя он еще не насытился. Конечно, если бы это была иллюзия, он бы представлял себя свободным от боли и жажды. Разве не в этом смысл сна?

Он вздрогнул, когда Леди Грей снова появилась в дверях. Она сменила одежды на простое бледное платье, сняв все ювелирные изделия и изысканные вещи. На ее руке много сложенной одежды. Она остановилась и улыбнулась ему... медленно, тепло, полная беспокойства.

- Могу ли я вам помочь? - спросила она его. Он моргнул, не уверенный, как ответить, а затем кивнул, потому что вдруг понял, что ему будет трудно стоять самому. Сейчас слабость была его постоянным спутником. Он задавался вопросом, останется ли таким навсегда. Конечно же, нет. Вампиры не настолько слабы.

Но на самом деле он чувствовал себя очень слабым.

Ее рука под его ощущалась сильной, и он прислонился к ней, когда они шли к тому, что должно быть выделено в качестве купальной комнаты. В ней была большая медная ванна, достаточно большая, чтобы вместить матерого человека, если он был настолько храбр, на трехногой табуретке рядом куча простыней, чтобы обмотаться. В ведре даже было жидкое мыло; пахло лавандой. Вода была достаточно теплой, чтобы распарить холодный воздух.

Он наполовину снял свою рубаху - то, что от нее осталось - когда вспомнил свои манеры и натянул ее обратно.

- Простите, госпожа, - сказал он. - Я... сам не свой.

- И в этом нет ничего удивительного, - ответила она бодро. Она повязала кусок ткани на рыжие волосы, которые теперь косой перекинуты назад. - Вам нужна помощь, Лорд Мирнин. Я далека от застенчивости. Раздевайтесь.

- Я... - Он был совершенно в растерянности и смотрел на нее, пока ее огненные брови не вскинулись. Она выглядела более властной, чем любой купальщик, которого он мог представить. - Это неуместно, вы... королева...

- Мертвая королева, хорошо погребенная, и она мне никогда не нравилась. Я достаточно быстро обнаружила, что эта жизнь дает мне свободу, которой я раньше не знала. Думаю, мне это нравится. - Она одарила его очаровательной улыбкой и еще больше изогнула брови. - Я отвернусь, если вы поклянетесь, что не упадете и не размозжите голову о камни.

- Я постараюсь, - пообещал он. Она вежливо повернулась, и он быстро разделся, шокированный при виде его собственной кожи после столь долгого времени, но рад, очень рад убрать с тела эти жесткие дурные тряпки. Залезть в ванну было сложной задачей, и он поднял настоящий всплеск, когда его ноги соскользнули, и он погрузился в воду. У него перехватило дыхание, а затем он охнул.

- Защищена ли ваша скромность, сэр? - спросила Леди Грей. Ее голос звучал так, как будто ей было трудно сдержать смех. Мирнин оглянулся, схватил небольшую ткань и аккуратно повесил ее в соответствующих областях, прежде чем он прислонился спиной к меди задней части ванны.

- Это не скромность, - сказал он ей, когда она повернулась. - Это вежливость. Я не хотел потрясти такую леди, как вы.

- Я никогда не потрясена. Больше никогда. - Она подняла его лохмотья с пола, нахмурилась и бросила их в кучу в углу. - Их мы сожжем. Чистая одежда будет ждать, когда вы закончите. Могу ли я помочь вам потереться?

- Нет! - он почти затопил пол в волне воды и пододвинул ведерко с мылом ближе, чтобы зачерпнуть горстку. - Нет, я справлюсь. Спасибо.

- Вам нужна помощь, чтобы помыть волосы, - сказала она. - Я могу помочь.

Так что это было то, что, несмотря на его беспокойство и дискомфорт, он намочил грязные волосы под водой, а затем поднялся, чтобы позволить ей намазать лавандовое мыло в запутанный беспорядок и тереть с беспощадной силой. Это заняло гораздо больше времени, чем мытье всего остального. Он больше не беспокоился о своей скромности; пузырьки, которые образуются в воде, не говоря уже о помутневшей воде, хорошо его защищали. У Леди Грей был внушительный запас ругательств для знатной женщины, но он думал, что она больше наслаждалась вызовом, чем он иногда болезненным очищением.

Наконец, когда она решила, что он подобающе выглядит, то вытерла его мокрые волосы, помогла ему встать и дважды завернуть вокруг него простынь, чтобы впитать воду, прежде чем она помогла ему выйти. Все было... другим. Его кожа была удивительно мягкой, как у новорожденного. Волосы лежали чистыми волнами; он и забыл про эту особенность.

Больше всего другим казался его собственный ум. Удивительно, что немного доброты, немного заботы успокоили его хаос.

Леди Грей наблюдала за ним яркими, красивыми глазами. Он не имел ни малейшего представления о том, что сказать ей, кроме очевидного.

- Благодарю, госпожа.

- Всегда пожалуйста, мой лорд, - сказала она и немного присела. Он ответил поклоном, как смог в купальной простыне. - Знаете, она часто говорила о вас.

- Она? - Мирнин замер, потянувшись за черными шерстяными штанами, что она дала ему, и моргнул.

- Амелия, - произнесла Леди Грей.

- Амелия?

- Наша королева. Она беспокоилась за вас и приказала мне найти вас. Это заняло много времени, но я рада, что вы не такой слабоумный, как мне сказали.

- Слабоумный?

- К тому же вы повторяете слова.

- Буду иметь это в виду

- Всегда пожалуйста. - Она бросила на него взгляд, который он даже не мог начать интерпретировать. - Могу ли я помочь вам одеться?

- Нет! - Должно быть, он казался таким шокированным, как она и надеялась, потому что она дерзко ему подмигнула и вышла из комнаты, закрыв за собой тяжелую дубовую дверь. Он почти пожалел о ее уходе. Она... поразительная. Красивая, как ангел, соблазняющая как та, кто далек от небес. Подразумевала ли Амелия... Нет. Нет, конечно, нет.

Он чувствовал себя уязвимым в пустой комнате. Было сложно залезть в чистую одежду, но как только он надел ее, то почувствовал себя гораздо лучше. Она даже дала ему красные войлочные туфли, подбитые мехом и празднично вышитые. Амелия, должно быть, упоминала его пристрастие к экзотике.

Леди Грей ждала в коридоре. Она медленно его осмотрела, и он снова поклонился.

- Я получил ваше одобрение?

- Любезный, вы получили мое одобрение, когда я нашла вас вонючего и больного в темнице. Теперь вы определенно сердцеед, и я должна признать красоту ваших кудрей. - Она подмигнула ему и сняла с головы платок служанки, когда шла по коридору. - Идемте. Ваша госпожа захочет поприветствовать вас, теперь когда вы снова стали наполовину собой.

- Только наполовину? - пробормотал он.

- Вас дожидается еда. Я надеюсь, это окончательно вас восстановит. - Она сделала несколько шагов вперед, а затем повернулась к нему, по-прежнему шагая назад в совершенно неподобающей леди манере. - Только вопрос, к чему вас восстанавливать. Вы действительно сумасшедший?

- Это зависит от дня недели, - сказал он. - И направления ветра.

- Остроумный безумец. - Она повернулась и дошла до двери в конце коридора, которую открыла с уверенностью, свойственной только королеве. - Госпожа Амелия, я привела вашего заблудшего волшебника.

- Не волшебник, - прошептал Мирнин, проходя мимо нее.

- Какое разочарование, - прошептала она в ответ, а затем поклонилась Амелии и закрыла двери, оставив его перед старым другом.

Она была закутана в ослепительно белое одеяние, отделанное горностаем, с умело вплетенной серебряной проволокой... Она хотела, чтобы ее подданные знали, что она была достаточно стара и сильна, чтобы победить обжигающий металл, а следовательно и их. Она выглядела так же, как всегда: молодая, красивая, властная. Она читала том, заложила перо в качестве закладки и отложила в сторону, когда он поклонился ей. Он попробовал сделать глубокий реверанс, и чуть не упал.

Она встала и мгновенно оказалась около него, помогая сесть в соседнее кресло.

- Садись, - сказала Амелия. - Нам не нужно церемониться.

- Как пожелаете, моя леди.