Он смеется, из-за того, что его губы возле моей головы, я чувствую, как он выдыхает. — И я подкупил их.

— Подкупил кого?

— Менеджера Родни. Я сказал ему, что если он очистит имя Родни, то получит вознаграждение. И на этот раз использовал деньги Эби. Но не думаю, что она была бы против этого.

Я снова смотрю в его добрые глаза.

— Но Родни, вероятно, ворует. Я имею в виду, ты же сам видел, что происходит в том доме, куда он нас отправил. Не думаю, что он и его сын Джейсон квалифицированные механики и ремонтируют тачки на дому, если ты понимаешь, о чем я.

Куинн смеется, целует кончик моего носа. — Думай о Родни, как о Робин Гуде.

— Да? — сомневаюсь я, скорчив гримасу, боюсь, что Куинн потерял рассудок.

— Родни угоняет автомобили у богатых, которые в течение всего лишь одного часа могут позволить себе купить еще лучшую модель, чтобы прокормить семью из восьми человек и трех собак.

— Это совсем не покрывает все дела Родни, — говорю я со скромной улыбкой на лице.

Куинн ухмыляется, играет с колечком в губе. — Они обвинили его в краже личных вещей у гостей отеля.

— Они думают, что такой простой человек как Родни, хотел бы носить ультрамодные шмотки этих высокомерных засранцев? — спрашиваю я. Даже не смотря на то, что не знаю Родни, я видела, во что он одевается: потрепанные ботинки, часы со скидкой купленные на распродаже, он был не таким, как все остальные в отеле.

— Именно, — просто отвечает Куинн.

— Значит, ты подкупил его босса? Деньгами? — спрашиваю я, хочу уточнить, не использовал ли Куинн свои кулаки вместо денег, чтобы решить эту проблему.

— Да, Рэд. Деньги — это универсальный язык, это грустно, но правда, — смеется Куинн, когда смотрю на него недоверчивым взглядом.

— Значит, ты заступился за совершенно незнакомого человека? Почему? — спрашиваю. Я не в восторге от его действий, но хотелось бы знать причины совершения данного поступка.

— Потому что любой человек, вне зависимости от того, что он совершил, заслуживает шанс на оправдание, — тихо отвечает он, и я понимаю, что о Родни мы больше говорить не будем.

Не настаиваю, потому что чувствую, как сильно напряглись мышцы Куинна, он явно не хочет это обсуждать дальше.

Я не могу не восхищаться тем, что Куинн сделал нечто доброе для малознакомого человека. Но почти уверена в том, что Родни помог организовать Куинну наше свидание. Вероятно, они стали друзьями в тот момент, когда я исчезла без вести. Думаю, что он не стал бы помогать любому человеку. Но вне зависимости от причины, по которой Куинн помог Родни, я рада, что Родни пришел нам на помощь, когда мы больше всего в этом нуждались.

Я так и сижу, прижавшись к Куинну, как коала. И после нескольких минут молчания спрашиваю. — И что мы будем теперь делать?

— Я думаю, что мы должны держаться объездных дорог и продолжать ехать вперед. Не останавливаться до тех пор, пока копы не слезут с нашего хвоста. Так мы выиграем некоторое время, чтобы обдумать, что, черт возьми, делать дальше.

Я киваю. — Мы можем меняться. Веди до ночи, хорошо?

Куинн кивает. — Я могу вести авто столько, сколько нужно. Да и к тому же это значит, что в течение ближайших двух дней нам придется использовать заправки в качестве ванны и супермаркета.

— Мне нравится, — отвечаю я. — Какая поездка обходится без большого количества сахарозаменителя и замороженных бурито?

Куинн смеется. — Итак, куда ты хочешь, выбирай?

Пожимаю плечами, закрываю глаза, прижимаюсь ближе к Куинну и чувствую себя, как в раю. — Не имеет значения, с тобой куда угодно, — тихо отвечаю я.

И я уверена в каждом сказанном мною слове.

Глава 17

Попутчики

Мы проезжаем Луизиану, держимся подальше от больших дорог, используем объездные пути, в надежде, что там не будет полиции. К счастью, объездные дороги идут не так далеко от основного шоссе, поэтому не потеряемся.

Едем без остановок, за исключением времени на заправку и периодических походов в туалет, но Куинн прав, нам надо быть настороже, ведь полиция может быть у нас на хвосте.

Куинн вел машину всю дорогу, но после того, как он едва не съехал в кювет из-за того, что заснул, я потребовала, чтобы мы поменялись. Он проехал слишком много без перерыва. Говорил, что все в порядке, но я сказала, что это не подлежит возражению, он согласился и моментально вырубился.

Так что теперь осталась только я и открытая дорога. Лаки тоже рухнул без сил, прижавшись к Куинну, который использовал окно вместо подушки. Когда он проснется, у него будет болеть тело от неудобной позы, но мне его так жаль, не хочу прерывать его сон.

Точно не знаю, сколько сейчас времени, но судя по тому, что появились койоты и еноты, а также другая лесная живность норовит выпрыгнуть перед машиной, напугав меня, можно предположить, что сейчас примерно за полночь.

Мы едем в штат Арканзас. Я так тоскую по нормальной кровати и душу, а еще по еде, не разогретой в микроволновке. Но никогда не расскажу об этом Куинну, потому что с него и так уже хватит.

Не смотря на то, что нас чуть не поймали, совершенно не нервничаю, а все потому, что я с Куинном. Мои чувства к нему крепнут день ото дня, именно это помогает справляться совсем. Если бы я оказалась в такой ситуации одна или с каким-нибудь другим человеком, то не была бы такой спокойной и здравомыслящей. Но с Куинном, чувствую что могу пережить это.

Затерявшись в мыслях о нем, даже вначале не расслышала тихого стона, который появляется все чаще и становится все жалобнее. Оборачиваюсь, полагая, что у Лаки ночной кошмар. Но это хныканье идет от Куинна, оно становится все жалобнее.

Пытаюсь дотронуться до него, чтобы успокоить, но он слишком далеко. Даже если держать одной рукой руль, а другой тянуться к нему, то все равно не достать.

Метаюсь взглядом от дороги к Куинну, хочу лишь утешить его, особенно когда его бессвязное хныканье можно разобрать в слова.

— Мам… прости меня, прости меня, — вскрикивает Куинн, мотая головой из стороны в сторону. — Прости, что надавил на тебя. Я не знал… а теперь слишком поздно.

Что поздно? Боже, мне кажется, что я должна разбудить Куинна, его лицо искажено от боли. Но ведь таким образом это будет выглядеть как вторжение в личную жизнь, думаю Куинн хотел бы сохранить в тайне эти воспоминания.

— Не говори Тристану, пожалуйста, не говори ему. Если он когда-нибудь узнает, он никогда не простит мне. Из его горла вырываются рыдания, которые удивляют меня своей силой.

Не могу вынести эту боль в голосе Куинна, поэтому быстро останавливаюсь и тянусь к нему.

— Куинн — шепчу я, в то время как он продолжает бормотать бессвязные слова.

Он не просыпается.

— Куинн, — немного громче снова говорю я, встряхнув его за руку.

Без результатов.

— Куинн! — кричу я. — Проснись! Ты спишь, — вскрикиваю я. Толкаю его сильнее, его твердый бицепс напрягается под моей рукой.

Не люблю быть такой грубой, но если бы была на его месте, я бы хотела, чтобы меня разбудили. Проверено на личном опыте, ведь всегда хотела, чтобы кто-то разбудил меня во время многочисленных ночных кошмаров.

К счастью, это работает, и Куинн испуганно вскакивает. Он, широко раскрытыми глазами, озирается вокруг, пытаясь понять сон это или реальность.

Я понимаю, это чувство слишком хорошо.

— Рэд? — хрипит он, все еще полусонный он смотрит на меня.

— Да, это — я. Просто разбудила тебя, ты спал, — тихо говорю я, убирая волосы с его влажного лба.

— Да? — ошеломленно спрашивает он.

— Да. Ты можешь вспомнить, что тебе снилось? — спрашиваю я, моя рука все еще на его лице.

Его щеки становятся ужасно белого цвета. Я все понимаю, поэтому не буду настаивать. Он смотрит на мои встревоженные глаза и кивает.

— Ты хочешь поговорить об этом? — тихо предлагаю я ему, моя рука покоится на его небритой щеке.

Куинн медленно качает головой, и я убираю руки.

— Хорошо, но если ты передумаешь, я здесь. Ничего что ты можешь рассказать, не повлияет на наши отношения, — отвечаю я со скромной улыбкой на лице.

— Я знаю, Рэд. Спасибо, — он наклоняется вперед и мягко целует меня.

Это был невинный, целомудренный поцелуй, но мое тело реагирует на него так активно.

Как обычно, когда чувствую его губы, тут же переползаю ему на колени, в надежде быстро сократить между нами расстояние. Куинн стонет, когда я облизываю его нижнюю губу, посасываю пирсинг своим жадным голодным ртом.

Я, словно голодное животное, цепляюсь за его рубашку, отчаянно хочу почувствовать его теплую голую кожу. И, когда, наконец, достигаю своей цели, мы оба стонем в унисон. Несмотря на ужасные обстоятельства, один факт остается неизменным: я всегда хочу Куинна, я теряю голову, у меня перехватывает дыхание от желания.

Начинаю ерзать на коленях Куинна, мои джинсы довольно тонкие без дополнительного подклада, и теперь чувствую, как он затвердевает подо мной. Ничего не могу поделать и вспоминаю, как чувствовала его ртом, как прикасалась к нему языком, и то, как он это делал. Хочу испытать это снова.

Куинн отстраняется, смотрит на мою нижнюю губу. — Ты, черт возьми, сводишь меня с сума, — он кладет руку между моих ног, расстегивает пуговицу на моих джинсах и просовывает руку внутрь.

Когда он залезает мне под трусики, я стону, он собирается просто уничтожить меня, Куинн гладит меня там, и я уже вся мокрая. В машине очень мало места, и я как могу, откидываюсь назад, бедрами пододвигаюсь поближе к его умелым пальцам, он так легко скользит во мне.

Шепчу его имя, мои колени, расположенные по обе стороны от его бедер, дрожат от возбуждения, когда я практически сажусь на него. Но у Куинна получается лучше, он, поддерживая меня, обнимает за талию, а другой рукой, добавив еще один палец, просовывает в мою ноющую плоть. Облокачиваюсь руками сзади и, словно с помощью рычага, покачиваюсь взад и вперед по направлению к его удивительным пальцам.

Я близка к кульминации момента, мои бедра все яростней двигаются вперед. Куинн беспощаден, он не сбивается с бешеного ритма.