Она прокашлялась.

– Я удивилась, когда Торп позвонил и сказал, что ты хочешь меня увидеть.

На один сладкий момент она задержала дыхание. Он собирался вручить ей документы на развод, она просто знала это. Это будет чертовски больно, но Джия все понимала. Она не смогла быть женой Джейсону, и он имел полное право двигаться дальше. Может быть, когда-нибудь она посмотрит на их разрыв, как на благословение... в очень далеком будущем.

Она была глупа, когда надеялась, что ее собственная сказка закончится "и жили они долго и счастливо". Они принадлежали разным мирам. Чего хотел утонченный магнат от девушки-синего воротничка, любившей пиццу, пиво и тихие домашние вечера? Джия всегда думала о Джейсоне, как о великолепном принце. Его манера вести себя могла быть немного резкой и без сомнения доминирующей, но он мог дать так много всего помимо денег.

К сожалению, не важно, как сильно она любила его и как сильно будет любить в будущем, у них никогда не будет счастливого конца.

– Я хотел поговорить с тобой, и ты не оставила мне другого выбора, – в его тоне послышалась злость.

Джия попыталась не вздрогнуть. Она терпеть не могла разочаровывать его.

– Ты прав, и я в полной мере беру на себя ответственность за это.

На протяжении одной полной дискомфорта минуты он ничего не отвечал.

– Может тогда ты объяснишь, почему моя собственная жена перестала со мной разговаривать?

Объяснение подняло за собой так много болезненных воспоминаний, но он заслуживал понимания.

– Я через многое прошла и...

– Я бы был рядом, но ты подрезала меня по самые яйца. Я не мог помочь тебе, поскольку ты не рассказывала о том, что, блять, происходит.

– Моя жизнь полностью поменялась, а ты этого и не заметил. Я не думала, что будет честно протащить тебя через всю эту грязь. Мы были женаты около пяти минут, поэтому...

– Пять минут или пять десятилетий, мы все же были женаты. Единственной моей работой было дать тебе то, чего ты хотела, а ты не предоставила мне ни единого шанса.

Она ощутила, что его ярость истончила воздух между ними, обжигая ее кожу, толкая в грудь. Джии пришлось бороться с собой, чтобы не начать просить его, не указать ему на то, что он тоже совершал ошибки.

– Ты прав. Позволь мне объяснить. – Она помолчала, собираясь с силами, чтобы вновь вернуться в последний, полный ужасов год. – Моя невестка, Мила, родила племянницу, Бэллу, практически за месяц до того, как убили Тони. У нее уже наблюдались признаки послеродовой депрессии, но вечером, после похорон, она попыталась покончить жизнь самоубийством, выстрелив из пистолета в сердце. Еще пару сантиметров правее, и она была бы мертва.

Он выпрямился, выражение его лица отражало шок, а потом смягчилось.

– Мне жаль. Сейчас с ней все в порядке?

– Лучше. Мы скрыли то, что она пыталась покончить с собой, чтобы она не лишилась детей. Она все еще борется с депрессией, поэтому я живу с ними и пытаюсь привнести какую-то стабильность. С прошлого декабря.

– Хотелось бы мне, чтобы ты рассказала все это раньше.

– Я не рассказала потому, что ты не смог бы ничего сделать. А только сходил бы с ума, пытаясь. – Губы его сжались, и Джия молилась, чтобы он понял. – Под моей ответственностью оказалось двое детей младше трех лет. Племянник не понимал, почему его папа внезапно исчез и как бы с мамой не случилось такого же. Родители были слишком погружены в скорбь, чтобы справляться с требованиями двух детей, и мама стала не такой мобильной, как обычно. Мне пришлось разбираться со всем этим и помимо этого удерживаться на работе. Благослови Господи социальную службу по уходу за детьми. Но мне нужна была еще одна пара рук и я не ожидала, что ты предоставишь их мне.

– Почему нет? У тебя был завал, и я бы помог.

– Каким образом? Я не представляю тебя, меняющего подгузники и моющего бутылочки для двухчасового ночного кормления.

Выражение его лица сменилось с равнодушного на холодное.

– Что я такого сделал, чтобы заставить тебя думать, что я могу бросить тебя со всем этим одну?

Ничего. Может, это и было нечестно, но его репутация плейбоя навела ее на мысль, что он не был готов возиться с детьми. В тот единственный раз, когда она была в квартире Джейсона до их женитьбы, она была поражена насколько безупречным и холодным выглядело это место. Черное, хромированное, стеклянное... все, на чем могли оставаться отпечатки пальцев. Воздушная лестница, с которой ребенок мог легко свалиться. Стеклянные стены с балконом, через который любопытный малыш мог бы перевалиться и пролететь двадцать четыре этажа перед смертью. Пожалуй, было несправедливо, судить о способности Джейсона заботиться о детях по его квартире, но, по ее мнению, она являлась признаком отсутствия у него данной готовности.

– Ты хоть когда-нибудь держал в руках младенца? – парировала она.

– Я бы научился.

Правда. Он был великолепен, и беспомощность была бы последним словом, которое она бы использовала, чтобы описать его.

– Или я мог бы нанять специалиста, чтобы помочь тебе. У меня, может, и нет опыта с детьми, но есть деньги.

Джия это знала. В то время, она даже подумывала попросить его помочь ей материально, но...

– Я не ждала, что ты возьмешь на себя кризисную ситуацию в моей семье. Это не было твоей заботой.

Он пождал губы.

– Ты – моя забота. Поскольку я твой муж, то твои проблемы это мои проблемы. Вместо того чтобы переложить их на меня, ты выставила меня вон и взвалила все на свои плечи. Упрямая, независимая... – Он сжал челюсти. – У меня ладони зудят.

Она не позволяла себе думать о том, как сильно соскучилась по его наказаниям, прикосновениям. Сейчас же, лоно ее сжалось. Клитор запульсировал. Сердце заныло.

– Кто позаботится о тебе? – требовательно спросил он. – Мешки у тебя под глазами говорят о том, что ты ни разу не спала всю ночь напролет. Твоя худоба говорит мне, что ты потеряла около семи килограммов, хотя не должна была. Волосы твои отросли на семь сантиметров и выглядят так, словно у тебя не было времени подстричься. У тебя поломаны ногти, а обувь требует ремонта. Дай угадаю, твои ноги месяцами не видели педикюра, а киска обработки воском.

Джия ахнула. Джейсон всегда был наблюдателен, но его внимание к каждой детали в ней заставили ее онеметь.

Он наклонился ближе, специально.

– Прекрати играть, словно я тебя не знаю. Я тебя вижу. Я также вижу, что за весь прошлый год никто не позаботился о тебе, как следовало мне.

Она не могла опротестовать это. Господь знает, она была ужасно одинока. Девушка так чертовски скучала по Джейсону, что иногда тоска охватывала каждую ее частичку, словно физическая боль от ломки.

– Миллион раз я смотрела на свой телефон, остро нуждаясь услышать твой голос. – Она жаждала его утешения и спокойного контроля, чтобы успокоить ее.

– Но так и не позвонила, – отрезал он.

– Я разрывалась между работой и уходом за детьми, и больше ничего у меня не осталось. Знаю, что по отношению к тебе это было не справедливо. Я не смогла бы брать, не отдавая взамен. Кроме этого... – Как ей облечь это в понятные ему слова? – Иногда, ночами, когда укладывала спать Бэллу и Тони-младшего, я проводила половину ночи, пытаясь достучаться до Милы, но она просто лежала на горе подушек в своей кровати и молча смотрела в окно так горестно, словно ее мир распался на части. Меня сокрушало чувство вины. Почему у меня должно было быть то, чего мне хотелось, когда все окружающие так сильно страдали?

– Ты чувствовала вину за то, что хотела быть счастливой?

– Отчасти. Другая же часть... – Она прервалась. – Что если бы в ту ночь я бы не была с тобой в Вегасе? Я скорее бы услышала о стрельбе.

– В ту ночь ты была на дежурстве.

– Но, возможно, я могла бы туда попасть...

– Существует множество "если бы, да кабы" и ты никогда не узнаешь ответ. Прекрати винить себя в том, что ты не могла предвидеть и предотвратить.

– Я говорила себе эту логическую вещь. Но меня не оставляет чувство, что я подвожу Тони, Милу, родителей и детей. – Джия сжала губы, чтобы удержать слезы. Спустя почти год, она надеялась, что горе утихнет, но все еще каждый божий день чувствовала отсутствие брата.

В то же время, она солгала бы, если бы сказала, что тоска по Джейсону не усугубила ее скорбь.

Муж потянулся через стол и взял ее за руку.

– За этот год ты многое пережила. И если ты думала, что оберегаешь меня, то ты была не права. Я был бы рядом. И мы бы встретили эти испытания вместе.

Его заботливые, эмоциональные слова едва не добили ее. Глаза заволокло слезами.

Все эти месяцы, она чувствовала себя ужасно из-за того, что выбросила его из своей жизни, но пыталась убедить саму себя, что сделала ему на благо. Теперь же... Неужели она оказала ему медвежью услугу? В конце концов, он всегда заботился о ее благополучии. Во время их путешествия в Вегас, он обращался с ней словно с королевой. Может быть, если бы он был рядом, то смог бы найти способ разобраться с детьми и со всем царившим хаосом. Может быть.

Но Джейсон тоже подвел ее.

К ним подошел официант и принял заказ на напитки. С минуту они внимательно изучали меню. Джия была не голодна. На самом деле, у нее весь день не было аппетита. Нервозность по поводу этой встречи пожирала ее изнутри. И, тем не менее, она по опыту знала, что Джейсон будет настаивать, чтобы она поела. Раньше он никогда не позволял ей пропускать приемы пищи. Господи, она скучала по его волнующей заботе.

К тому времени, как она выдернула себя из мыслей, официант принес их напитки и спросил, что они хотели бы поесть. Джия заказала тако-салат, затем отпила свой холодный чай. Джейсон нахмурился и заказал фахитас. Повторив их заказ, официант отбыл. Окружающие звуки просочились в ее кокон, но между ними висела тишина.

Джия нарушила ее.

– Мне следовало объяснить все раньше. Я растерялась и закрылась. Мне жаль, что я оставила тебя в подвешенном состоянии. Я честно пыталась придумать способ быть с тобой вновь без всех моих проблем, поглотивших твою жизнь. К тому же после твоих звонков военному начальству меня перевели на канцелярскую работу. После этого я была в ярости.