Глава 6

Ривер

Прошел добрый час, но Горбатый оставался неподвижным, как статуя, а Кобаль смотрел на дорогу так, словно это был враг. Напряженное молчание начинало действовать мне на нервы. В итоге я решила, что должна перестать называть мужчину Горбатым.

— Как тебя зовут? — спросила я.

Он вздрогнул от моего голоса. После всего прошедшего времени я должна была привыкнуть к реакции других на мое присутствие, но не привыкла, поэтому его вздрагивание заставило меня отшатнуться. Я повернулась к окну, ожидая, что мужчина притворится, будто не слышал меня, и попыталась стряхнуть ноющую боль, которая появилась из-за его реакции. Они ненавидели меня так сильно, что не переносили даже звук моего голоса.

Я подняла руки и потерла виски, стараясь не обращать внимания на мужчину рядом.

— Я старший сержант Сью Хоксон, — произнес он.

Когда он заговорил со мной, то мои брови выгнулись до линии роста волос.

— Сью? — недоверчиво переспросила я, уверенная, что ослышалась.

Мужчина снова вздрогнул, но я поняла, что причиной его дискомфорта был не мой голос. Это был сам вопрос. Повернувшись, он сосредоточил на мне глаза цвета индиго.

— Да.

Я закрыла рот и пару раз моргнула, уставившись на мужчину. У него было самое странное имя, которое когда-либо давали парню, но кто я была такой, чтобы судить? Я была потомком Сатаны, которого нельзя было называть Люцифером.

— А мне еще казалось, что моя мама сделала странный выбор, когда назвала меня Ривер.

Его полные губы изогнулись в улыбке.

— Видимо, вкус моей мамы был еще хуже.

— Что такого плохого в Сью? — Кобаль перевел взгляд с дороги на нас.

Плечи Сью взлетели до самых ушей, когда он резко отшатнулся от Кобаля. Я с трудом сдержала смех, заметив это движение, ведь таким образом Сью явно пытался защитить свою голову и шею. Кобаль, должно быть, тоже понял это, так как нахмурился и вновь сосредоточился на дороге.

— В большинстве случаев именем Сью называют девочек, — объяснила я.

— Давай не будем приукрашивать. Имя Сью дают только девочкам, — возразил сержант.

— Почему твоя мать назвала тебя в честь женщины? — требовательно спросил Кобаль, всегда отличавшийся тактом.

Сью в итоге расслабился, что даже позволил себе повести плечами.

— Она была большой поклонницей Джонни Кэша².

Теперь растерялась я. Я вопросительно посмотрела на него, надеясь, что Сью объяснит, но не желая давить в случае, если он замолчит.

Сью провел рукой по ежику на голове, прежде чем снова заговорить:

— Одна из его песен называется «мальчик по имени Сью».

— Ох, — выдохнула я. — Не уверена, что знаю слова песни.

— Отец уходит, но перед этим дает сыну имя Сью, чтобы сделать его жестче, — объяснил Сью. — Мой отец погиб в авиакатастрофе еще до моего рождения.

— Мне очень жаль.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Много лет назад.

— Я немного помню мотив, — я улыбнулась, радуясь, что со мной снова заговорил человек. — Значит, твоя мама считала, что имя Сью сделает тебя круче?

— Да, и, как я уже упоминал, она любила Джонни Кэша.

— Почему же тогда она не назвала тебя Джонни?

Он фыркнул от смеха.

— Я задавал себе этот чертов вопрос много раз на протяжении всей своей жизни.

— Думаю, что могу понять ее доводы, если она верила, якобы это имя сделает тебя сильнее.

— Можешь понять? — поинтересовался он. — Большинство людей зовут меня Хок из-за моей фамилии, но носить имя Сью было очень весело в начальной школе.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и прислонилась к дверце пикапа. Кобаль постоянно посматривал на нас, поэтому мой взгляд упал на побелевшие костяшки его пальцев на руле. Он выглядел так комично, сидя в машине. Его голова была немного наклонена, чтобы не биться о крышу. Если бы у Кобаля были рога, то они, вероятно, пробили бы крышу насквозь. Его колени касались нижней части руля.

— Откуда ты родом? — спросила я у Сью.

— Фалмут.

— Серьезно? — я оживилась, когда он назвал город рядом с тем, в котором я выросла. Сью не только заговорил со мной, но и знал наш дом и океан. Мои пальцы пробежались по ракушкам на моем ожерелье, когда на меня нахлынули воспоминания о соленом запахе океанской воды. — Я из Борна.

Он расплылся в широкой улыбке.

— Соседи. Мы всегда надирали вам задницы, ребята, когда играли в бейсбол в средней школе.

— Я не присутствовала на матчах, — ответила я. — После бомбежек я заботилась о своей семье, поэтому у меня не было времени ходить в школу, а тем более заниматься спортом.

— Именно поэтому я и вызвался добровольцем, как только появилась такая возможность. Это обеспечило мою мать и сестер. Мой отчим умер от рака, когда мне было четырнадцать. Сколько тебе лет?

— Двадцать два, а тебе?

— Двадцать пять.

Мы разговорились о доме и о том, чего нам больше всего не хватало. Обсудили то, как все было устроено до войны и насколько ужасны были месяцы, в которых царили неопределенность и хаос. Я не могла поверить, как приятно было говорить с тем, кто понимал, каково это покинуть дом и оказаться здесь.

Кобаль больше не произнес ни слова и не посмотрел ни на кого из нас, но я знала, что он прислушивался к каждой фразе, ведь периодически его тело напряглось, а руки крепко стискивали руль.

***

Кобаль

Сью не двигался, практически не моргал и не дышал с тех пор, как час назад голова Ривера упала на его плечо. Пока мужчина решал, что делать с Ривер и со мной, то выглядел так, будто хотел попытаться прыгнуть в лобовое стекло, чтобы выбраться отсюда.

Я бы нашел его дилемму и выражение лица забавными, если бы мысль о его физическом контакте с Ривер не заставляла меня так нервничать. Вместо того чтобы рассмеяться, я старался сдержаться и не выкинуть Сью в окно, чтобы самому сесть на его место и поддержать голову Ривер.

Казалось, он понимал, в какой опасности находился. Я слышал, как быстро колотилось его сердце в груди. На лбу Сью выступил пот. Мужчина источал резкий запах страха. За все время, пока Ривер спала, он не сдвинулся ни на дюйм, слишком боясь прикоснуться к ней, чтобы оттолкнуть.

Я отчетливо помнил то ощущение, когда в прошлом она прижималась ко мне головой. Тепло и гибкость ее тела, аромат лимонов и свежего дождя, исходящий от шелковистой кожи — все это стало частью меня. Запахи всегда были чем-то, на что я остро реагировал. За всю свою жизнь я никогда не чувствовал и не ощущал ничего более великолепного, чем Ривер. Ее тело, двигавшееся подо и надо мной, даря самые восхитительные ощущения, которые я когда-либо испытывал за полторы тысячи шестьдесят два года существования.

Когда она прижимала руку к моему сердцу и доверчиво лежала рядом, то вызывала только восхищение. Ривер была единственной женщиной, с которой я спал всю ночь, единственной женщиной, с которой я когда-либо буду спать. Заявление прав на Ривер что-то изменило во мне, а потом я потерял ее.

Черт!

Я резко рванул руль, свернув на поляну на вершине холма и, доехав, затормозил. На самом деле я и так собирался остановиться здесь на ночь, но в данный момент мне нужно было срочно выбраться из машины. Ривер подняла голову с плеча Сью. Она удивленно моргнула, глядя на мужчину, прежде чем отпрянуть. Ее лицо покраснело, и она прикрыла рот рукой.

— Прости, — пробормотала Ривер.

Сью быстро кивнул, а его взгляд устремился к двери. Я распахнул дверцу и выбрался из тесной машины. Я хотел поднять пикап и перевернуть его на бок, лишь бы больше не залезать внутрь, но, к сожалению, машина еще была нужна нам.

— Что мы здесь забыли? — полюбопытствовала Ривер, вылезая с другой стороны пикапа.

Когда взгляд девушки сосредоточился на горизонте, то по ее телу пробежала дрожь, из-за чего она обхватила себя руками за талию. Я окинул взглядом сгоревший город под нами. Он был в полумиле вниз по склону, но достаточно близко, чтобы рассмотреть руины. С нашего наблюдательного пункта мы могли заметить все, что попыталось бы на нас напасть.

Я видел этот город и раньше, но, наблюдая за глазами Ривер, понял, что тот выглядел пугающим и плачевным. Может, ядерные бомбы и не были сброшены именно в этом районе, но в городе все равно бушевали пожары и проходили сражения. Те немногие сохранившиеся от битв здания были разрушены годами запустения и непогоды.

То, что осталось от строений, было серым или черным от копоти и пожаров, но на дорогах и вокруг цвела трава, деревья снова пускали корни, а жизнь возвращалась в прежнее русло. Олени двигались среди обломков, на ходу жуя траву. Я знал, что среди зданий прятались и другие, более коварные животные, но сейчас олени были в безопасности и могли позволить себе спокойную прогулку.

— Пора закончить этот день, — пояснил я.

— В этом городе есть ревениры? — спросила она.

Я отвернулся от угасающего солнечного света, отражающегося от некоторых закопченных окон, чтобы посмотреть на Ривер.

— Возможно, но я сомневаюсь в этом.

— Почему? — поинтересовался Сью.

— Животные до сих пор живы. Ревенирам не обязательно питаться людьми. Без жизненной силы ревениры умирают.

— Раз ревениры питаются животными, то значит ли это, что мы можем наткнуться на кучу гниющих, мумифицированных зверей, которые ищут жизненную силу? — спросила Ривер сдавленным голосом.

— Нет, раньше оживали только демоны, а теперь люди. Адские животные, такие как мадагансы, просто погибают после встречи с ревенирами. Они недостаточно сильны, чтобы восстать из мертвых.

— Хорошие новости, — пробормотал Сью.

— Завтра мы поедем туда? — Ривер махнула рукой в сторону города.

— Туда, — подтвердил я. В последний раз я преодолевал этот путь много лет назад, когда возвращался к неестественным вратам. Наше путешествие будет нелегким, и я знал, что придется сделать не один крюк, но сейчас это был самый короткий путь.

Подойдя к задней части пикапа, я вытащил спальный мешок для Ривер.

— Следуй за мной, — приказал я.

Я заметил, как ее упрямство поднялось вместе с выпяченным подбородком. Но Ривер не стала спорить, вместо этого повернувшись к своему новому другу.