Всеволод Шипунский

Испытание

Невидимые потайные двери в глубине растворились, и в тускло освещённый широкий зал с низкими сводами неспешно прошли трое отцов-иезуитов - руководителей Ордена, о чём говорили их высокие шапки в форме трезубцев. Все трое торжественно разместились в центре длинного стола, стоявшего на возвышении. Усевшись и важно оглядевшись по сторонам, они пошептались и покивали друг другу. Потом главный взял на столе деревянный судейский молоток и негромко стукнул им трижды.

Почти сразу же растворилась незаметная боковая дверь, к столу подошёл человек в тёмной сутане и чёрном бархатном берете и смиренно склонился перед тройкой.

- Всё готово, святые отцы, - негромко произнёс вошедший. – Испытуемая доставлена и подготовлена к процедуре.

- Хорошо, - неспешно кивнул тот, что сидел в центре. – Готова ли монашеская братия?

- Братья-иезуиты на молитве, падре. Молятся, чтобы их плоть не оплошала… в нужный момент.

- Сколько их всего, Джеймс?

- Ровно три десятка, отец Доминик. Я решил, что для испытания этого достаточно.

- Надеюсь, она ничего не знает? – с подозрением спросил отец Доминик. – Для того, чтобы испытание вступающему в Орден было зачтено, испытуемый должен быть готов ко всему. Он должен предстать пред полной неизвестностью, ни о чём не догадываться, вы понимаете, Джеймс?

- Да, падре, - склонил голову отец Джеймс. – Я сам готовил её. В чём будет заключаться испытание, она не имеет понятия. Но она проникнута духом смирения и самоотречения; согласна на всё.

- Согласилась, да, мы это понимает, - ворчливо включился отец Августин, сидевший слева. – Но достанет ли у неё твёрдости?..

Отец Джеймс пожал плечами:

- Она говорила мне, что мысленно прошла даже испытание огнём – от начала и до конца. А вступление в Святой Орден для неё – всё!

- Мысленно - это пустяки… - усмехнулся отец Августин. – Однако взвесьте свою ответственность, отец Джеймс. Согласно Уставу Ордена, если вступающий оказался слаб духом и не выдержал испытания, но при этом узнал о существовании Малого круга Ордена, его придётся… удалять. Иначе тайна Ордена будет под угрозой! И удаление вашего протеже ляжет на вас!

- Постойте, отец Августин, - вмешался отец Доминик.  – Мы же с вами знаем, что среди допущенных в Малый круг нет женщин. А уж таких, как матушка Элеонора – нет и во всём Ордене! Такие, как она, призваны украсить собою нашу правящую элиту… Привнести в неё искушение жизнью!.. Конечно, незаметное никому извне. Весьма желательно, чтобы она была среди нас, братья! Поэтому ей и приуготовлено это лёгкое испытание…

- И его она может не выдержать! - отозвался отец Августин. – Что, конечно, будет весьма жаль…

Отец Джеймс смиренно произнёс:

- Думаю, выдержит, падре. Я сам проверял её. Не огнём, конечно, но… - он усмехнулся. – То, что ей приуготовлено, должна выдержать.

Отцы-иезуиты переглянулись, покашляли и, склонившись друг к другу, посовещались. Наконец, отец Доминик торжественно провозгласил:

- Приступим к испытанию! Привести сюда того, кто жаждет познать мудрость истины в лоне Святого Ордена!

Отец Джеймс вышел и вскоре вернулся, ведя впереди себя фигуру, завёрнутую в тёмный монашеский плащ с большим капюшоном, полностью скрывающим лицо.

Поставив фигуру на середину перед отцами Ордена, он откинул капюшон с головы приведённого. В тусклом свете отцы узрели молодую женскую головку с густыми каштановыми волосами; на глазах её была широкая чёрная повязка. Даже в таком виде и в тусклом освещении женщина выглядела прелестной.

Отцы иезуиты приумолкли, не отрывая от неё глаз. Потом отец Доминик стукнул молотком, и она, ничего не видящая, вздрогнула. Падре торжественно начал:

- Кто вы, испытуемая? Почему стоите перед нами и чего хотите от нас?

- Я настоятельница пансиона Смирения и Непорочности имени святой Бригитты, ваше святейшество, что в лоне святой церкви графства Йоркшир, - с трепетом отвечала стоявшая, повернувшись на голос отца Доминика. - Хочу познать великую истину, посвятиться в великую тайну и служить Святому Ордену.

- Служить Ордену?.. И как вы хотите служить ему? – вопросил отец Франциск, сидевший справа.

- И душой, и телом!.. Для Ордена я готова на всё.

- Готова на всё? – с сомнением пророкотал отец Доминик. – И взойти на костёр?..

- И взойти на костёр!.. - как можно более твёрдо отвечала матушка.

- Хм… Ладно, испытание покажет, насколько силён ваш дух. Для того они и проводятся, эти испытания, – отец Доминик усмехнулся. – Женщине, если она не ведьма, костёр ни к чему… Ордену нужен живой служитель. Приступим! Но учтите, что данное испытание может быть не единственным. Вы готовы?

- Да! – голос её дрожал, но был звонок.

- Готовы ко всему?

- Да! – матушка пребывала одновременно и в страхе, и в экзальтации восторга.

- Знаете ли вы, что последует, если вы не выдержите испытания, назначенного вам Орденом?

- Да!

- Приступайте, сэр Джеймс!

Отец Джеймс распустил завязки длинного хитона на шее испытуемой, и тот легко соскользнул на пол. Блеснуло наготой обнажённое тело молодой женщины, с руками, стянутыми за спиною; высокие груди её с выпуклыми сосками смотрели прямо на святой триумвират; лицо с чёрной повязкой на глазах было чутко приподнято, чтобы внимать звукам. Отцы невольно замерли, взирая на прекрасное тело, представшее пред ними; дыхание у всех троих участилось.

- Поставьте её на колени, - наконец, произнёс отец Доминик.

Сэр Джеймс взял со скамьи, стоявшей у стены, длинную подушку, положил перед матушкой и помог на неё опуститься.

- Приглашайте братию, - сказал главный, и сэр Джеймс удалился.

- А зачем… братию? – не выдержала неизвестности матушка Элеонора. – Что со мною… будут делать?

 - Никаких вопросов! – повысил голос отец Доминик. – Вы проходите вступительное испытание!.. Будьте готовы ко всему!

- Как говорил святой Лойола, - тут же включился отец Августин, подняв палец к небу, - всякий член Ордена должен повиноваться старшим, как труп! который можно крутить во все стороны; как палка! которая повинуется всякому движению руки; и как восковой шар он должен быть мягок и податлив…

- Скажите, испытуемая, кто такой святой Лойола? – сурово вопросил отец Франциск.

- Основатель всего Ордена, - не задумываясь, отвечала матушка.

- Вы правы… - печально вздохнул тот. – Но кто он был в жизни?

- Он был монах… святой… - неуверенно сказала испытуемая.

- Он был рыцарь! – вскричал отец Франциск вдохновенно. - И действовал мечом так же умело, как и крестом!.. Запомните это, несчастная… Наш Орден есть Орден Силы, и только твёрдому духом доступно…

- Погодите, падре, - прервал его отец Доминик. – Нравоучения потом…

После чего триумвират сдвинул головы и зашептался. «Не начать ли нам первыми? – выступил отец Августин. – После братии-то… сами понимаете. Или вы не собирались, падре?» «Нет, почему же, – недовольно отозвался отец Доминик. – Очень даже собирался…» «Отец Франциск?» «Готов и я!» «Ну-с, приступим»

Все трое вышли из-за стола и приблизились к испытуемой. Отец Доминик возложил свои длани на голову матушки Элеоноры и провозгласил:

- Откройте рот, дочь моя! Шире!.. И не удивляйтесь ничему, что бы с вами не происходило.

Отцы Августин и Франциск отодвинулись немного назад, а отец Доминик, повозившись под мантией, что-то из-под неё извлёк. Святые отцы увидели, как отец Доминик придвинулся к стоящей на коленях матушке вплотную, прижал её голову к себе и на какое-то время застыл так... Потом матушка глухо замычала, а мантия падре начала ритмично раскачиваться. Через несколько минут таких колыханий отец Доминик вдруг застонал и, под собственные вскрики, разрядился.