Я увожу свое липкое тело в ванную на шестидесятисекундный душ. Возвращаюсь и, когда Джейми тоже уходит ополоснуться, смотрю на свою кровать, проклиная ее размер. Наши кровати встроены в стены, так что сдвигать их вместе у меня получалось только в воображении.

Иногда мы засыпали в одной кровати, но нам было реально тесно. Впрочем, у меня есть кое-какая идея. На самом деле я и раньше ее мусолил, но трусил заводить о ней речь. Ладно, пошло оно к черту. Лето уже наполовину прошло.

Матрас, когда я дергаю его за угол, выскальзывает из деревянной рамы, и я роняю его на пол, где остается места ровно на столько, чтобы то же самое сделал Джейми.

Я стою, уставившись на матрас, и ощущаю себя как никогда уязвимым. Мы с Джейми делаем друг с другом разные вещи, однако не обсуждаем их. Я не прошу его ни о чем, кроме оргазмов.

Так оно и должно быть. Через месяц я уеду в Торонто. Я поклялся себе не высовываться и показать этим мудакам лучший хоккей, какой они только видели. Мой первый год в профессионалах должен быть безупречным – никаких сумасшедших выходок, никаких скандалов.

Это шок, но мы с отцом впервые за всю историю нашего жалкого подобия отношений в чем-то совпали: в настоящий момент мне не стоит афишировать свою ориентацию.

Именно по этой причине меня ужасает то, какой сильной становится моя привязанность к Каниннгу.

Сказал парень, который уже давно влюблен в него до безумия…

Я люблю его. И всегда любил. Я люблю в Джейми все. Его спокойную силу, его ироничный юмор, его расслабленное отношение к жизни, так контрастирующее с собранностью на льду. Его греховно-сексуальное тело…

Я, правда, сделал все, чтобы скрыть от него свои чувства. Он думает, мы просто дурачимся. Что Вес всего и делает, что неплохо проводит время. Но сегодня я изменил игру. И если дать ему знать, как сильно мне хочется, чтобы он спал со мной рядом, то все изменится и для него…

Вот почему я стою тут в трусах и спорю с самим собой о том, стоило ли укладывать свой матрас на пол.

Когда позади меня открывается дверь, я еще в полном раздрае.

Джейми вытирает волосы полотенцем. Опускает взгляд на матрас.

– О. Мне это не приходило в голову, – произносит он.

Полотенце падает на стул у стола, а потом он сдергивает вниз и свой матрас тоже.

С пылающим лицом я ухожу выключить свет. Теперь, когда весь пол занят матрасами, передвигаться по комнате стало сложно.

Джейми устраивается на своей стороне. Я тоже ложусь. Обнимаю его за талию и поглаживаю голый живот.

– Ты в порядке? – шепчу. Словно устроил нам это ложе только, чтобы ему стало удобней.

Если бы.

– У меня там завтра будет болеть, да? – спрашивает он.

Я колеблюсь.

– Может, немного. Прости.

Поймав мою руку, он целует мою ладонь.

– Оно того стоило.

Лежа в темноте, я теперь усмехаюсь. Обнимаю его так крепко, как только смею. Даже если завтра еще до завтрака моя жизнь полетит в тартарары, у меня навсегда останется эта ночь.

Глава 24

Джейми

У пацанов нет ничего и близко похожего на отходняк. Я и забыл, как быстро подростковый организм приходит обратно в норму. Все утро они провели в качалке, но ни один даже не позеленел.

Сейчас у парней тренировочная игра на катке, и Килфитер по-серьезному надирает им задницы. Каждый раз, когда он делает сэйв, я чувствую, будто сделал что-то хорошее. Однажды этот парень станет звездой. С таким талантом ему светит стипендия в любом университете, и я надеюсь, что его отец, на которого Килфитер жаловался вчера, это оценит.

Наконец юные нападающие Веса собираются и наносят несколько неплохих ударов. Игру судит Вес. Спиной вперед рисует на льду круги, но даже эти его ленивые движения полны мощи и грации. В этом помещении сейчас столько талантов, что просто не верится. Вот почему я каждый год совершаю путешествие длиной в две с половиной тысячи миль и приезжаю сюда. Ради этого.

Начинается новая атака на сетку. Шэнь делает пас на Дэвиса, и тот, не колеблясь, пуляет шайбу в ворота, а Килфитер не успевает остановить его.

Со стороны забившей команды доносится победоносный вопль.

– Выкуси, Килфитер! – орет Дэвис. – Дырявое решето – вот ты кто, лузер!

Ну все, блядь. Приехали. Я смотрю, как Килфитер откидывает маску, затем берет лежащую на воротах бутылку воды и вливает глоток себе в рот. Сейчас он выплюнет ее в лицо Дэвису. Мой парень красный как рак, а значит пора готовиться к катастрофе.

Килфитер швыряет бутылку в сетку. Потом его взгляд скрещивается с моим.

Пожалуйста, только не взрывайся, как мина, заклинаю я его мысленно.

Мой вратарь даже чуть-чуть улыбается мне перед тем, как заговорить.

– Ну да. Ты меня сделал, Дэвис. Всего-то и понадобилось пара дюжин попыток. – Он рывком опускает маску и подбирает со льда свою клюшку.

Вес широко усмехается, подкатывая к нам за шайбой.

– Ты сегодня просто молоток, парень, – говорит он Килфитеру, и тот со сдержанно-горделивой ухмылкой передает ему шайбу.

Я настолько поглощен этой маленькой драмой, что не замечаю, как головы синхронно поворачиваются в сторону скамьи штрафников.

– Джейми! Я здесь!

Я оборачиваюсь и вижу перед собой размахивающую обеими руками Холли.

– Холли, – брякаю я как дурак. – Что ты здесь делаешь?

Закатывая глаза, она кладет руки на свои едва прикрытые шортами бедра.

– Ну и приветствие, Каннинг. Ты вообще-то способен на большее.

– Охренеть, – выпаливает Килфитер. – Ничего себе буфера у девушки тренера Каннинга.

– Заткнись, – шикаю я, стреляя в его сторону гневным взглядом.

Больше дюжины малолеток во все глаза смотрят на Холли с ее микроскопическими джинсовыми шортиками и откровенным топом. Моя шея внезапно начинает гореть. А потом я перевожу взгляд на Веса.

Он подкатывает к нам, на губах – еле заметная кривая улыбка.

– У тебя гости, Каннинг?

– Эм. – Я утратил дар речи, поскольку занят тем, что перебираю все возможные неловкие разговоры, которые надвигаются на меня. – Холли, это мой друг Вес.

– Я помню тебя. По отелю. – Она подмигивает ему.

Улыбка на губах Веса держится, как приклеенная, но разглядеть за нею неприязненную усмешку способен лишь тот, кто знает его не хуже меня. Упс.

– Похоже, тренер, тебе стоит уйти пораньше. Отведи свою девушку выпить. Вы столько не виделись.

– Это было бы здорово, – говорит Холли. – Я сначала зашла в общежитие, и тренер Пат разрешил мне попробовать его выкрасть.

– Что ж, – говорю я медленно. – Ладно. Идем тогда.

– Развлекайтесь, ребята, – отчетливо произносит Вес. Потом поворачивается ко мне спиной и дает свисток. – Так, леди, закончили прохлаждаться! Поехали!

Вот так и выходит, что я снимаю коньки и на час раньше ухожу с катка вместе с Холли.

– Ты так хорошо выглядишь! – Остановившись на ступеньках крыльца, она ослепляет меня очередной улыбкой, потом привстает на цыпочки и… целует. Ее рот мягче и меньше, чем мне запомнилось. Но от меня, наверное, за милю несет замешательством, потому что она отпускает меня и говорит: – Прости, что без предупреждения, но я подумала, будет забавно сделать тебе сюрприз.

– Это… вау, – говорю я с запинкой. – Как ты сюда добралась?

– Ну… когда я пригрозила стать воздушной гимнасткой, дядя одолжил мне машину. Вот и решила сбежать на одну ночь.

Я быстро прикидываю в уме. От Кейп-Кода до нас – пять часов.

– Вау, – выдыхаю еще раз. Похоже, «вау» теперь составляют три четверти моего словаря.

– Джейми, – говорит она, поднимая на меня пристальный взгляд. – Хватит так сильно нервничать.

– Что?

Она склоняет голову набок. Знакомые голубые глаза изучают меня.

– Ты паникуешь. Из-за чего?

– Эм… – Я не могу озвучить причину. Но промолчать тоже нельзя. Потому что Холли наверняка планирует провести эту ночь со мной. Дело в том, что прошлым летом я приглашал ее в гости и обещал как-нибудь провести к себе, но тогда у нее не вышло приехать.