Он почти лежал на мне, ласково водя пальцами с когтями по моей ключице.

— Это сцепка, дорогая.

— Сцепка?

Лиам пошевелился — давая мне почувствовать часть его внутри своего тела.

— Сцепка — такое бывает только у истинных пар. — Грубые полулапы — полуруки ответили спутанные волосы с моего лица. — Так больше шансов, что ты забеременеешь. Да и перестройке твоего тела тоже поможет.

— Так будет… всегда? — спросила я, и на последнем слове голос мой дрогнул. — В таком виде?

Монстр, который всё ещё находился внутри моего тела, спокойно пожал плечами.

— Это одна из наших форм, в которой и волк, и человек получают наслаждение.

Я закрыла глаза, надеясь, что мне это снится. Правда, это просто кошмарный сон после встречи с теребрисами. Сейчас я открою глаза и окажусь… да какая разница, где я сейчас окажусь, лишь бы не на кровати последи леса в объятиях чудовища.

Чудовище тем временем словно насмехаясь над моими страхами, прошлось длинным языком по моей груди — так, как человек никогда не смог бы.

— Я не враг тебе, Милена, — прохрипел Лиам, вдруг переменив положение. Теперь он нависал надо мной, покрывая многочисленными нежными поцелуями моё лицо, а уже после, пытаясь поймать в плен и мои губы. — Боли больше не будет, милая.

Всего лишь один раз этого невозможно избежать — когда человеческое тело, не приспособленное для принятия оборотня, меняется под свою пару.

Когти — руки играли с моей грудью как со своей собственностью.

Впрочем, я ей и была — собственностью оборотня, проданной невестой… Вдруг некстати вспомнив про очень долгую жизнь оборотней, я даже обрадовалась, что через какие — то полвека (может, чуть больше) я окажусь свободной от этого долга.

Рано обрадовалась…

— Оборотницы не испытывают ничего подобного, — со вздохом протянул Лиам, наконец — то выходя меня. — Но и их телу не надо меняться, чтобы разделить с нами жизнь. Нашим человеческим суженым не так повезло… Зато сейчас, Милена, ты не только полна моей магией — теперь ты часть моего клана. Я всегда буду чувствовать где ты находишься, всегда огражу тебя своей тьмой… Ты не станешь оборотницей, но будешь жить также долго, как и мы… И сумеешь выносить чистокровного двуликого.

Говоря это, он плавно двигался вниз, пока его язык не оказался…

Я вздрогнула, и было хотела отодвинуться назад, но сильные мужские руки тут же надёжно зафиксировали моё положение.

— Это моя привилегия как мужа, — мягко заметил МакГрегор. — Не бойся, тебе не будет больно.

И его язык коснулся того места, которое только что было истерзано другой частью его тела.

Глядя на черноволосую голову, находящуюся у меня между бедер, мне было ужасно дискомкортно и стыдно. Но ещё больше стало стыдно в тот момент, когда Лиам усердно принялся за дело.

Движения его языка холодили, успокаивали боль и… это оказалось приятно.

Унизительно, постыдно… но приятно.

— Моя слюна поможет тебе быстро восстановиться, — пообещал МакГрегор, доводя меня движениями своего языка до исступления.

Я металась по кровати, стонала… и не сразу поняла, когда Лиам снова накрыл меня своим телом, уже легко входя в моё тело.

— В этот раз всё будет по — другому, — пообещал МакГрегор, который теперь полностью принял свою человеческую форму. — Никакой боли. Одно лишь удовольствие.

И он начал двигаться внутри меня. В этот раз Лиам находился сверху — так, что я видела выражение его глаз, чувствовала на себе его дыхание и принимала его поцелуи.

Боли, как он и обещал, не было — теперь каждое движение МакГрегора приносило только удовольствие и ожидание чего — то бесконечно прекрасного. Где — то там, на краю своего сознания, я понимала: Лиаму с его опытом, было несложно превратить ужасное в прекрасное, болезненное в приятное, заставить меня забыть первый мой испуг и принять его как мужа.

Я не ожидала только, что моё тело… что тело моё предаст меня, требуя всё больше Лиама внутри. Я не помню, кто из нас зарычал первым — Лиам или я… а может мы оба, только в один момент моё создание ненадолго померкло, а когда я очнулась, Лиам уже крепко держал меня в объятиях.

— Теперь между нами всегда будет только так, — поцеловав меня в макушку, произнес МакГрегор.

А я лишь молча, смотрела на того, кому обязана была своим превращением из забитой нищей девицы в ту, которая смогла дать отпор даже чистокровной оборотнице.

Только здесь, в горах, я научилась доверять кому- то, помимо Арвелы.

Внимательность, которую проявлял ко мне Лиам, его постоянное беспокойство обо мне открыли для меня совсем другую сторону жизни, которой до этого я была лишена…

Я и в самом деле наивно поверила, что всё может быть совсем иначе — не так, как учила меня леди Джейн, в минуты хорошего настроения.

— Если ты не родилась в богатой и знатной семье, Милена, — говорила она, попивая сладкий херес. — То тебе надо научиться одной главной вещи в своей жизни: терпеть. Тебе это о-очень пригодиться в будущем.

Так оно и было, пока я росла в нищем замке единственной дочерью с запятнанной кровью. Так оно и было, пока я была почти нежеланной невестой младшего сына графа, чья семья готовилась получить лишь бесплатную служанку в свой род.

Так оно и было, когда я пыталась хоть что- то спасти в родовом замке Стивенсонов, наивно веря, что мой отец любил мою маму. И что именно моё рождение стало причиной её гибели и его пьянства.

Так оно и было до того самого момента, пока Лиам не привёз меня в свой клан и не отдал мне бразды правления своим замком и своими подданными.

Я наивно поверила, что у меня, наконец- то, появился настоящий дом, где меня всегда поймут и никогда не обидят.

Я наивно поверила в то, что здесь, на краю земли, я, наконец — то, обрела настоящую семью.

Но это всё оказалось одной большой ложью.

Я по- прежнему должна была терпеть. Именно так, как и сказала когда — то леди Джейн.

Целую ночь Лиам наслаждался своей суженой, дарил ей нежность — и сдерживал своего волка, стремящегося взять их избранницу по- звериному — с животной страстью, к которой Милена была пока не готова.

Возможно, в один день… — подумал Лиам, целуя задремавшую девушку. Усталая и вымотанная, во сне она пыталась отстраниться от него, но Лиам не позволил ей этого.

— Отныне и навсегда, — подумал про себя МакГрегор, щурясь под первыми лучами восходящего Солнца.

Их первая ночь закончилась. Возможно, не всё вышло так, как он планировал: в конце — концов, он мог обойтись куда нежнее… но перед глазами всё ещё стоял тот момент, когда теребрис был в одном шаге от Милены… Милены, в которой не было ещё его тьмы.

Волк заворочался в душе мужчины, обвиняя человека в излишнем оттягивании обряда.

Наша пара выжила, она счастлива и здорова, — довольно рычал волк, поглаживая обнажённое плечо Милены.

Но сам Лиам, в отличие от своего зверя, не был так уверен, что брачный обряд оборотней прошёл гладко: несмотря на то, что все последующие после первого раза соития Милена явно получала удовольствия, Лиам не видел какой — то реакции с её стороны.

Она плавилась под его руками, послушно откликалась на его умелые ласки — но принимала их с потухшим, безразличным взглядом.

Главное, что теперь она надёжно защищена моей тьмой от любых врагов, — поморщился МакГрегор, бережно прижимая к себе Милену. — В ней моя тьма — и это главное.

Подхватив спящую Милена на руки, Лиам одним лишь взглядом сотворил мгновенный портал в замок — в их покои, желая, чтобы Милена проснулась в привычной ей обстановке.