У принца Гриши тоже появились крылья, но он не слишком радовался. Хотя они и были много больше крылышек принцессы, но не могли перенести его через ущелье. И Гриша старался. Он знал: чем больше он будет думать о принцессе, тем больше станут его крылья.

Мост рос не по дням, а по часам. Но, когда принцесса уже хлопала в ладошки, он обрушился. Принца спас плющ, покрывавший отвесные склоны ущелья - он протянул ему ветви. И принц взлетел по ним наверх, взлетел, потому, что крылья его подросли.

Выбравшись, он успокоил принцессу, бледную от волнения, и уговорил ее идти домой. А когда она ушла, принялся кидать в ущелье огромные камни. «Я засыплю его, - думал он, работая из всех сил. - Засыплю, даже если мне придется потратить на это всю мою жизнь!»

Дни и ночи напролет он таскал камни, землю, все, что подвернется под руки, таскал и кидал в ущелье. А принцесса сидела в Розовой беседке и любовалась им. «Ах, как я люблю его» - думала она, наблюдая, как принц отирает пот с решительного лица.

А принц работал и работал, и скоро перемычка была готова. Но как только он ступил на нее, и как только принцесса Инесса отложила в сторону рукоделье, чтобы обнять принца, вздыбившиеся воды подмыли перемычку, и она в секунду исчезла...

Но принц не погиб - окрепшие крылья замедлили падение, и он успел ухватиться за стебель нежно-розовой орхидеи. Ухватился и тут разжал пальцы - из всех цветов, украшавших склоны ущелья, его принцесса больше всего любила именно такие орхидеи.

Плющ не мог не спасти принца. И вновь тот взлетел по его ветвям наверх, взлетел и увидел, что принцесса Инесса лежит без чувств. И заплакал - нет ничего хуже для мужчины, чем не иметь возможности помочь своей любимой.

...Принцесса Инесса так ослабла, что не могла умыться сама. Ей помогала кормилица.

- Как там мои крылышки - спросила принцесса, когда та принялась омывать ей спину. - Подросли?

- Да нет... - ответила честная кормилица

- Но ведь я так его люблю... Я только о нем и думаю...

- Мало любить и думать... - вздохнула старая женщина. - Надо жить любимым человеком. Помогать ему. А ты любуешься цветами и рукодельничаешь... Вот твои крылья и не растут...

- Но я ведь не могу таскать тяжелые камни и строить мосты... Я ведь принцесса...

- Да, - ответила кормилица. - Ты принцесса с маленькими крылышками...

Наутро принц, посуровевший за бессонную ночь, вновь принялся забрасывать ущелье камнями. Когда пришла принцесса, лицо его посветлело, и он понял, что непременно победит Разлучное ущелье. И с утроившимися силами продолжил работу.

А принцесса Инесса направилась в Розовую беседку, подняла с пола рукоделие с почти уже законченными двумя сердечками и летящей голубкой над ними, погладила его ладошкой и, отложив в сторону, переоделась в принесенный рабочий халатик. Переодевшись, пошла к краю ущелья и бросила в него камешек. И случилось чудо: тут же за спинами у влюбленных расправились прекрасные сильные крылья, они взмыли в воздух и бросились в объятия друг друга прямо над самой серединой самого глубокого в мире ущелья.

Пока Смирнов рассказывал, Оля молчала. Закончив, он посмотрел на девочку и увидел в глазах слезы.

- Ты чего? - испугался Евгений Евгеньевич.

- Ничего, - склонила девочка голову так, что она легла на его плечо. - Мне сказок никто не придумывает... Папа раньше придумывал, но его на войне убили. Я так завидую твоей дочери.

- Не завидуй...

- Почему?

- Да потому. Ты вот счастлива без родного отца?

- Нет.

- А почему думаешь, что моей дочери хорошо? Вот ты знаешь, из-за чего твои отчим и мать будут со мной ругаться? Когда я приведу тебя к ним, они сразу увидят, что тебе со мной лучше, чем с ними, они увидят, что мне с тобой лучше, чем им с тобой. А это трудно пережить. Ты понимаешь?

- Да.

- Знаешь, что я тебе еще хочу сказать...

- Что?

- Мне кажется, я уверен, что ты должна жить с ними, по-другому никак нельзя. А сегодня ты решила уйти от них...

- Нет!

- Нет, решила. Сегодня ты сделала маленький шажок в этом направлении. Сегодня ты на один шаг приблизилась к страшному, приблизилась к беспризорности. Я понятно говорю?

- Да.

- А это очень страшно быть беспризорным, я стал им, когда мне было столько же лет, сколько тебе, был, хотя у меня есть мама и была бабушка. Они меня одевали, кормили, посылали в санатории, но ничего не говорили, ничего в мою голову не вкладывали. От этого нельзя вылечиться, это зараза, которой заразится твой будущий муж и будущие дети. И поэтому ты должна вернуться.

- Не хочу!! Без них мне лучше!

- Знаешь, я кое-что понимаю в людях, и могу почувствовать их на расстоянии. Вот твой отчим, знаешь, кто?

- Кто?

- Он маленький мальчик, который был беспризорным. И еще я тебе скажу по секрету, что все мужчины - это дети. Они - дети и хотят быть детьми. И твой отчим хочет быть ребенком, но никак не может найти себе маму. Вот я тебе и предлагаю - стань его мамой.

- Я? - лицо девочки осветилось интересом. - Да вы не знаете, какой он! Он больше вас в два раза. И пять лет сидел в тюрьме.

Смирнову стало нехорошо. Он почувствовал, что знакомство с девочкой закончится для него плачевно.

Рыба шипела и покрывалась аппетитной корочкой. Ночь становилась черной.

- Какой твой отчим и сколько сидел - не имеет значения, - сказал он. - Я же говорил, что все мужчины - дети и хотят ими быть. Если ты к нему будешь относиться, как к сыночку, он станет им. Этим ты убьешь двух зайцев. Мама тебя зауважает и полюбит сильнее - уважение сильно увеличивает любовь - и все очень хорошо кончиться.

Оля палочкой попыталась снять с бревна окуня. Он, конечно, развалился, но Смирнов успел подхватить почти все куски. Спустя минуту они, обжигаясь, ели.

- А как это сделать? - спросила девочка, насытившись (судьбу окуня разделили и ерши).

- Что сделать?

- Вову ребенком.

Смирнов посмотрел уважительно. «Настоящая женщина».

- Вова - это твой отчим?

- Да.

- Очень просто. Ты смотри за ним, как за ребенком. Смотри, чистая ли у него распашонка, поглажены ли ползунки, нет ли сопелек под носом. Замечай, что ему нравиться, ну, не из области табака и спиртного, конечно. Может, он мороженое любит. Знаешь, многие серьезные мужчины любят мороженое, но стесняются.

- Он любит, я однажды подсмотрела. Купил мороженое и свое быстро-быстро в подъезде съел.

- Я ж говорил! Ну и игрушки, конечно, надо покупать. Мальчишки любят игрушки. У тебя есть карманные деньги? Судя по твоей одежде, вы далеко не из бедных.

- Есть...

- Ну и купи ему игрушку. Я знал одного сорокалетнего мальчишку, которому подарили железную дорогу, игрушечную, конечно. Так он два года мастерил из папье-маше горы, реки, мосты и тоннели строил. И у него не оставалось времени на всякие глупости.

- Ты думаешь, что у меня и в самом деле получится сделать его хорошим мальчиком?

- Не сомневаюсь. Видишь ли, я вижу будущее, уж извини за тавтологию.

- А что такое тавтология?

- Ну, это когда в одной реплике повторяют близкие по значению слова. А я сказал: «Видишь ли, я вижу».

- А что у меня получится?

- Я же говорил. И ты говорила.

- Повтори, я хочу хорошо запомнить.

- Ну, пройдет совсем немного времени, и твой папа будет относиться к тебе как к любимой мамочке. А твоя мама поймет, что ты - настоящая женщина и будет к тебе внимательнее. Ты тоже станешь другой. Ты почувствуешь себя доброй волшебницей. Если, конечно, ею станешь.

- Как это если?! Что все это может не получиться?

- Конечно! Ты думаешь, приручение людей - это такое же дело, как нажимать на кнопки? Нажмешь - музыка включиться, нажмешь еще - выключится? Не-е-т, это гораздо сложнее.

- А откуда ты все это знаешь?

- Я этому учился, книжки разные читал...

- А зачем? Почему просто не работал и просто на море не ездил шашлыки жарить?

- Я хотел, чтобы не было несчастных детей, я хотел, чтобы родители любили своих детей, и чтобы их не рожали, если в сердце нет любви, если нет желания сделать их лучше, счастливее себя. Но у меня ничего не получается, никто меня не слышит. А что поделаешь? Люди хотят делать карьеру, а рожают детей, люди хотят жить беззаботно, а рожают детей... Люди, наконец, совсем не знают, что такое ребенок, а делают детей...