— Я поняла. Но там Улла и Ирон. Я не знаю, что мне делать? Лик, — жалобно посмотрела я на него, — что мне делать?

— И, что ты на меня так смотришь?! — резко отстранился Безликий, — Не я влез в это дело, не я попал в эту ловушку.

— Это была ловушка?

— А как еще можно назвать то, что сейчас вас троих накрывает магией Снежных королев и погружает в вечный сон?

Я резко подняла правую руку. Ловушка? Неужели та женщина планировала использовать меня именно так?

— Нет, не она, — словно прочитав мои мысли, качнул головой Безликий, — Это не ее магия. Одной из них, но не ее. Только благодаря ее дару ты еще не превратилась в ледяную статую, но замерзнешь насмерть, если сейчас же не проснешься.

— Но что мне делать? Улла. Ирон, — подошла я к, застывшим во льду, фигурам, — Как мне помочь им?

Лик молчал, а меня затрясло. Назревала обычная женская истерика. И, хотя стояла я к Безликому спиной, он не мог не заметить, как я начала дергаться и покусывать большой и указательный пальцы — дурная манера, переродившаяся из детской привычки обгрызать рукава пижамки, а позже подростковой — ногти.

— Есть один способ, — обреченно — раздраженно вздохнул он.

— Какой? — подскочила я к Безликому и вцепилась в него словно клещ, — Расскажи мне! Пожалуйста! Прошу тебя!

— В первую очередь, успокойся, — отцепил он мои руки от своей то ли мантии, то ли халата, то ли плаща — сейчас не разберешь: — Когда ты проснешься, ты должна будешь действовать очень быстро, так как заклинание будет выжигать тебя изнутри. Я бы не стал предлагать тебе его, но, уже зная тебя немного лучше, тебе может прийти в голову еще большее безумство, так что лучше уж оно и под моим руководством, чем неизвестно что и неизвестно с какими для тебя последствиями. Сразу предупреждаю, будет больно.

— Хорошо, — кивнула я, — Я согласна.

— Не спеши. Запомни, действовать придется быстро. Ты должна, первым делом, передать жар заклинания своему другу — светлому магу, потом девчонке. Я наполню твой резерв ровно настолько, насколько нужно, чтобы ты успела поцеловать и передать жар одному и второму. Не зевай и не отвлекайся, иначе заклинание поглотит тебя. Поняла?

— Поцеловать? Я должна их поцеловать? — нахмурилась я.

— Да. Тебя, что‑то не устраивает? — ехидно хмыкнул Безликий.

— Нет, — качнула я головой, — просто уточняю.

Поняв, что переубедить не удастся, Лик не выдержал:

— Темный и все демоны! Да, где они тебя такую откопали?!!

— Вот бы туда и вернули, — кисло вздохнула я, и, расправив плечи, уверенно отрапортовала: — Я готова. Можно начинать.

— Проклятье, — прошипел Безликий.

В его мареве начало что‑то происходить, но все что мне удалось увидеть — это вспыхивающие огоньки, размером со спичечную головку, там, где у Лика должны быть руки. Затем Лик поднес их к своему лицу, и на месте рта у него появилась маленькая пылающая пентаграмма. Я проглотила вязкую слюну. Это мы, что, сейчас целоваться будем? Ну, ладно, давай, я готова.

— Иди сюда, — Лик взял меня за плечи.

Я глянула на пентаграмму и подняла голову, чтобы Безликому не пришлось мучиться, выискивая мои губы.

— Ты уверена?

— Я же сказала, что да.

— Сначала будет немного щипать, но с каждой минутой боль будет усиливаться, успей передать жар, пока он не пожрал тебя изнутри. Поняла?

— Поняла, поняла. Целуй меня уже!

И Безликий поцеловал. Его губы я практически не почувствовала, мои губы сразу же защипало, потом опалило и когда поцелуй углубился, что‑то горячее и густое пролилось мне в рот. Оно заскользило по глотке и пищеводу, попало в желудок и запылало. Я ошеломленно вскрикнула, так как возникло ощущение, словно меня приласкали изнутри.

— Лик? — выдохнула я, и мне показалось, что из моего рта вырвался дымок.

— Просыпайся! — рыкнул мужчина, грубо отталкивая меня от себя, так как я уже тянулась к нему за добавкой, — Немедленно!

Резко выдохнула, открыла глаза, сделала вдох и закашлялась от попавшей в рот пыли. То, что во сне ощущалось как жар, в реальности оказалось болезненным жжением. Тело ломило, суставы гнулись со скрипом. Я поднималась с постели, как древняя старуха, кряхтя и постанывая.

Небольшой пятачок вокруг меня был единственным местом, куда лед еще не добрался, но он тут же исправил эту оплошность, когда мне удалось поднять свое окоченевшее тело с постели. Меня пошатнуло, но жар внутри уже начал распаляться и я, наплевав на то, что продрогшие конечности подгибаются и плохо слушаются, хватаясь за все выступы, поползла к двум застывшим фигурам. Сначала Ирон.

Маг был всего на голову выше меня. Прижавшись губами к его поджатым губам, я выпустила томящийся во мне жар. Он выплеснулся на мага, но подействовал не сразу, постепенно оттаивая мужчину, пока тот мешком не свалился у моих ног.

После этого всплеска жар внутри словно обрел еще большую силу. Я посмотрела на Уллу, и на мгновение ужаснулась, что придется делать это и с ней — вдруг она очнется, а тут я. Только об этом подумала, как мощная волна преображения окатила меня, беспощадно кинув на обледеневший пол. Неужели уже ночь?!

— Ну, что, принцесса моя белокурая, иди ко мне, — выдохнул Тень дымом, поднявшись с колен и обняв девушку за плечи, — сейчас я тебя отогрею.

Жар заклинания распалился на столько, что стало больно дышать, и Тень влил его прямо в приоткрытый рот Уллы, которая оттаяв, тихо застонала и обмякла в наших объятьях. Девушка открыла свои дивные очи и первое, что она увидела, слава богу, было лицо Тени.

— Люблю, — прошептала она и тут же потеряла сознание.

От ее тихого голоса у меня перехватило дыхание. «Приехали», — вытаращилась я на бессознательную девушку, боясь даже подумать, что разожму руки, и Улла упадет и останется лежать на ледяном полу. Бережно подхватив хрупкую красавицу на руки, я вынесла ее из комнаты и, что невероятно, спустилась с ней вниз, хотя и жутко мешало мое волочащееся по ступенькам платье. Придержав за осиную талию, чтобы стянуть чехол с кресла, я бережно уложила ее и вернулась в комнату за магом.

Из комнаты я его вынесла, но спустить вниз не получилось, для Тени Ирон оказался слишком тяжел. В последний раз, заглянув в комнату, я подобрала кулон и шкатулку из оникса, которая почему‑то не замерзла, а вот письма пришлось оставить — вмерзли намертво.

Достав из сумки свитер и рейтузы, я быстро переоделась, а платье, нижнюю рубашку и широкие панталоны оставила валяться на полу. Тянуть на себе еще и этот груз было бы смешно и опасно. Затянув потуже шнурки на сапожках, чтобы не свалились при ходьбе, я глянула на, лежащего на полу Ирона и тяжело вздохнула.

Чужая магия ощутимо заерзала, когда я воззвала к ней, чтобы поднять бессознательное тело мага на ноги, но, несмотря на недовольство, она все же создала нити, позволившие Ирону встать и самому спуститься вниз, где я, сдвинув сумку за спину, взяла девушку на руки и вынесла из дома.

Покинув дом родителей Кристины, я обернулась, досадуя, что ничего толком не выяснила, но, увидев, как дом изнутри обрастает льдом, передернула плечами, чем потревожила Уллу., та завозилась и крепче пришлась ко мне, словно ища утешения и защиты. Она показалась мне такой беззащитной, что все внутри меня возмутилось несправедливости судьбы, которая оставила малышку сиротой. Йохану уже восемьдесят. Сколько он еще протянет? Лет пять? В лучшем случае десять. И, что тогда? Без сильного плеча рядом Улла останется совсем одна. Вигго не сможет уберечь ее от соблазнов высшего общества Лиена, которые будет подстерегать ее на каждом шагу, от ошибок, которые она обязательно совершит, обученная в закрытом и изолированном от внешнего мира приюте, от первой любви, от боли, от сомнений, от самой себя, в конце концов.

С такими мыслями Тень шел по ночным улицам города, крепко прижимая Уллу к себе, и как мне почудилось, начал думать отдельно от меня, так как считаю, что мысль: «как бы хотелось нести ее на руках вечно, любить и защитить… Никому бы не отдал. Моя процесса», больше подходила настоящему мужчине, чем мне. По ходу у меня намечается серьезно раздвоение личности.