К ее удивлению, внезапно дверь открылась, и за ней появился Джейсон, одетый в джинсы, трикотажную футболку с длинным рукавом, цвета полуночного неба с босыми ногами и с намеком на ту самую полную триумфа улыбку, которую ей хотелось стереть с его лица.

– Ты вовремя. Очень хорошо. – Он отступил назад, чтобы пропустить ее. Пока она входила на негнущихся ногах, он окинул взглядом ее чемодан, видавший лучшие дни. – Это все, что ты привезла?

А он ожидал, что она привезет весь свой гардероб?

– Ты дал понять, что много одежды мне не понадобится.

– Так и есть. – Он закрыл за ней дверь и взял ее сумку. – У меня не слишком много правил во время твоего пребывания здесь. На кухне, все что видишь и хочешь, берешь. Не покидаешь здание, не проинформировав меня. У меня есть бассейн на веранде за нашей спальней, снаружи. Внизу полностью оборудованный спортивный зал. Если пожелаешь, то также пользуйся на здоровье. Никакой работы, пока ты здесь, особенно над делом твоего брата. Все непредвиденные ситуации, касающиеся семьи, мы обсуждаем вместе по мере их возникновения. Во время сцены, будешь называть меня мистер Деннинг. Что-то из сказанного тебя смущает?

– Нет. – Она полагала, что, поскольку не виделась с ним и не преклоняла перед ним колени почти год, он больше не хочет, чтобы она называла его Мастером. И это нормально. И тот всплеск боли ни черта не значит.

Чтобы не смотреть на него, она рассматривала его апартаменты. Все двухъярусные окна были закрыты либо занавесками, либо жалюзи. Опять же, о чем беспокоиться? Кто мог заглянуть к ним на такой высоте?

– Симпатичные туфли. – Он посмотрел вниз на ее элегантные, черные туфли с ремешком, на каблуке. – Какие три предмета одежды ты к ним подобрала?

Его высокомерное отношение заставило ее почувствовать себя товаром. Джиа попыталась придержать свой характер. Неужели он наказывал ее за прошлый год или теперь, когда у него нет нужды уговаривать ее, она видит настоящего Джейсона Деннинга?

– И тебе привет. День прошел беспокойно. А у тебя?

– Тянулся, пока я считал часы, когда уже смогу трахнуть тебя. – Он вытащил из кармана телефон и посмотрел на него. – Сейчас я куда счастливее, потому что мое ожидание закончилось. И я больше не желаю слышать подобное отношение. Я не сделал ничего, с чем ты бы не согласилась, поэтому не веди себя так, словно я тебя оскорбил.

Технически, он был прав, и это напрягало Джию.

– Может мне следует скинуть всю одежду прямо здесь, лечь на пол и раздвинуть ноги? Или я проделаю это в спальне перед тем, как ты будешь на мне?

Джейсон застыл.

– Желаешь поменять решение? Если ты хочешь развестись прямо сейчас и лишиться денег, то дверь прямо позади тебя.

Такой холодный. Где тот жесткий, но заботливый Дом, в которого она влюбилась? Будь она поумнее, то воспользовалась бы его словами и ушла восвояси. Но она не могла себе этого позволить. Помимо всего прочего, это было бы неправильно. Она причинила ему боль, поэтому теперь он собирается причинить ей боль в ответ. Око за око.

– Нет. Я остаюсь до двадцать четвертого.

Один наполненный тишиной момент он позволил ей почувствовать всю тяжесть его злости.

– Тогда так и веди себя, иначе мы начнем говорить о последствиях.

Джиа знала, что ей больше не следует пререкаться с ним, но должна была сказать ему одну вещь.

– Гордились бы тобой твои родители в данный момент?

Он потоптался и, казалось, обдумал ее слова. Очевидно, вывод, к которому он пришел, позабавил его.

– Мой отец гордился бы. Он был полным ублюдком, поедающим других людей на завтрак. Моя мать ожидала бы подобного. На самом деле, всего несколько дней назад, она посоветовала мне взяться за тебя и быть более твердым в своих ожиданиях. Пока рос, я не сильно прислушивался к ней, но теперь я думаю, что кое в чем она разбирается.

Его ответ привел ее в ужас, особенно потому, что он был предельно серьезен. А еще он не считал свое поведение ужасным. Господи... она попала, без сомнения прежде, чем закончится эта ночь, он погубит ее.

До даты их годовщины Джейсон купил не только ее тело, но и душу. Она продала ее ему почти без борьбы.

От стыда Джиа закрыла глаза.

– Я надела свитер, бюстгальтер и джинсы.

– И никаких трусиков? – пробормотал он ей на ушко, положив ее чемодан на пол и начав кружить вокруг, словно акула. Она слышала его шаги вокруг себя, чувствовала жар его кожи на своей.

– Никаких.

– Мне очень нравится. Снимай все.

Брови ее сдвинулись, она напряглась и попыталась набраться храбрости. Будет ли так же сложно, когда ей придется раздвинуть перед ним ноги и пустить его в себя, зная, что единственное, чего он хочет, это месть? Или он, как раньше, будет погружать ее в удовольствие до тех пор, пока она не начнет задыхаться и умолять? Она не знала, что из этого будет больнее.

Выскользнув из туфлей, она поставила ноги на фактурный деревянный пол. Тот был основательным, комфортным, похожим на пол в доме ее папы. Джиа сосредоточилась на этом, пока стягивала через голову свитер и бросала его на пол. Она пыталась не думать о том, что творила, когда потянулась назад и расстегнула застежку бюстгальтера. Не то, чтобы кружево многое прикрывало, но, убрав эту слабую защиту, она ощутила, как по соскам ударила прохлада. Они превратились в бусинки. Она отказывалась верить, что это имеет отношение к пристальному взгляду Джейсона.

Очень медленно, Джейсон потянулся и дотронулся до нее. С легким вскриком Джиа вздрогнула. Тень его улыбки преследовала ее, когда костяшками пальцев он провел вверх по изгибу ее талии до окружности груди, мазнув по чувствительному соску. Против воли, ее потряс всплеск желания. Дыхание сбилось.

– Красивая. Мягкая, – прошептал он. – А теперь сними джинсы, чтобы я мог увидеть твою киску.

Джиа прерывисто глотнула воздуха, все тело пришло в напряжение. Почему она одновременно так негодует и желает его? Что за мистический контроль имеется у него над ее телом? Или она просто реагирует, потому что всегда любила его?

Когда она расстегивала джинсы, пальцы дрожали. С приглушенным звуком молния была преодолена. Затем она просунула пальцы в шлевки и спустила штаны вниз по бедрам. Год назад, те сидели на ней плотнее. С тех пор, они стали настолько широки, что могли упасть с нее при малейшем рывке. Она вышла из них, оставляя их валяться на деревянном полу, рядом со свитером.

Джиа стояла перед ним обнаженная, плотно зажмурив глаза.

Джейсон взял ее за подбородок.

– Ты не станешь убегать от меня, закрывая глаза и притворяясь, что я это кто-то другой.

Ресницы затрепетали, она подняла веки.

– Это не...Я никогда не думала о других мужчинах.

– Так это включен режим принесенной в жертву мученицы. Прекрасно, – огрызнулся он. – Ничто не заставляет мужчину чувствовать себя более желанным, чем раболепие.

Джиа сжала кулаки.

– На следующие восемнадцать дней ты можешь диктовать мне, где мне быть, что надевать, где спать, как стоять на коленях и как именно раздвигать для тебя ноги. Но ты не указываешь, что мне чувствовать.

Он поморщился, его пристальный взгляд поглощал ее. Ей хотелось бы видеть в его синих глазах тепло, хоть что-то, что заставило бы думать о его суровой заботе, как о безопасной сети, как это было когда-то. Теперь же она ощущалась словно лезвие, которое он держит у ее горла.

Наконец, он отступил, и потянулся назад, чтобы взять с вешалки, которую она и не заметила, белый пушистый халат. Одежда была слишком маленькой для него, и Джиа задалась вопросом, хранил ли он ее здесь для своих ночных завоеваний? Когда он накинул вещь ей на плечи, она постаралась не заплакать, и быстро взялась завязывать пояс вокруг талии.

– Иди наверх, – приказал он. – Твоя спальня в конце коридора, а в ней тебя кое-кто ждет. Я скоро буду.

Кое-кто? Он не поднимается, чтобы не уложить ее в постель в ту же секунду? Или он пригласил кого-то другого, чтобы тот вначале проделал всю грязную работу? Она нахмурилась.

Его губы поджались от недовольства.

– Проблемы?

Что бы ни ожидало ее наверху, это даст ей драгоценное время, чтобы овладеть своими чувствами и взять их под контроль. Раз или два она до ужаса была напугана на работе. Она сосредоточилась, вникла и позаботилась о деле. Здесь требовалась та же стратегия.

– Никаких.

Джиа прошла по дуге позади него и направилась вверх по лестнице. Прежде, чем пожениться, она бы подразнила его поцелуем и кокетливой улыбкой. Теперь же, рискнув заглянуть ему через плечо, она увидела, что он наблюдает за ней не мигая, оставляя себе время на раздумья.

Она с дрожью вошла в спальню мастера и окинула взглядом его персональное пространство. Ненавязчивое потолочное освещение и золотистый свет от ламп, расположенных на его прикроватных тумбах, озаряли комнату, приглушая вид на город. Массивное, обитое кожей изголовье кровати доминировало на стене и главенствовало над королевских размеров кроватью, покрытой белым покрывалом с серо-коричневыми проблесками. Спальня выглядела как безликий гостиничный номер. За исключением двух женщин, находящихся внутри, обе были великолепны и безупречно ухожены.

– Джиа? – вопросила блондинка тридцати с хвостиком лет.

– Да. – Были ли они любовницами Джейсона? Неужели он хотел, чтобы она выслушала их постельные байки или что-то в этом роде?

– Я – Микаэла. – Она расплылась в улыбке, жест дружелюбия, который на удивление успокоил Джию. – Это моя помощница Стейша.

Очень миниатюрная, экзотичная брюнетка кивнула ей в приветствии.

– Привет.

Что происходит?

– Приятно познакомиться.

– Если вы пройдете со мной в ванную комнату, мы приступим к вашим волосам, – проговорила Микаэла.

Волосам? У Джейсона возникла фантазия, чтобы ее волосы были уложены определенным образом, прежде чем он растреплет их в своей огромной кровати? Опять же, это было его шоу. А она здесь ради его развлечения.