Но я не собиралась этого делать. Арвела всегда учила, что диким зверям нельзя смотреть в глаза — они воспринимают это как вызов. А я не была готова снова оказаться один на один с волком Лиама.

Однако…

Видимо, права была всё же леди Джейн — глупая и недалёкая девица, которой по счастливому жребию судьбы выпало родиться в семье аристократов, навсегда останется той же глупой, недалёкой девицей. Умная, хитрая бы давно попыталась вырваться из объятиях оборотня, да закричала бы, чтобы на помощь позвать — а там, может, и запросилась бы домой.

Только я всё по- другому чувствовала.

Шепот Лиама — его тихие, успокаивающие слова, ложились прямо на сердце, заставляя меня потихоньку снова к нему прильнуть.

Он осторожно и нежно дотрагивался до моего лица, спины, волос — и эти, совсем другие его прикосновения, учили, как не бояться его… как желать его прикосновений.

Вдруг мои губы обожгло чувственным огнём. Не выдержав, я подняла голову — и встретилась с мужем взглядом.

— Не знаю, как долго я смогу продержаться, — тихо посетовал самому себе Лиам, накрывая губами мои губы. В это же время одна из его ладоней будто случайно заскользила по моему пеньюару вниз, пока не остановилась почти в неприличном месте — куда ниже талии (и даже ниже пупка).

Возможно, в другой момент я бы обязательно попыталась вырваться из его объятий — ведь нельзя, неприлично же, но именно тогда, в ту секунду без этой его руки мне как будто не хватало какой — то тяжести… И даже наоборот — хотелось чего — то большего, чего — то…другого.

Усмехнувшись, Лиам подул на мои поцелованные губы. Не дожидаясь ответа, он оттянул мою нижнюю губу своими губами — таким образом, открывая доступ своему языку внутрь моего рта.

Я даже не успела поймать его дыхание (которое тоже стало вдруг необходимо), а чужой язык уже нежничал внутри, заставляя меня отринуть в сторону все свои страхи… ну и остальные мысли.

Извиваясь в объятиях МакГрегора, я не сразу заметила, что его рука, съехавшая уже почти к развилке моих ног осторожно повторяет каждое действия его языка у меня во рту — каждую его ласку, каждое прикосновение.

А затем его ладонь каким — то образом оказалась у меня между ног — и один из пальцев….

О, нет…

Как только почувствовав прикосновение Лиама там, я хотела было отшатнуться, но оборотень словно знал, что я попытаюсь воспротивиться его действиям, а потому тут же подстраховался… всосав мой язык в свой рот…

И фейерверк чувств вспыхнул от этого его движения.

— Настоящая оборотница, — восторженно воскликнул Лиам, с неохотой перемещая меня в кресло.

Точнее, это МакГрегор уселся обратно в кресле, а меня посадил на себя.

Приспустив немного пеньюар на одну сторону, он внимательно рассматривал тонкий, все ещё слегка кровящий след от своего когтя.

Широкий длинный язык тотчас опустился на это место, зализывая рану.

— Сейчас всё зарастет, — пообещал Лиам, сверкнув на секунду острыми, страшными клыками. — Наша слюна быстро лечит.

Сделав глубокий прерывистый вздох — который обычно бывает только после долгих рыданий, я растеряно посмотрела на МакГрегора.

— Сейчас нам принесут поесть — ты с утра ничего не ела — а потом поговорим, — мягко улыбнувшись, распорядился супруг.

Посмотрела в расслабленное, спокойное лицо Лиама, я призналась:

— Знаешь, в купальнях я очень испугалась.

— Знаю, — кивнул Лиам. — И очень этому огорчён.

Покрепче меня, обняв, он опустил свой подбородок на мою макушку.

— Милена, — терпеливо объяснял он. — Мы — оборотни, и живём по своим — отличным от людских — законам. Невозможно сразу рассказать тебе обо всех тонкостях и нюансах наших традиций. Именно поэтому мне так важно твоё доверие.

Лиам взял мою ладошку в свою руку и, перевернув тыльной стороной вверх, нежно её поцеловал. Затем он переместил меня таким образом, чтобы без проблем видеть моё лицо. Странное дело, я сидела на его коленях практически обнажённой

{в одном лишь пеньюаре, наброшенном на голое тело}, но чувствовала себя на удивление спокойно и расслаблено.

— Ты должна безоговорочно мне доверять. — Продолжил Лиам. — Я могу обратиться при тебе в монстра. Могу на твоих глазах напасть на маленького ребенка — но ты всё — равно должна верить только мне. Верить и во всём полагаться — это вопрос прежде не только твой собственной безопасности — но и безопасности всего клана.

Я неуверенно кивнула, не зная, смогу ли выполнить то, о чем просит (или мягко приказывает) Лиам.

— Какие — то проблемы? — заметив явные сомнения на моём лице, поинтересовался супруг.

Внимательный, теплый взгляд МакГрегора не торопил, как будто соглашаясь подождать столько времени, сколько мне будет необходимо для начала разговора.

Что ж, я не заставила мужа долго ждать.

— Я мало что знаю о доверии, — отведя взгляд в сторону, чтобы не увидеть разочарование на его лице, ответила я. — Отец… оказываясь под воздействием чувства азарта, он мог запросто спустить последние деньги. Такое бывало не раз — и дорого обходилось всем нам.

Тяжело вздохнув, я продолжила.

— Не то, чтобы он хотел делать подобные вещи — просто азарт насколько будоражит его кровь, что отец каждый раз забывает о последствиях. Это своего рода болезнь, понимаешь? Просто люди, подверженные этому недугу, не всегда отвечают за свои действия — и как бы ты их не любил, ты не можешь им всецело доверять.

— Милена, только полная дурочка стала бы доверять такому человеку, как твой отец, — мягко заметил Лиам, осторожно пытаясь разжать мои пальцы — оказывается, пока я рассказывала про отца, я вцепилась в подол пеньюара, зажав тонкую ткань в кулак. — Я намного дольше, чем ты прожил на этом свете, и нисколько тебя не осуждаю. Отец проигрывал последние деньги, жених… что там сынок графа делал?

— Лиам вопросительно приподнял бровь. — Наверняка и шагу не мог ступить без одобрения отца и матери — а потому, тоже не мог быть тебе опорой.

— Всё так, — опустив голову вниз, тихо призналась я. — Джордж никогда не перечил родителям и учил меня также во всём полагаться на их мнение.

— Которое тебе не всегда нравилось, — улыбнулся Лиам, приподнимая меня за подбородок — так, чтобы посмотреть мне в глаза. — Милена, в том, что тебя окружали одни слизняки и слабаки нет никакой твоей вины.

— Если все вокруг кажутся плохими, то причину скорее всего надо искать куда ближе.

— Не правда, — покачал головой МакГрегор и участливо спросил- А с сестрами почему не ладилось? Мне показалось, что вы дружны — хотя при этом не слишком близки.

В его черном теплом взгляде по- прежнему плескалось бесконечное терпение.

И я честно рассказала:

— Леди Джейн, которая помогала отцу с нашим воспитанием по приказу графа. приходится графу и первой жене отца, какой — то родственницей. Она много лет была дуэньей леди Иветт, пока та не вышла замуж за моего отца.

— Значит, она сначала воспитывала леди Иветт, а затем тебя с сестрами, — понимающе кивнул Лиам. — Эта леди… она так и не смогла просить твоего отца за то, что он женился второй раз?

— Если бы дело было только в этом, — горько посетовала я. — Если бы мама оказалась дочерью высокородного лорда, богатого господина или просто влиятельного вельможи. Но нет — моя мама была лишь безродной чужачкой, посмевшей занять место её любимой Иветт.

Подняв взгляд на МакГрегора, я поспешила пояснить:

— Я не жалуюсь, у меня на самом деле было не плохое детство, просто…

— просто слишком одинокое, — кивнул Лиам. — Дети, как правило, слушаются взрослых — особенно, когда им это выгодно, и любят, как маленькие оборотни, сбиваться в стаи. Когда вы в итоге подружились, между вами была уже большая пропасть, не так ли?

— Да, — поспешила согласиться я. — То есть, нет… То есть… Понимаешь, мы просто жили в разных мирах. Граф и графиня часто забирали Хоуп и Мегги на разные балы и приемы; их, как родных племянниц, баловали. в конце — концов сестричкам — наследницам своей матери, не стоило бояться нищеты и работать до упаду, чтобы сохранить хотя бы остатки нашего состояния.

Я покачала головой.

— Когда я, бывало, просила Мегги помочь мне с чем — нибудь по хозяйству — она могла согласиться — а в нужный день резко сорваться в город за новым романом, позабыв о моей просьбе.

Тяжело вздохнув, я призналась.

— Пустые жалобы не делают мне чести, прости меня. Но так уж вышло… пожалуй, в замке я безоговорочно могла доверять только слугам. Ну и Арвеле, конечно.

Знаешь, она как — то сказала, что оказалась в наших краях из — за моей мамы. Она во многом заменила мне её, став моей учительницей, наставницей и старшей подругой. Только ей многие годы я безоговорочно доверяла, зная, что она никогда меня не предаст.

Заметив на лице МакГрегора странное выражение, я поспешила добавить:

— Не такую жену, ты, наверное, ожидал получить, отправляясь в наши земли. Я вовсе не утончённая леди из гостиной богатого дома, а нищая бесприданница, всю жизнь якшавшаяся со слугами и крестьянами.

Покачав головой, Лиам улыбнулся. Черные внимательные глаза его сейчас источали только теплоту — без единого проблеска разочарования.

— Как я уже сказал, я куда дольше тебя прожил на белом свете. И меня несказанно радует, что такая, какая есть.

Губы супруга мягко и нежно опустились на мои губы.

— Спасибо, что доверилась мне.

Наш второй — куда более нежный и чувствительный поцелуй, чем тот первый, прервала Айлин, постучавшаяся в спальню.

— Входи, — велел Лиам, так и не спустив меня со своих колен — хотя и пыталась вырваться.

— Тише, — слегка прикусив моё ухо, произнёс МакГрегор. — Милена, в нашем обществе проявления чувств между супругами только поощряются — и никто не будет ожидать от тебя равнинной чопорности. Наоборот, клан будет разочарован, если ты начнёшь избегать моих прикосновений.

Я, конечно, кивнула… но снова попыталась вырваться — и снова безуспешно.