Лифт остановился на нужном этаже. О ком говорил Белиал сомнений не осталось. Впервые за прошедшие годы Самаэль почувствовал волнение и надежду. Сатана со своим чертенком молчали, выпучив глаза. Дьявол посмотрел в коридор, ведущий к его одиноким покоям. Даже отсюда он чувствовал движение внутри. Он боялся. Впервые в жизни боялся сделать шаг вперед и узнать, кто ждет его за закрытой дверью. Этот страх сковывал движения и прекращал работу мозга. Он боялся разочароваться, боялся потерять надежду, боялся снова почувствовать боль от потери. Он бы мог простоять в лифте бесконечно долго, но невидимая рука подтолкнула его вперед, и он сделал шаг. Потом еще один. И еще. Шаги эхом раздавались в темном коридоре. Самаэль медленно шел, а в груди разрасталась паника. Что он почувствует, если там его ждет вовсе не Давид, а парень, просто похожий на него? И что, если там именно он? Вот она закрытая дверь. Из-под нее тонкой полоской пробивается желтый свет от камина. Дьявол никогда не зажигал его, потому что не было нужды. Кто-то тихо разговаривал, Самаэль не мог разобрать ни слова. Он протянул руку и коснулся холодного металла дверной ручки. Дверь легко поддалась и распахнулась.

В большой сумрачной комнате стало тихо. По левую руку от двери, на возвышении в две ступени, стояла широкая кровать; по правую расположился камин, в нем плясали языки пламени, озаряя комнату и даря тепло; перед камином находилось кресло, с высокой спинкой. В нем сидел темноволосый парень, закутавшись в серый плед, как в кокон. Самаэль не успел разглядеть лица, потому что от кресла отошел Люцифер, загородив собой пространство. Он тихо подошел к дьяволу, с тревогой и странной печалью глядя в глаза.

- Он ничего не помнит, - прошептал верный помощник и отошел в сторону.

Впервые за долгие годы Самаэль увидел лицо любимого в живую. Это была ожившая фантазия. Воспоминание родного и потерянного. Давид сидел в кресле, поджав под себя ноги, и спокойно смотрел на дьявола. На его лице не проскользнуло ни одной эмоции. Ни один мускул не дрогнул. Он не попытался встать или улыбнуться. Глаза такие же светло-серые, почти прозрачные; черные волосы растрепаны, челка прикрывала один глаз; светлая кожа. Давид казался совсем маленьким в огромном кресле, а плед не позволял увидеть во что тот одет. Дьявол почувствовал какую-то непонятную горячую волну в груди. То была смесь чувств от бесконечной радости, до обиды. Хотелось расплакаться от счастья и тут же взвыть от отчаянья – парень его действительно не узнал. Он просто сидел в кресле и смотрел, как на трясущихся ногах к нему приближается прекрасное существо, с тремя парами белоснежных крыльев; как оно опускается перед ним на колени и пристально вглядывается в лицо глубокими голубыми глазами.

- Здравствуйте, - поздоровался Давид, приятным тихим голосом.

- Здравствуй, - еле выдавил из себя Самаэль, борясь с подступающими слезами.

- Мы не могли раньше встречаться? – поинтересовался парень, сложив брови домиком. – Ваше лицо мне кажется знакомым.

Дьявол кивнул и зажмурился. Боль и счастье разливались в груди и перемешивались. Бороться с эмоциями становилось все труднее, но он справился с этой задачей. Снова распахнул глаза и ответил:

- Я здесь хозяин. Хозяин преисподней.

- Так вот где я нахожусь, - чуть улыбнулся Давид, а в прозрачных глазах промелькнула надежда. – Возможно, Вы мне сможете помочь!

- Чем же?

- Я уже много лет ищу одного человека, - доверительно сообщил парень, но тут же нахмурился. – Хотя, возможно, он и не человек. Но я точно знаю, что люблю его.

- Любишь? – улыбнулся Самаэль, а предательская слеза все же покатилась по щеке. – Я постараюсь тебе помочь, но мне нужно больше информации. Как его зовут?

- Я не помню, - удрученно опустил голову Давид. – Я забыл даже, как он выглядит. Столько лет прошло. Возможно, и он уже забыл обо мне.

- Уверен, что нет. Расскажи мне все, что помнишь.

- Когда-то давно, - начал парень, уставившись в камин. – Я жил в другом месте. Помнится, там было интересно и красиво. До сих пор, закрыв глаза, я могу слышать те звуки, которые слышал прежде; видеть яркие цвета и чувствовать вкус. Я учился и познавал. Был совсем юным и отличался от других, подобных мне. Там я и встретил его. И полюбил. Он был самым прекрасным созданием, которое мне доводилось встречать, - от этих слов в душе дьявола появилось тепло и щемящая нежность. А Давид светился от этих воспоминания, в глазах горела любовь. Но в следующую минуту маленький огонек света угас, темные брови сошлись на переносице, и парень продолжил: - Но случилось что-то страшное. Я не помню, что именно. Там было много людей. Все вокруг плакали и страдали. Мне было очень плохо, и я постарался убежать от этого. Я бежал к свету, и этот свет становился все ярче. Я бежал пока не оказался в большом зале. Он был сказочно красив. Высокие белые колонны стояли в два ряда; потолок представлял собой голубое небо с облаками, словно из ванили; отовсюду лилась приятная музыка и пение, настолько прекрасное, что захватывало дух; в конце зала располагался богатый трон, а на нем восседал красивый мужчина в белых одеждах. Он мне улыбался. Тогда я еще все помнил и знал, что то был отец моего любимого. Вы не представляете, как они похожи, - восторженно говорил Давид, переведя взгляд на Самаэля.

Дьявол сглотнул образовавшийся в горле ком. О, он хорошо представлял, как похож на отца. А то, что Давид побывал в Раю, стало для него новостью. Сколько раз он поднимался туда, разыскивая его, но ему никто даже намека на это не сделал. Сколько раз он расспрашивал Рафаэля, но тот упорно молчал и качал головой. Эти обстоятельства больно резанули по сердцу.

- Он сказал тогда, - говорил Давид. - Что создан я был с определенной целью. Создан, для его единственного сына. Но у меня есть выбор: остаться в вечном блаженстве или вернуть свою любовь. И я выбрал второе. Зачем мне вечное блаженство, если рядом не будет того, ради кого я был создан.

Самаэль уселся на пол по-турецки и схватился за голову. После услышанного, он был готов рвать на себе волосы! Выходит, душа Давида действительно была особенной, изначально чистой, и судьба его была – узнать всю правду. Только так он мог понять и принять все то, что Самаэль отрицал с самого рождения. Его полная противоположность: душа, способная полюбить просто так. Душа знающая, но принимающая истину, как данность, со смирением и благодарностью. Между тем, парень продолжал свой рассказ:

- Мне не позволили пройти дальше и посмотреть, что скрывается за стенами этого зала, но я был уверен, мне это не нужно. Высокий ангел повел меня к резным дверям. За ними была широкая лестница. Ангел сказал, что в конце ее я найду своего любимого. Тогда он называл его по имени, которое я забыл. Еще поведал, что путь мой будет долог. Но я был ко всему готов.

Я быстро спускался вниз. Лестница постепенно превращалась в узкую и крутую. Света вокруг становилось все меньше, пока его совсем не поглотил густой туман. Я оказался в сыром и темном пространстве. Отовсюду слышались стоны и крики. Я испугался, подумав, что попал не туда, но когда обернулся – лестницы уже не было. Пришлось идти вперед. Тогда, вдалеке, я разглядел высокую башню, и понял, что мне надо туда. А вокруг творилось настоящее безумие, - парень перешел на шепотом, светло-серые глаза округлились, но он не видел ничего вокруг, погрузившись в воспоминания. – Вокруг были люди. Их было очень много. Им не хватало еды и воды. Они были грязными и убогими, больше напоминая животных или хуже – животные никогда бы до такого не опустились. Они убивали другу друга за еду. Они сбивались в стаи и снова и снова нападали друг на друга. Разрывали на части плоть, занимались каннибализмом, многие поедали сами себя. Это было просто ужасно. Я никогда в своей жизни не видел такого. Я бежал и бежал вперед, через эту живую массу людей, к видневшейся вдалеке башне. И через какое-то время все изменилось. Предо мной предстало поле. Широкое поле. Странный гул поднимался по двум сторонам от него. Приглядевшись внимательно, я понял что это – две армии мчались навстречу друг другу. Он несли различные стяги. В руках оружие из разных эпох. Казалось, в этих двух армиях собраны все погибшие в войнах. Каким чудом я проскочил между них, не попав в месиво, не знаю. Столько крови лилось вокруг. Новые вопли и крики наполняли долину. Сражение велось на смерть. Но люди не умирали. Они сражались вновь и вновь. В редкие затишья, они пробирались друг к другу в лагеря, насиловали женщин и убивали детей. Я безумно боялся попасть под руку одному из воинов, но со временем понял – они меня не видят, пребывая в каком-то своем странном мире, в котором нет места пощаде. Есть только война.