Скорее в укрытие! Посредине Маршалковской была какая-то огромная воронка, оставшаяся после взрыва авиабомбы. Командир группы вместе с солдатами бросился на дно этой гигантской воронки. Ноги Ежи как будто бы приросли к земле: он испугался. Наконец одним прыжком он все же добрался до пролома в стене дома. И почти в тот же момент несколько «коров» попали в соседние дома. Последствия взрывов были ужасны, они снесли с лица земли целые многоэтажные дома. Ежи почувствовал, что его рот полон пыли и извести. Взрывная волна с огромной силой бросила его на землю, и он на минуту потерял сознание. Когда он пришел в себя, все было кончено. Мальчик вскочил и бросился к воронке, в которой укрылись его товарищи. Прибежав на место, он увидел груды развалин, услышал чей-то стон. Ежи бросился через Маршалковскую к другой баррикаде, однако он не знал пароль, и поэтому ему долго пришлось лежать перед баррикадой, пока восставшие не убедились в том, что он свой. Он позвал их на помощь засыпанным товарищам.

Вид, открывшийся им, привел их в ужас: здесь из-под обломков торчала рука, там нога. Но, к общей радости, всех откопали живыми. Некоторые были ранены, но после перевязки быстро вернулись в строй.

Вскоре, на углу Нового Свята и Варецкой, Ежи попал под обстрел. Он почувствовал удар и потерял сознание. Рана оказалась не опасной — пробито предплечье, но, несмотря на это, рука пухла прямо на глазах. Он носил ее на перевязи, как что-то совершенно чужое. Именно в это время он посетил в больнице брата.

Приближались последние дни восстания в Повисле. Уже было известно, что в каждую минуту может начаться эвакуация в район Сьрудмесьце. Ежи с отцом отправились в квартиру на улице Доброй, чтобы спасти кое-что из вещей. Они забрали с собой какую-то одежду, немного белья, остальные вещи отец спрятал во дворе в складской стене.

При возвращении оказалось, что дорога перерезана. Напрасно они бегали по боковым улицам, им не удалось выйти к своим. Так их и застала ночь. Они уже не понимали, где находились немцы, где свои. Ночь провели в саду монастыря. Утром они узнали, что все вокруг было занято немцами, которые начали выгонять жителей из домов. Что делать? Ничего не оставалось, как закопать оружие, бело-красные нарукавные повязки и удостоверения солдат Армии Людовой. Закончив эти приготовления, они вышли на улицу и сразу же попали в руки немцев, которые выселяли в этот момент людей из соседнего дома, старательно всех обыскивая. И снова — в который раз! — отец принял моментальное решение: Орловский-старший подтолкнул сына в сторону тележки, на которой лежала какая-то старушка, и вот уже они оба тянут за собой повозку…

Начался длинный, изнуряющий путь, путь в сторону Воли. Ежи приходилось прятать свою раненую руку, так как расставленные по улицам эсэсовцы один за другим вытаскивали из толпы молодых мужчин, особенно раненых, чтобы через минуту расстрелять в развалинах домов. Они зверски издевались над женщинами.

Затем отец и Ежи попали в лагерь в Прушкуве, откуда им помог бежать какой-то врач, которого очень беспокоило состояние руки Ежи. После пребывания в деревне они одни из первых вернулись в разрушенную Варшаву, чтобы, как и тысячи других влюбленных в свой город варшавян начать голыми руками восстанавливать ее заново…

Первые выстрелы застали Хеленку и Рысека на улице Сенной. Молодые люди, на рукавах которых были повязки Армии Крайовой, уже возводили там первую баррикаду.

Хеленке в то время было четырнадцать лет, а Рысеку только недавно исполнилось десять. Без единого указания и тем более принуждения они отставили в сторону свои кошелки (мать их послала за покупками) и вместе со всеми принялись за работу.

Когда командир отряда — молодой симпатичный поручник — узнал, что детям перекрыта дорога домой, он предложил им остаться в отряде и быть связными. Он сразу же позаботился об ужине и ночлеге для них. Совсем рядом, на Сенной, находился Дом ребенка. Его кухня служила теперь повстанцам. Хеленку и Рысека поместили туда.

Дети помогали взрослым на кухне, носили воду и провизию. Эта работа занимала у них целые дни. Однако день ото дня она становилась все опасней, так как все чаще путь до склада и обратно проходил под обстрелом.

Немцы все усиливали атаки на позиции восставших. К складам с водой и провизией уже было не пробраться даже мыши, а раненые прибывали. Рышард Орловский до сих пор помнит шепот умирающих: «Воды!» Но воды уже не хватало даже тяжелораненым.

В этих условиях начались походы за водой по местам, где еще сохранились колодцы. Лишь дети могли туда проникнуть. Трудно подсчитать сегодня, сколько фляжек и бидонов воды они доставили в те трудные дни. Сохранились в памяти, однако, другие переживания: адский грохот «шкафов», рушащиеся вокруг до самого основания дома, раненые и убитые. Взрыв очередного снаряда. Мгновение — и несколько только что улыбавшихся детей превратились в окровавленные бездыханные тела.

Он уже не помнит, боялся ли он тогда. Помнит только, что оба они с Хеленкой хотели быть нужными до самого конца. Рысек все время находился недалеко от командира. Передавал донесения, подносил боеприпасы, под пулями ходил за водой, закладывал камнями поврежденные участки баррикады…

Станислав и Ежи Орловские закончили свой боевой путь в звании хорунжего. Сегодня Ежи подпоручник запаса. Оба Орловских рядом с памятными военными медалями и Грюнвальдскими знаками отличия носят также Партизанские кресты и почетные золотые знаки «За заслуги перед Варшавой». Оба они, несмотря на молодой возраст, официально признаны заслуженными деятелями рабочего движения. Сразу же после освобождения полковник Сенк-Малецкий представил обоих Орловских к награждению Крестом Грюнвальда.

Хеленка и Рысек также награждены Грюнвальдскими знаками и медалями «За Варшаву». Когда сразу же после войны двенадцатилетний Рысек Орловский появился в морской школе с Грюнвальдским знаком на лацкане, учитель даже хотел отобрать его у мальчика: он был возмущен, что дети играют военными наградами родителей. Рысеку пришлось показать удостоверение, и после этого классный воспитатель смотрел на него с уважением.

Все четверо Орловских получили знаки «Сын полка».

Что делают Орловские сегодня?

Станислав работает в Бюро Знака качества Центрального управления качества и мер. Он является партийным активистом. За свою военную и партийную деятельность в годы оккупации, а также общественно-политическую работу после освобождения он был награжден Кавалерским Крестом ордена Возрождения Польши.

У Станислава двое взрослых сыновей.

Ежи Орловский принимал активное участие в работе молодежных и партийных студенческих организаций. Он окончил юридический факультет Варшавского университета. В настоящее время работает в министерстве юстиции. Как и старший брат, он является партийным и профсоюзным активистом и также гордится Кавалерским Крестом ордена Возрождения Польши, которым он был награжден за партийную и военную деятельность в годы оккупации и общественно-политическую работу после освобождения.

Выросли и уже стали родителями Хеленка и Рышард Орловские. Они, как и их старшие братья, также работают на благо своей страны и народа.