Когда официантка уходит, он раскидывает руки в стороны и ухмыляется группе окружающих его хоккеистов.

– Черт, мы прямо как малолетние телки. Рутбир и имбирный эль – и это в пятницу вечером. Кто-нибудь, позвоните копам. Или давайте, что ли, сыграем в дартс.

– В настольный хоккей! – кричит кто-то. – Я видел стол в игровой комнате.

– Кассель! – Вес хлопает по плечу стоящего рядом парня. – Ну-ка, напомни, кто выиграл в прошлый раз?

– Ты, придурок. Потому что сжульничал на штрафных.

– Кто, я?

Все смеются. Но мои мысли – конечно же – цепляются за слово «штрафные».

Глава 5

Вес

Колледж расщедрился на аренду самых шикарных мест – закрытой VIP-ложи с сияющим окном от пола до потолка, которое обращено на арену. Праздничные бутылки «Дома», однако, любезно отправил нам мой папаша. Говнюк в таком экстазе от нашей победы, словно на льду сегодня был именно он. Я даже слышал, как он хвастал одному из своих приятелей, будто бы это он научил меня тому финту, с помощью которого я забил в третьем периоде победную шайбу.

Брехня. Ничему старик меня не учил. С момента, как я стал способен держать в руках клюшку, он разбрасывался деньгами на тренеров, инструкторов и всех прочих, кто мог выдрессировать его единственного сына в суперзвезду. Тут надо отдать ему должное – он охеренно хорошо умеет ставить свою подпись на чеках.

На льду сейчас Каннинг и его парни, под тем же прессингом, с которым недавно столкнулись мы. Тренер разрешил нам выпить по бокалу шампанского. Завтра вечером мы играем финал, и он хочет, чтобы мы оставались на пике формы. Обо мне, впрочем, он может не беспокоиться. Я прихлебываю рутбир – не только как «пошел-ты» отцу, но из-за того, что, пока я смотрю игру, внутри меня все затягивается в узлы, и алкоголь сделает только хуже.

Я хочу, чтобы «Рейнер» выиграл.

Я хочу выйти против Каннинга в финальной игре.

Я хочу притвориться, что у меня не осталось чувств к этому парню.

Похоже, мне придется удовлетвориться двумя из трех. Потому я не могу притвориться, что Каннинг мне безразличен. Это попросту невозможно после того, как я увидел его вчера.

Блядь, как же он хорошо выглядел. По-настоящему. Воплощенная Калифорния, большой, светловолосый и сексуальный как черт. С задумчивыми карими глазами, что у блондинов редкость. Правда, сам Джейми Каннинг, сколько я его знаю, никогда своей внешностью не кичился. Иногда мне кажется, он даже не понимает, насколько дьявольски он горяч.

– Ооооо… черт, – восхищенно восклицает кто-то из наших, когда игрок «Рейнера» забивает то, что вполне может стать голом турнира.

«Рейнер» приехали побеждать. Они играют агрессивно, все время от нападения. «Йель», кажется, не пробил по воротам и дюжины раз – и это при том, что вовсю идет третий период. Каннинг останавливает все шайбы, кроме одной, да и та оказывается в воротах чисто случайно – добиванием после рикошета от стойки. Я практически слышу свист, с которым она проносится мимо перчатки Каннинга, обогнав его всего на наносекунду.

Счет теперь равный. 1:1, и играть еще пять минут. Я ловлю себя на том, что сижу, затаив дыхание, и мысленно заклинаю нападающих «Рейнера» срочно что-нибудь предпринять.

– Этот твой Каннинг прямо-таки скала, – сообщает мне Кассель, попивая свое шампанское так изящно, точно чертова королева Англии.

– Под прессингом он хорош, – соглашаюсь я. Мой взгляд приклеен к площадке. Левый вингер «Йеля» только что сделал расхлябанный кистевой бросок, который Каннинг с легкостью останавливает. Его поза выражает чуть ли не скуку, пока он удерживает шайбу перед тем, как отдать ее одному из своих нападающих.

Игроки «Рейнера», бросаясь в атаку, прорываются за синюю линию.

Но мои мысли остаются на последней попытке «Йеля» забить. На том, как Каннинг встречал противника. И не сосчитать, сколько раз в таком же положении был я сам, когда летел навстречу воротам и швырял в своего приятеля шайбы.

Кроме последнего раза, когда в сетке вместо него стоял я – последним барьером между Джейми Каннингом и минетом.

Мне нравится думать, что я дал ему выиграть не нарочно. Азарт у меня в крови, и так было всегда. Неважно, насколько сильно мне хотелось, чтобы член Каннинга побывал у меня во рту. Неважно, что, если б победа досталась мне, то я бы не стал требовать от него выполнения условий нашего спора. Я защищал ворота, как мог. Изо всех сил… наверное.

Ведь когда мимо меня просвистела та шайба, то в глубине души – и это бессмысленно отрицать – я возликовал.

– Так что, с учетом сказанного, я не стану лить слезы, если они продуют, – говорит Кассель и, усмехаясь, поворачивается ко мне. – Знаю, он твой дружбан и все такое, но лично я предпочел бы сыграть против вратаря «Йеля», чем против этой непрошибаемой стенки.

Кассель прав. Как противник, Каннинг – куда опаснее. Слабые места, которые были у него в прошлом? Их больше нет. Теперь он, блядь, настоящая рок-звезда. Неудивительно, что его вернули в основу.

И все же я не желаю Каннингу поражения. Я хочу увидеться с ним в финале. Я хочу увидеться с ним. Точка. И я по своему опыту знаю – если его команда сольется, то вряд ли он будет в настроении пересечься, провести вместе время, снова сойтись…

Отсосать друг дружке?

Я гоню эту мысль. Ничему меня, блядь, жизнь не учит? В последний раз, когда в уравнении возникло слово сосать, я потерял лучшего друга.

Забавно… Наверняка у любого человека есть какие-то слова, о которых он сожалеет. Нечаянно нанесенное оскорбление. Признание, которое хочется взять назад. Или… я не знаю, тупая шутка, которую стоило удержать при себе.

О каких словах сожалею я? «Давай посмотрим порнуху.»

Стоило мне произнести их, и все, точка невозврата оказалась пройдена, и я даже не могу свалить вину на спиртное, потому что от нескольких глотков мне пьяным идиотом не стать. Я знал, что я делаю. И во что вовлекаю Каннинга. Я собирался забрать награду, которую – вот ирония-то – выиграл он. Проклятая награда была его, но на самом деле в выигрыше оказался я. Потому что я хотел прикоснуться к нему сильней, чем сделать следующий вдох.

До сих пор помню шок на его лице, когда я запустил на ноуте порносайт. Выбрав первую попавшуюся скучную сцену – скучную для меня, – я поставил ноутбук на матрас, а сам с невозмутимым видом развалился на нижней койке.

Довольно долго Каннинг не двигался с места. Я напряженно ждал, что он сделает: сядет ко мне или залезет на верхнюю койку. Не поднимая глаз, я передал ему фляжку. Услышал, как он отхлебнул, проглотил на вздохе. А потом он припарковал свою задницу рядом со мной.

Несколько минут я не осмеливался взглянуть на него. Мы лежали на спине и, передавая друг другу фляжку, смотрели на экран, где два типа на пару развлекались с грудастой блондинкой.

– Как бы ты сравнил свою технику и ее? – Каннинг захихикал над собственной колкостью, его живот затрясся, хоть он и продолжал смотреть в ноутбук.

Для него происходящее было всего лишь уморительным результатом нашего спора. Он собирался вдоволь надо мной наиздеваться – как было между нами заведено.

Но для меня это не было шуткой. Весь прошлый год я провел, пытаясь принять свою все более очевидную тягу к мужчинам, и то, насколько неуклюжим вышел мой первый раз с одной девчонкой из школы, красноречиво говорило само за себя. Она не нравилась мне, но я считал, что обязан попробовать. Убедиться наверняка. Я едва сумел возбудиться, да и то, у меня встал лишь потому, что я думал…

О Каннинге. Я думал о Джейми Каннинге.

Я уже давно был увлечен своим лучшим другом. Но сказать об этом ему – натуралу – не мог. Мне оставалось только одно: при случае подыграть.

– Ну, с клюшкой я всегда умел обращаться.

Джейми фыркнул.

– Только ты способен хвастать даже на эту тему.

– Каннинг, я сто раз говорил тебе. Главное – не бояться. Что бы там ни было.