Я пролистала список номеров в телефоне, пока не нашла ее, а затем я нажала кнопку вызова.

Когда я сказала ей, что готова двигаться дальше, показалось, что ей все равно. Она была рада, что моя мама наконец-то одумалась и готова помочь мне, но только и всего. Без теплых объятий или любых эмоций.

- Алло? - в трубке прозвучал знакомый голос тети Кэти.

- Привет, тетя Кэти, это Сиенна, - сказала я.

- Рада слышать тебя, Сиенна. Я так понимаю, жить там хорошо?

Она всегда была такой прямолинейной. Даже с Мики она была сурова и строга. Она не делала никаких глупостей. Она напоминала мне отца.

- Да. Мне хорошо здесь. Мике нравиться новая школа, а я нашла неплохую работу. Мика, хм, познакомился с Фалько. Они ничего не знали о нем, пока не познакомились. Теперь они очень активно принимают участь в его жизни.

Я остановилась и ждала, пока она скажет что-то. Она промолчала.

- Я отправляла им письма. Много писем. Я хотела и нуждалась в том, чтобы они знали о Мике. А он нуждался в них. Табби прекрасная бабушка, я знала, что так и будет. Мика потерял пять лет своей жизни. Я не понимаю, как это случилось.

Я снова столкнулась с молчанием. Я уже начала было что-то говорить, но моя тетя, наконец-то, заговорила.

- Если ты звонишь мне, чтобы спросить меня, брала ли я эти письма, то вопросы все к твоей матери. Я делала свою работу достаточно долго, Сиенна. У меня нет детей, потому что я не хочу брать на себя ответственность. Тем не менее, моя младшая сестра пренебрегла ее ответственностью перед своим ребенком, поэтому я согласилась принять тебя, пока ты не встала на ноги. Но все же, я не твоя мать. Я не стану отвечать, что случилось с этими письмами. Ты жила в моем доме. Я могла делать все, что заблагорассудится. Ты должна позвонить матери и поговорить с ней. Все в прошлом. А теперь, если это все, о чем ты хотела поговорить, то я вернусь к работе.

Мне нечего добавить. Тетя Кэти все прояснила.

- Нет, мэм, это все. Я дам Вам вернуться к работе, - ответила я.

- Ты умная девочка, Сиенна. Пользуйся этим и сделай жизнь этого ребенка, такой, какую ты точно заслуживаешь. Пусть прошлое останется в прошлом, - и на этом всё, тётя Кэти положила трубку.

Я не была удивлена. На самом деле, не была. Она всегда была такой. Она никогда не ворковала и не обнимала Мику. Для нас она была как надзиратель, и теперь я поняла, что это действительно то, кем она для нас была. Но я была в таком отчаянии, и желала, чтобы кто-то любил нас, что я приняла всё то, что она была готова дать.

Я взглянула в окно на дом семьи Фалько через улицу. Они любят нас. Важнее всего, что они любят Мику. Может это как раз тот момент, когда мне нужно позвонить маме. Я должна простить её и забыть о прошлом. Если бы она захотела увидеть Мику, как бы я удержала её от него? Он любит семью, которую он обрёл. Он заслужил это.

Стук в дверь моей спальни остановил меня от звонка ей. Я положила телефон, подошла, открыла её и увидела Дуэйна, державшего спящего Мику.

- Ты хочешь переодеть его прежде, чем уложить в постель? - шепотом спросил он.

Я кивнула.

- Унеси его в детскую и уложи на кровать. Я переодену его там.

Дуэйн сделал так, как я ему сказала. Я проследовала за ним в комнату Мики, затем он вышел, а я не торопясь переодела Мику в пижаму. Я всё ожидала услышать звук закрывающейся передней двери, но этого не случилось. Значит Дуэйн ждал меня. Когда мне нечего уже было делать, я укрыла Мику и тихо вышла из его комнаты.

Дуэйн стоял в гостиной, скрестив руки на груди и смотрел на мои с Микой фотографии, которые я выставила на каминную полку. На одной из них был запечатлен момент, когда Мика сделал свои первые шаги. Другая была с его третьего дня рождения. На последней был запечатлен день, когда я закончила курсы красоты.

- Ты была ещё ребенком здесь, - сказал он, и взял фотографию со мной и Микой, когда он делал свои первые шаги.

- Мне было почти восемнадцать, - сказала я. Но я была ребенком.

- Ты гордишься им здесь. Ты не выглядишь уставшей или грустной. Просто счастливая.

- Я была счастлива. Мой мальчик сделал свои первые шаги и, я была единственным человеком к кому он пошёл. Он пытался следовать за мной по всему дому. Вот как он начал ходить. Ползание для него было не достаточно быстрым.

Дуэйн положил её обратно.

- У тебя есть ещё? Мне бы хотелось иметь фотографии с ним и с тобой. Мои мама и папа тоже бы хотели.

Я делала так много фотографий и отправляла их с утерянными письмами. У меня так же был скрапбук для моих родителей, пока ему не исполнилось три и я поняла, что они не собираются устанавливать контакт и пытаться узнать Мику. Так что я перестала делать это. Но он до сих пор у меня есть.

- У меня есть скрапбук его первых трёх лет. Я могу сделать копии фотографий последних двух лет и добавить туда.

Дуэйн улыбнулся.

- Это было бы здорово. Я хочу видеть, как он растёт. Я хочу видеть тебя с ним. Мне нравится смотреть, как он смотрит на тебя. Это многое говорит о тебе и, о том, какая ты мама. Ребенок считает, что ты не сделаешь ничего плохого. Он рассказывает моим маме и папе обо всем, что ты делаешь для него и, о том, что ты готовишь для него то, что он любит. Я думаю, что мама, возможно, любит тебя больше, чем она любила меня все эти дни.

Он улыбнулся, после того как сказал это. Это было единственной причиной, по которой я поняла, что он пошутил. Я не хочу, чтобы он чувствовал, как будто я пытаюсь вмешаться в его жизнь и что-то поменять. Я просто хочу, чтобы Мика был частью его жизни. Мика уже любит его.

- Твоя мама любит тебя, - сказала я, уверяя его.

Он усмехнулся и кивнул.

- Да, действительно. Не знаю почему.

Потому что ты милый и добрый. Потому что ты делаешь всё, чтобы люди вокруг тебя улыбались. Потому что у тебя действительно большое сердце. Я помню, что ты нашёл время и помог маленькой напуганной четырнадцатилетней девочке почувствовать себя в безопасности в средней школе. Ничего из этого я не сказала, хотя. Я не могу. Не сейчас. Не после прошлой ночи.

- Ты покраснела. Думаешь о прошлой ночи? - сказал он с порочным блеском в глазах.

Я положила ладошки на свои горячие щеки, ненавижу свою склонность к покраснению.

- Это нормально. Я тоже не могу перестать думать об этом.

О Боже. Глупые скачки сердца, когда я возле него, превратились в дикое порхание.

- Проблема заключается в том, что я должен перестать думать об этом. И ты тоже. Мы не можем это сделать. У нас есть Мика, о котором мы должны думать прежде всего, и я не строю отношений, Сиенна. Это не я. Я принадлежу сам себе. Я не люблю ответственность. Я даже не хочу думать об отношениях. Будь с мужчиной, которого ты заслуживаешь. Это не я. Тебе нужен правильный человек. Такой, как Кэм Додж. Не я. Мы, - сказал он, указывая рукой между нами двумя, - мы друзья. Черт, мы семья. Этот мальчик - вот что важно, и мы оба любим его. Давай не будем все портить, ему этого не надо.

Порхание остановилось. Оно пропало и, в животе завязался плотный, болезненный узел. Он дает понять мне, что не заинтересован в чем-то большем. Просто секс по телефону и он готов двигаться дальше. Это было больнее его комментария, который он не имел ввиду.

- Ты же понимаешь, правда? Это не значит, что ты не великолепна. В один день ты сделаешь мужчину реально счастливым сукиным сыном. Я просто не человек для отношений. Я плохой вариант для девушек, чтобы заводить со мной отношения. Но я буду чертовски хорошем дядей. И если тебе что-то понадобиться, ты придешь ко мне. Я позабочусь обо всем. Всегда.

Он будет делать все для меня только из-за Мики. Вот и все. Если бы не было Мики, ему бы было наплевать на меня. На мое существование. Я просто молодая мать-одиночка с работой, монотонно перетекающей из недели в неделю. Мне больше нечего ему предложить. Я принимала это. Но услышать это из уст Дуэйна, это больно ударило меня.