Красота была разных форм и размеров, но он был ценителем женской груди. И грудь Джии была самой красивой из всех им виденных. Округлая, упругая, большая, но не чрезмерно. Смуглые вершинки были окружены безупречной, оливкового цвета кожей. Само совершенство.

Когда прохладный воздух коснулся Джии, соски напряглись. Во рту прибыла слюна. С дикой гримасой, он погрузил свой палец в мусс, а затем намазал сладкую, кремообразную массу на сморщенную вершинку. Чтобы вторая не страдала от его равнодушия, ее он прикрыл тоже.

Пальцы Джии сжались в кулачки и она, прикусив губу, изогнулась к нему навстречу, безмолвно умоляя облегчить ее муку. Джейсон с радостью согласился.

Он наклонился и обхватил ладонью одну из грудей, приподнимая ее к своему рту. Аромат шоколада смешался с сочным мускусным, источаемым ее кожей. Когда он взял в рот один из сладких сосков, ее аромат опьянил его. Она сводила его с ума своей сладостью.

Срань господня, он скучал по Джии. Ни одна женщина не пахла, не была такой на вкус и не действовала на него таким образом, как Джиа. После почти двух десятилетий секса ради секса он осознавал разницу. И когда он накрыл ее сосок, вылизывая каждый миллиметр шоколадного совершенства, Джейсон задавался вопросом, как он сможет прожить без нее.

Когда он всосал твердую вершинку ее груди, Джиа захныкала, словно бы не могла сдержать свою реакцию. Он отказался отпустить ее. Она позабыла, что он знал ее тело слишком хорошо, чтобы спрятаться от него. Но он напомнил ей это.

Он накинулся на чувствительную вершинку ее груди, затем потянул, засасывая сильнее. Она всхлипнула, откинула голову, стукнувшись об изголовье кровати. Прежде чем она смогла привыкнуть к удовольствию, приносимому его ртом, он отодвинулся достаточно, чтобы сжать ее влажный сосок между большим и указательным пальцами. Сжав его, он переместился ко второму соску, ловя твердую вершинку своим языком и поглощая шоколад до тех пор, пока не почувствовал, как сосок затвердел еще сильнее.

– Джейсон...

Голос его жены был чем-то средним между стоном и мольбой. Он поглотил его, позволив слабому всхлипу срезонировать в его голове и смешаться со всеми остальными вещами, заставлявшими его алчно желать ее. Но теперь у него было ощущение, что дело не столько в его удовольствии, а в том, что он хотел иного. Времени, чтобы напомнить ей о том, кем и чем она была.

Джейсон отодвинулся, убрав пальцы и губы, убрав какую-либо стимуляцию.

– Не Джейсон. Попробуй вновь.

Она нахмурила лоб. Губы сжались. Джиа была смущена и расстроена. Откровенно говоря, ей хотелось еще удовольствия. Он сдерживался. Быть может теперь она хотя бы частично сможет понять, что он пережил за прошедший год.

– Мистер Деннинг, – выдохнула она, наконец, выгнувшись и приблизив к нему свою грудь. – Пожалуйста...

– Уже лучше, – похвалил ее он прежде, чем снова вобрать в рот ее сосок, один за другим, наслаждаясь ощущением мягкой кожи ее груди под своими пальцами.

Напряжение, от которого задеревенели все мышцы с тех пор, как она пересекла порог ослабевало с каждым посасыванием его рта затвердевших словно карамельки вершинок. Теперь он мог чувствовать ее запах. Аромат ее возбуждения заполнил его ноздри и заставил кровь закипеть. Каждый раз, как Джиа оказывалась в его власти, ей удавалось воспламенить его так, как ни одной женщине до нее. Ощущать ее сейчас было словно теплое солнце после холодной зимы.

Но после того, что ощущалось тысячью морозных сезонов без нее, ему нужно было больше.

Зарычав, Джейсон положил руки на тоненькие тесемки на ее бедрах и разорвал их. Он положил ладонь на ее обнаженную киску, позволив ей почувствовать клеймо, которое поставил здесь давно. Затем он расположил руку на местечке прямо над клитором. К его великому удовлетворению, она раздвинула ноги шире, предоставив ему еще больший доступ к своей интимной зоне.

Он был не прав. Его жена не только отравила его, она его приворожила.

– Джиа, детка, я скучал по тебе, – выпалил он.

И едва не откусил себе язык. Ему ни за что не следовало признаваться в этом. Правда даст ей власть. Ему нужно следить за собой, каким-то образом не потеряться в ней.

Захныкав, она приподняла к нему бедра. Он проник пальцами меж влажных складочек, погрузился в ее жаркую влагу и приласкал клитор. Неторопливое касание заставило ее извиваться, когда он пробудил нервные окончания под капюшончиком плоти. А потом он отодвинулся.

– Я тоже скучала по тебе. Не останавливайся, – умоляла она.

Задаваясь вопросом, действительно ли она именно это имела в виду или просто сказала то, что, по ее мнению, он хотел услышать, он вновь помассировал клитор, от круговых движений тот превратился в твердый комочек, а она извивалась, прося о большем.

– Скажи мне, кто еще заставлял тебя чувствовать подобное.

– Никто, – выдохнула она.

Джиа призналась до того, как они поженились, и он надеялся, что все так и осталось.

– Кто еще касался тебя подобным образом за прошедший год?

Когда он вновь потер комочек нервов, она выкрикнула:

– Никто.

– Неужели после меня ты больше никому не дала приласкать эту киску? – Он желал, чтобы она подтвердила это снова. Он до боли хотел поверить в это.

Касания Джейсона стали мягче, концентрируясь на ритмичных движениях именно там, где она этого желала, подталкивая ее все ближе и ближе к краю.

– Нет, – выдохнула она. – Даже когда я увидела тебя с другой на страницах газет, не смогла... – Ее бедра напряглись, она заерзала, пытаясь принять его глубже. – Я не смогла сделать этого.

Она думала, что он изменил ей? Его это взбесило. Вероятно было бы справедливо позволить ей так думать, но когда дело касалось его жены, ему только предстояло принять чертовски логическое решение.

– Я посещал благотворительные приемы и художественные выставки с правильными дамами по тому или иному поводу. Я улыбался, когда фотографы снимали фотографии. В постель я никого не брал.

Джиа запрокинула голову и попыталась сомкнуть ноги и избавиться от его прикосновений.

– Ты не обязан лгать.

– Ты права, – согласился он. – К чему мне это? Ничто в нашем добрачном соглашении не мешало мне трахать кого-то еще. Но я этого не делал.

По краям маски, он увидел, как она нахмурила брови.

– В этом нет никакого смысла.

– Почему? – он отодвинул маску. – Потому что ты считаешь меня плейбоем, гоняющимся за каждой юбкой?

Она заморгала, привыкая к свету, и сосредоточилась на нем.

– Если бы я так считала, то не вышла бы за тебя.

Джейсон приподнял бровь.

– Думаешь я изменил, потому что ты недостаточно хороша, чтобы хранить тебе верность?

– Н-н-нет.

Стоя на коленях, он откинулся назад. Она отрицала, но он не поверил. Он даже не был уверен, что она этого не делала.

– Тогда скажи мне, почему ты думаешь, что я перебегал из постели в постель.

Расправив плечи и скрестив ноги, она закрыла глаза, отказываясь встречаться с ним взглядом.

– Я полагала, что ты продолжил жить дальше.

Так же, как это сделала она. Проклятье. Вероятно, ему следовало поступить также, но теперь, когда Джиа здесь, он не думал, что сможет отпустить ее.

Джейсон ухватил ее за подбородок.

– Посмотри на меня.

Ее рот искривился, а нос покраснел, словно она боролась со слезами.

– Ты не мог бы уже взять то, чего желаешь?

Чтобы позже, она могла возненавидеть его за это? Нет. Кажется, она думает, что он видит в ней только тело для траха. Или что он думает только о своем удовольствии. Если, в будущем, они хотят добиться хоть какого-то прогресса, то ему прямо сейчас нужно расставить все точки над "i".

Он навис над ней и запустив руку в ее волосы, тянул их до тех пор, пока не поймал ее взгляд, а ее рот не оказался прямо под его. Он погрузил два пальца в ее влажную киску, а большим приласкал клитор. Когда она вскрикнула, а тело ее вновь открылось для него, едва ли не против ее воли, он накрыл губами ее бархатные и нежные губы, и их рты слились воедино.

Черт, он не мог вкусить ее достаточно быстро, не мог взять ее достаточно глубоко. Пока прокладывал путь у нее во рту во всепоглощающем поцелуе, Джейсон радовался, что касается ее, проникает в нее. Он собирался делать это вновь, часто, упиваться ее вкусом и пить ее реакции. Он слышал каждый ее вздох и поглощал каждую крупицу ее капитуляции вновь и вновь, пока она не оказалась полностью в его руках и под его контролем.

Двигая пальцами внутрь и наружу, он обрушился на ее рот, Джейсон дождался, пока его жену не наполнило возбуждение, пока она не задержала дыхание, а бедра ее не задрожали, пока она не переборола свою стыдливость и не ответила на поцелуй со всей отдачей. Тогда он отодвинулся, тяжело глядя на ее прекрасное, покрывшееся румянцем лицо.

– Нет... – Молила она его.

Он попросту приподнял бровь.

– Мистер Деннинг, – поспешно добавила она. – Пожалуйста.

Блять, она убивала его. Но этот урок в приоритете. Ему могло не нравиться, что она выбрала прийти сюда ради денег, но он отказывался позволить ей думать, что он видит в ней шлюху.

Покачав головой, он постарался не смягчиться под ее молящим взглядом.

– Ты – мой сабмиссив и моя жена.

– Да, но...

– Нет, – поправил он. – С нашей брачной ночи я не притрагивался к другим женщинам. И чтобы внести ясность, если бы я собирался использовать тебя только для собственного удовольствия, ничто бы не остановило меня от того, чтобы трахнуть тебя прямо сейчас, а в особенности негодование, которое ты почувствуешь позже. Я хочу, чтобы ты подумала об этом, миссис Деннинг. Я скоро вернусь.

Глава 4

Дверь за Джейсоном закрылась, и Джиа осталась в его постели одна. Его слова звенели в тишине комнаты и резонировали через все ее тело. Его внезапное исчезновение заставило ее чувствовать себя абсурдно одинокой, однако с его уходом, дрожь, которую мог породить в ней только он, не прекратилась. С обнаженной грудью и киской, она не могла не ощущать свою уязвимость. А также не могла унять сердце, подскочившее к горлу.