Беседа в лифте прокручивается в моем сознании. Что бы сказал Куинн, если бы я сказала что считаю его своим? Будем ли мы использовать эту привлекательную кровать прямо сейчас? Боже эта мысль пугает меня. И это не потому что я не хочу. Хотя и это меня пугает тоже. Теряю контроль, когда дело касается Куинна, не привыкла к такому. Я полагалась только на себя очень долгое время, и тут пришел он и все поменялось. Но готова ли я к таким переменам? У меня такое чувство, что как только я обнимаю его то ничего уже не вернуть назад.

— Не рановато для выпивки? — говорит Куинн у меня за спиной, от чего тут же перехватывает дыхание.

Когда поворачиваюсь, смотрю, как он рукой проводит по мокрым волосам, это совсем не помогает мне успокоиться, а наоборот раззадоривает мою фантазию, связанную с этой кроватью. Это пугает.

Его белая футболка плотно легла на такой мускулистый торс, я пытаюсь закрыть рот, но все бесполезно ведь верхняя пуговица его джинсов расстёгнута.

— Я спущусь вниз, — говорю я и отталкиваюсь от столешницы, мне срочно нужен свежий воздух.

— Дай мне секунду, и я тоже пойду с тобой, — Куинн ищет свою обувь.

— Нет, все хорошо, — отвечаю я, натягивая свитер. — Я бы не прочь проверить это место, — быстро произношу я.

Куинн понимает, что я хочу остаться одна.

— Рэд, я не думаю, что это хорошая идея, — говорит он, поигрывая своим пирсингом.

Мне на самом деле нужно пройтись и очистить голову. — Я буду недолго, — говорю я через плечо и выхожу за дверь, прежде чем он последует за мной или переубедит.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох, и чувствую облегчение, что рядом нет Куинна и его соблазнительного запаха. Это даже смешно. Как кто-то может так глубоко войти в душу, что больно дышать?

Я глубоко погрузилась в свои мысли, сапоги гулко стучат по ковровому покрытию, пока иду по коридору в сторону лифта.

Никогда раньше не испытывала вожделение, и никогда раньше не любила.

До того как повстречала друзей в Южном Бостоне я и понятия не имела что такое любовь. Но то, что я чувствую к Куинну это и есть любовь? Это всепоглощающее, непреодолимое желание быть с кем-то. Это любовь? Я словно нахожусь на грани безумия из-за него.

Мне нужно выпить. К счастью даже не задумаюсь о последствиях.

Когда двери лифта распахиваются, вижу бар, находится прямо по курсу и мчусь туда. Не обращаю внимания ни на кого, натыкаюсь на невысокого старичка в серых очках. Мое сердце замирает, когда я вижу очки в серебряной оправе на узком носу.

— Ты в порядке, дитя? — спрашивает он, его морщинистые теплые руки хватают меня, чтобы я не упала на пол.

Смотрю на его руки словно завороженная каждой морщинкой, каждая складка представляет собой главу его жизни. Чувство вины, которое я спрятала глубоко внутри, готов вот-вот вырваться наружу и накрыть меня волной ужаса. Раздражение, стыд, гнев, но больше всего вина переполняет меня, когда понимаю что на морщинистых руках Хэнка больше не появиться еще больше складок, не добавится еще одна глава в его жизни, потому что он умер.

— Дитя? — спрашивает он снова, когда я не так и стою молча.

Дитя..

Боже мой.

Глаза начинает жечь от скрытых слез и тошнота подползает к горлу, но мысленно даю себе пинок и заставляю себя говорить и двигать ноги.

— Я в порядке. Прошу прощения, — выбегаю из входной двери, прежде чем мозг успевает сообразить, куда я бегу.

Но понятия не имею куда бегу, ведь я потеряна во всех отношениях.

Глава 11

Призраки

Немного времени погодя и спустя достаточное количество стопок понимаю, что нахожусь в каком-то сверкающем баре украшенном перьями.

Понятия не имею где я или как сюда попала. Знаю, что у меня получится похоронить боль, утопив всю вину в каждом стакане.

К счастью для меня в Новом Орлеане нет строгой политики на счет проверки I.D.

Сижу в углу одна, смотрю, как другие люди общаются друг с другом как будто это так просто жить. Хотела бы я знать, как это сделать, потому что сейчас больно дышать. Встретившись с человеком похожим на Хэнка я дико испугалась, и сейчас я думаю, что не смогу выбраться из этого дерьма никогда. Единственный способ справиться с этим, напиться. По правде сказать, я не одобряю все это. Но именно в этот момент не могу смотреть в лицо суровой реальности.

Справа от меня на стульях сидят две девушки, и они счастливы, смеются, пересказываю, друг другу свои темные секретики, и я завидую им. Потому что хочу быть как они. Я была такой. В какой-то краткий момент я была нормальной.

Но сейчас. Сейчас понимаю, что была, какой угодно, но только не нормальной.

И никогда не буду.

— Эй, почему ты такая грустная? Давай я куплю тебе выпить, — слышу чей-то голос.

Смотрю в глаза незнакомцу, и он выглядит таким «нормальным», что это даже странно, что он мне встретился. И мне нужна эта «обычная жизнь» сегодня.

— Давай, — отвечаю я, смотря на его большие голубые глаза. — Почему бы и нет?

Он присаживается рядом со мной, оглядывая с улыбкой парочку пустых стопок передом мной.

— Я бы спросил, что именно ты хочешь выпить, но, похоже, ты не очень привередлива, — подразнивает он. Поднимает руку и к нам подходит официантка в обтягивающей белой рубашке и темных джинсах с подносом в руках. — Ром с колой, подойдет? — спрашивает он, обращаясь ко мне.

— Подойдет, — киваю я, улыбаясь ему своей самой лучшей улыбкой.

Официантка уходит, и он поворачивается ко мне, вскидывая бровь как Йен Сомерхолдер.

— Итак, тяжелый день? — ухмыляется он, берет горсть бесплатного арахиса.

Смеюсь, а потом резко съеживаюсь от того что это звучит как-то убийственно.

— Ты не захочешь знать об этом, — отвечаю я, допивая остатки пива.

Он кивает и не настаивает на ответе. — Как тебя зовут?

Слова вырываются из меня, прежде чем я могу их остановить.

— Пейдж.

Он все равно никогда не узнает меня настоящую, потому что реальную меня никто никогда не захочет знать.

— Хорошо, Пейдж. Я — Шон. Приятно познакомиться, — он протягивает мне руку через кучу моих стопок.

Когда он берет мою руку, не чувствую ничего, ни фейерверка, ни электричества, ничего. Это в корне отличается от Куинна, который может разжечь меня одним только взглядом.

— Взаимно, — отвечаю я. — Что принесло тебя в это… — я оглядываю вокруг помещение, пытаясь понять, где это мы находимся. — В это чертовое месте, где бы это ни было.

Шон смеется. От его смеха не чувствую абсолютно ничего и снова мои мысли возвращаются к Куинну.

***

Шон оказался довольно интересным, что удивило меня. Мы сидели и пили, и меня даже не тянуло в сон от скуки.

— Сколько времени? — опрокидываю еще одну стопку, кривлю лицо, когда алкоголь попадает в мой пустой желудок.

Шон смотрит на часы и часто моргает, чтобы сфокусировать взгляд. — Немного после полуночи, — отвечает он.

— Что! — вскрикиваю я, хватаю его за руку, чтобы самой удостовериться, ведь, по всей видимости, он просто шутит надо мной.

Но это не так.

Я пила с Шоном… Не уверена, сколько часов прошло, но очень много, много времени.

— Тебе куда-то нужно? — спрашивает Шон с улыбкой на лице, он вертит в руках стакан.

Голос внутри меня приказывает сказать Шону «Спасибо и спокойной ночи», но это значило бы, что мне придется столкнуться лицом к лицу с гневом Куинна.

— Нет, — я качаю головой, мои волосы вылетают из пучка. — Следующий круг за мой счет.

***

Хорошо, следующие десять кругов плачу я и понимаю, что завтра утром я очень пожалею об этом.

Но думать об этом буду потом, потому что прямо сейчас не могу вспомнить даже свое имя, не говоря уже о том, чтобы разбираться с беспорядком в моей жизни. Знаю, что такой бардак в мыслях не имеет никакого отношения к выпивке, я просто нуждаюсь в ночи без сна для долгих раздумий.

— Где ты остановилась, куколка? — спрашивает Шон, когда мы досиживаем до закрытия бара.

— Х-м-м, «Шато Русс», — отвечаю я, делаю шаг и спотыкаюсь о выступ тротуара.

Шон присвистывает, когда я выпрямляюсь. — Это далеко.

— Да? — спрашиваю я, пытаясь сдуть волосы у себя с лица, которые при сильном ветре закрыли мне весь обзор.

— Да может быть час пути, — отвечает он, закутываясь в кожаную куртку.

— Что? — спрашиваю я, едва не падаю, когда мы продолжаем идти по улице.

Это невозможно. Как я попала сюда? Мой пропитанный алкоголем мозг медленно начинает восстанавливать события, я стону. Помню, как сбежала из отеля из-за старичка, лицо которого так сильно напомнило мне Хэнка. Помню отчаянное желание бежать. Бежать до тех пор, пока мои легкие не станут противиться каждому шагу.

После этого я уже ничего не помню.

Это противоречит всем моим убеждениям. Считаю алкоголь никчемным предлогом избегания реальности, так же как и наркотики. Я в чужом городе и в нескольких милях от своего ножа и от Куинна.

Куинн… вот дерьмо.

Он меня прикончит. Но я все равно хочу, чтобы он был здесь, потому что скучаю по нему.

Похоже, мой план прогуляться и очистить голову от Куинна полностью провалился. Но кого я обманываю? Он глубоко запал мне в душу и чем скорее я приму это тем быстрее перестану вести себя как сумасшедшая.

Я неуклюже спотыкаюсь о бутылку пива и врезаюсь в лоб Шона. — Черт! Прости. Ты в порядке? — восклицаю я, потирая лоб.

Шон смеется и делает шаг назад. — Твою же мать! У тебя крепкий лоб.

— Ой, ты не поверишь даже насколько крепкий, — говорит раздраженный голос позади меня.

Меня охватывает дрожь и не потому что начался дождь. Я дрожу от желания оказаться рядом с мужчиной позади себя. Не важно, сколько я выпила, не имеет значения, в каком я психическом состоянии я всегда узнаю его голос.

Оборачиваюсь, кожей ощущаю, как гнев исходит от крепкого тела Куинна. Руки в кулаке по бокам, волосы в беспорядке, глаза черные-черные — все указывает на то, что Куинн очень зол. Он просто разъярен.

Один лишь его рот сводит меня сума. Я практически испытываю боль от желания, когда он закусывает губу зубами. Это ошеломляет меня. И я хочу также.