— С согласия? — нахмурилась я, — То есть, ты хочешь сказать, чтобы ты… она… тьфу, в смысле тьма приняла форму, нужно наше согласие?

Поняв, что дело пахнет керосином, черная кошка поднырнула мне под руку и направилась увлеченно исследовать зал.

— Да. И это обязательное условие.

— Но, — сжав руку в кулак большим пальцем указала на хвостатую зверюгу.

— Это и странно. Я бы даже сказал, подозрительно, — и Лик заинтересованно глянул на кошку.

Та сердито мявкнула и залезла под стол, а дальше кончик ее хвоста мы уже увидели в проеме приоткрытой двери.

— Ушла, — констатировала я.

— Сбежала, — не согласился Темный.

— Думаешь, она что‑то знает?

— Уверен. Судя по твоему удивлению, ты не знала ни о тьме, ни о том, что она приняла форму, значит, согласия ты не давала, а значит, это сделал кто‑то другой.

Мои брови приподнялись.

— За меня?

— Это интересный вопрос, но я пока не знаю, что тебе ответить. Ты хорошо умеешь анализировать, сама как считаешь, когда это могло произойти?

Посмотрев в огонь, я задумалась, когда почувствовала изменения в себе.

— Думаю, это произошло, как только я попала сюда. Месяц или больше я жестко контролировала себя, меня душил страх, но я старалась не поддаваться панике, была очень осторожной. Эмоционально меня кидало из крайности в крайность, но я перетерпела, и когда успокоилась начала искать выход.

— Твой самоконтроль выше всяких похвал. Неудивительно, что твоя тьма боялась тебе показываться.

Хмыкнула, не зная, что ответить. Мой хваленый самоконтроль воспитывался моей мамой, начиная с первого класса, за что я ей безмерно благодарна, ведь какой бы трудной не была ситуация, я больше не теряю голову, и не впадаю в бесконтрольную истерику, позволяя себе единственную слабость, поплакать, но уже после, и когда все закончится. Бывает, конечно, что эмоции захлестывают меня, но тогда я ищу дело, которое надолго отвлечет от ненужных переживаний. Тяжелый вздох вырвался у меня из груди.

— Вот бы ее разговорить.

— Попробую.

Я внимательно посмотрела на Темного, тот развел руками.

— Мне интересно. Но если ты не против, оставим тему Тьмы и поговорим о приятном, — и уточнил, — Для меня.

Я насторожилась.

— О плате.

Облегченно выдохнула. Об этом я тоже хотела с ним поговорить.

— Хорошо. Что вы от меня хотите? Чем я могу отплатить за вашу помощь?

Темный в задумчивости, прикрыл веки, наклонил голову и мрачно спросил:

— Кто тебе сказал?

— О плате? — Темный кивнул, — Сарина. В смысле Старшая Снежная королева.

— Старшая, говоришь, — мужчина потер подбородок большим пальцем, — Пожалуй. Она живет дольше, чем мы с Ликом. Неглупая женщина, — и с неподдельным восхищением, — и опасная.

— Согласна. Но разве это секрет, что за вашу помощь нужно платить?

Мужчина задумчиво поцокал языком:

— Скажем так, сами темные не все знают об этом.

Я удивленно приподняла брови. Темный усмехнулся.

— А, как ты думала?! Представь себе, если бы все темные знали, что за их помощь нужно платить, что бы было?…

— Тишь, да благодать, — брякнула я, и сама поняла, что сморозила глупость.

Темный хохотнул.

— Ох, Рита — Рита, смотрю я на тебя, и думаю, какая же ты наивная.

— Темный, — сердито свела я брови, — я не наивная. По крайней мере, не настолько, чтобы не понимать, что одно знание о том, что Тьме нужно платить, не сделает мир лучше, всегда найдутся те, кто не захотят платить или понадеются на авось. Да и цены бывают разные.

— Все верно, — хищная улыбка скользнула по губам Темного, — Цены бываю разные. Но и помощь тоже, — мужчина сделал короткую паузу, — бывает разная.

— Помощь?

— Да, котенок, — хитро сощурился Темный, — Можно ведь помочь собрать хворост, а можно отомстить или убить.

Я вздрогнула. Как‑то не подумала я об этом. Совсем не подумала. А ведь Сарина именно за этим приходила к Лику, чтобы он помог ей убить Лаиру. Хотя правильнее сказать, чтобы именно он убил Лаиру.

— Все правильно, котенок. Ты девочка светлая, поэтому и мысли у тебя светлые, но не за той помощью приходят к темным.

— А я?

— Ты…

Мужчина вздохнул и потер подбородок.

— Ты первая, кто не просил помощи, но сильнее всего нуждался в ней. Мы сами пожелали помочь тебе. Свою плату я уже получил — ты освободила меня, а за твое тепло я стану делиться с тобой нашими с ним знаниями. Лик же… Он слишком благороден, чтобы просить у тебя что‑то, что может причинить тебе вред, но именно поэтому ты здесь. В отличие от него у меня нет слабости в отношении привлекательных женщин. Я вижу суть, а она не всегда так красива, как оболочка. Ты же привлекла мое внимание именно тем, что за красивой внешностью скрываешь невероятную силу воли, ум и проницательность. Ты мне нравишься. Поэтому помимо его имени, которое он и сам попросит тебя найти, я попрошу тебя сделать кое‑что еще. Ты уже заметила, что в Лиене то тут, то там тебе начали попадаться заколдованные страницы дневника.

Я тут же встрепенулась.

— Так это дневник Лика?!

— Он самый. Лик стал его писать еще в Сумрачном, записывая исключительно важные для себя события и знания, но с первой отброшенной тенью, это стало необходимостью. Дневник заколдован так, что страницы, вырванные из него, всегда возвращаются назад.

— Но, кто его порвал?

— Лик… Точнее я, прежде чем запереться здесь. Я разорвал дневник, сделал из страниц голубей и выпустил их в небо.

— Подожди — подожди, но ведь все найденные страницы были запечатаны. Там руны…

— Это заклинание — оно заставляет станицы время от времени менять тайники.

— А та, что на самой странице?

— Руна огня?

— Да.

— Не позволяет уничтожить и возвращает страницы назад.

Я нахмурилась и выдала:

— Темный, ты, что, предлагаешь мне побыстренькому пробежаться по всем пяти королевствам и собрать дневник Лика? Серьезно?

— Ты отказываешься? — помрачнел Темный.

— Не то, чтобы…, — передернула я плечами, так как в момент взгляд Темного стал неприятно жестким, — Но как ты это себе представляешь?!!

— Что тебя так волнует? — расслабился мужчина, слыша неуверенность в моем голосе.

— Всё! Где, мне искать эти тайники? Как мне посетить другие королевства? Я королева Ринари и только ночью — Рита. Но это полбеды. Если я начну сейчас искать еще и страницы, я застряну здесь как минимум еще на год!

— А — а, ты уже нашла свое зеркало, — ехидно поддел Темный.

Я начала, было, возмущаться, но на мгновение задержала дыхание и с неохотой признала:

— Туше.

Темный непонимающе приподнял брови — термин был ему не знаком.

— Ты прав, я еще не нашла свое зеркало. Но страницы, — я поморщилась, — их же много. И тайники… Где мне их искать?

Мужчина снисходительно усмехнулся.

— Вспомни, котенок, ты хоть раз их искала?

— Н — нет, — неуверенно покачала головой.

— Так и продолжай, — потер ладонью о ладонь Темный, — Они сами тебя найдут.

— Т — ты…

Слова застряли у меня в горле. Губы Темного растянусь в предвкушающей улыбке. Он определенно что‑то сделал. Уж не поэтому ли страницы не жгли мне пальцы?! Вот же, Темный!

— Хорошо, — смирилась я, — Я сделаю все возможное.

— Вот и славно, — мужчина поднялся со скамьи, — О том, что страницы разбросаны по всем королевствам, не беспокойся — тебе помогут.

— Кто?

— Узнаешь. Всему свое время, — Темный вытянул руку и прикоснулся к моему лицу, медленно проведя пальцами от щеки до подбородка. Это было не совсем приятно, так как руки у него были ледяные: — Не пытайся меня искать, я сам позову тебя, когда будет нужно.

— Но как?…

— Никак. Часто тебе здесь быть нельзя, — Мужчина наклонился и мимолетно коснулся ледяными губами моего лба, — Замерзнешь, — и добавил, — Насмерть.

Проснувшись, но, не открыв глаза, я с недоумением отметила, что в постели стало как‑то подозрительно тесно. Было тепло, но непривычно. Открыв один глаз, я увидела перед собой лицо молодого парня лет двадцати двух, очень симпатичного, с милой ямочкой на подбородке и смешными каштановыми завитками на висках. Он слегка похрапывал, но не проснулся, когда я повернулась, чтобы увидеть, кто же пристроился ко мне сзади. А там, свернувшись калачиком, спала красавица Улла. Она по — детски забавно чмокала губами и чему‑то улыбалась во сне. Встать, не разбудив их, возможным не представлялось, во — первых мне мешало неповоротливое тело Ринари, во — вторых кто‑то невообразимым образом спеленал меня одеялом, сверху накрыв пледом, а эти двое лежали поверх него.