Он издает раздраженный звук. Я умираю от желания узнать, что это значит, но спрашивать трушу. Мы никогда не станем обсуждать эту ночь. Никогда. Даже если напьемся в хлам на мальчишнике перед его свадьбой. Даже если нас завалит в шахте, где кислорода осталось на полчаса. Даже тогда.

Я обвинил его в том, что он повел себя, как гондон. Херня. Настоящий гондон – это я. Влюблен в лучшего друга, но прикидываюсь, что это не так.

Дождь понемногу заканчивается. Через несколько минут (хотя по ощущению они длятся не меньше часа) я притормаживаю около общежития. Джейми остается сидеть в машине.

– Я найду, где припарковаться, а потом немного пройдусь, – говорю ему я. Идти прямо сейчас в нашу комнату выше моих сил. Нам нужен тайм-аут. Надеюсь, он это понимает.

Позже, когда он заснет, я, возможно, снова смогу дышать одним воздухом с Джейми Каннингом.

Он не двигается с места.

Пожалуйста, мысленно молю его я. Просто иди и ляг спать. Мне и так тяжело изо дня в день смотреть на его лицо без разрыва сердца. Прямо сейчас я не могу быть с ним рядом. Я боюсь, что сорвусь и поцелую его еще раз. В моем сознании выжжено воспоминание о том, как идеально его твердое тело совпадало с моим, и я не знаю, сколько недель понадобится, чтобы его забыть.

Я жду, и мне больно.

Наконец я слышу щелчок замка. Джейми выбирается из машины, и когда дверь захлопывается, для меня это словно удар кувалдой прямо по сердцу. Не смотри, приказываю себе я.

Но моя выдержка не безгранична. Его светлые волосы ловят свет уличных фонарей, пока его длинные ноги за несколько шагов преодолевают путь до крыльца. И пока я смотрю, как он от меня уходит, у меня внутри что-то раскалывается.

Глава 15

Джейми

Я взбегаю по ступенькам крыльца, сердце гулко колотится, кожа влажная от дождя, пота и нервов.

– Джейми.

Черт. Я почти успел зайти внутри. Но на крыльце на одном из кресел-качалок сидит Пат. Наверное, под прикрытием темноты следит за тем, чтобы никто из мальчишек не улизнул в город. Но вместо них он поймал меня. И при звуке его голоса я ощущаю такой же ужас, как малолетний нарушитель режима.

Я спотыкаюсь у самой двери.

– Здравствуйте, – говорю, стараясь, чтоб голос звучал нормально. Хорошо хоть, темно. Потому что прямо сейчас я не доверяю своему лицу.

– Есть минутка?

Есть ли? Что мне нужно, так это не разговоры, а несколько часов одиночества, чтобы побиться головой о стену и попытаться осмыслить, что сегодня произошло. Но Пат мне словно второй отец, и проявить к нему неуважение для меня недопустимо.

Я не отвечаю, но сажусь на кресло-качалку с ним рядом и, чтобы унять дрожь в руках, хватаюсь за подлокотники. Пара очень медленных вдохов помогает мне успокоиться.

Через дорогу темнеет пустота озера. В туманном воздухе ночи мерцают огоньки ресторанов. Все выглядит таким обычным и мирным. Если б мир совпадал с тем, что творится внутри меня, дома обрушивались бы в озеро, а кондитерские полыхали огнем.

– Сынок, ты в порядке?

– Да, – вымучиваю я сиплым, как бензопила, голосом. – Попал под дождь.

– Это я вижу. – Помолчав немного, он продолжает: – Я только хотел спросить, как там Весли. Как думаешь, нормально он перенес первую неделю?

При звуке его имени все внутри меня сводит судорогой.

Как тебе сказать, Пат… Я только что набросился на него возле бара, и мы обжимались как парочка порнозвезд. А потом он отшил меня. И я понятия не имею, что все это значит.

– Вроде да, – бормочу я. Хотя даже не помню, какой вопрос он мне задал.

– Ты мне скажи, если у него трудности. Я его не уволю… просто попрошу, чтобы его прикрыли.

Я беру себя в руки и пытаюсь сосредоточиться на беседе.

– Чтобы научиться тренировать, нужна практика.

Пат улыбается.

– Как дипломатично с твоей стороны. Я согласен, без практики никуда, но не у всех есть такой талант к тренерству, как у тебя.

– Спасибо. – Я не ожидал комплимента.

– Мне кажется, занятия с Весом пойдут ребятам на пользу – я бы не нанял его, если б считал иначе. – Кресло Пата тихо поскрипывает в темноте. – Хотя я так удивился, когда он позвонил мне. Почти сразу после победы в «Замороженной четверке». Я смотрел игру – мне всегда радостно видеть вас, ребята, по телевизору. Смешно… когда я увидел, кто мне звонит, то подумал, что он сейчас скажет: «И все это благодаря вам». – Он негромко хмыкает, посмеиваясь над собой. – Такие вещи не в стиле Веса, так что не знаю, почему я ожидал это услышать. Но да, когда он сказал: «Я звоню, чтобы согласиться на работу, которую вы предлагали мне каждый год», я по-настоящему удивился.

Как и я сейчас. Более того, меня удивляет чуть ли не вся эта информация.

– Все эти годы вы приглашали его сюда?

– Конечно. Я звоню всем своим мальчишкам, которые добились успеха в студенческом хоккее. Вес, правда, всегда отказывался. Пока не позвонил сам… – Он делает паузу. – Потребовалось немало мужества, на самом-то деле. Чтобы сказать: «Я хочу тренировать у вас этим летом, но вам нужно знать, что я гей. Об этом никто не знает, но если это вас беспокоит – как начальника лагеря и все такое, – то я пойму.»

По моей спине стекает капелька пота.

– И что вы ему ответили? – Пусть я и знаю, что Пат его нанял, но у меня все равно перехватывает дыхание, когда я представляю, как Вес ждал на другом конце линии, пока кто-то вынесет суждение на его счет.

Похоже, чтобы быть Весом, требуется иметь яйца покрепче, чем мне казалось.

– Я ответил, что это его личное дело. Лишь бы каждое утро выкладывался на тренировках, а остальное меня не волнует. Потом я спросил, хочет ли он, как и раньше, поселиться вместе с тобой. А он сказал: «Конечно, но сперва мне надо открыться и перед Джейми. Если у него возникнут со мной проблемы, вам придется что-то переиграть.»

Проблемы… Сегодня кое-какая проблема у меня все-таки появилась. Мощный стояк на него. Господи, как же удержаться и не заорать от сумятицы в голове.

Самая странная ночь в моей жизни. Здесь и сейчас.

А тренер Пат все еще ждет от меня каких-нибудь слов.

– Ну… я просто сказал ему, что я из Северной Калифорнии.

Пат смеется.

– Ясно. Я и не думал, что у вас появятся сложности. Вы с ним столько лет были неразлучны.

Неразлучны. Полчаса назад неразлучными были наши с ним языки. И все это случилось с моей подачи. Я поцеловал своего лучшего друга. На моих губах еще ощущается его вкус.

Пора выпутываться из этого разговора, иначе я двинусь.

– Никаких сложностей, – говорю я угрюмо. – Ладно. Я, наверное, пойду спать.

– Спокойной ночи, тренер.

– Спокойной ночи.

Поднявшись наверх, я иду к нашей комнате. Света ни под одной из дверей нет, но, проходя мимо, я слышу голоса и мальчишеский смех. В их возрасте мы с Весом были такими же, тоже могли часами болтать обо всем на свете.

Сейчас же… Черт его знает, будем ли мы вообще разговаривать.

Я делаю остановку в ванной. Чищу зубы. Мельком взглянув на отражение в зеркале, вижу, что мое лицо выглядит как обычно. Та же квадратная челюсть. Те же карие глаза. Бледная в холодном свете лампочки кожа. Смотреть не на что, но я как идиот продолжаю пялиться в зеркало и выискивать непонятно что. Какие-то изменения. Или знак.

Как может выглядеть парень, который оказался не таким уж и натуралом, каким он себя считал?

– По-видимому, как ты. – Мои губы шевелятся, проговаривая эти слова, но я не приближаюсь ни на шаг к пониманию того, что случилось.

Прекрасно. Теперь я разговариваю сам с собой.

Я ухожу в нашу комнату. Щелкаю выключателем, но щурюсь на свет и снова гашу его. Раздевшись до боксеров, заползаю в постель. Я протрезвел, что фигово. Заснуть будет непросто. Но теперь я хоть не трясусь, как осиновый лист.

Веса нет, но я ощущаю его присутствие, пока лежу и жду, когда из коридора донесется его дерзкий, самоуверенный голос. Рядом с ним я всегда чувствовал себя более живым, чем обычно. Я не преувеличиваю. Просто везде, где бы ни появился Вес, жизнь становится чуть ярче, чуть громче.