— Ты сказала, что сделаешь мне подарок, когда вернешься из круиза, — начала она, но тетя Сью прервала ее:

— А ты заслужила подарок, причиняя маме все эти неприятности? Делай, что тебе сказано, и немедленно ступай к себе в спальню.

— Мой подарок в одном из твоих чемоданов? — слезы полились ручьем, как только Джинкс указала на чемоданы, оставленные в холле.

— Да, Джинкс. — Вопреки всем попыткам остаться строгой, Эллин проявила мягкость. Но необходимо было выдержать характер.

— Ты получишь его во время чая, когда вновь спустишься сюда.

— Что-то нужно делать с этим ребенком, — заявила тетя Сью, когда дверь за Джинкс наконец закрылась. — Так не может продолжаться дальше, Эллин.

— Я постараюсь быть с ней более строгой. Когда мистер Хаггерти собирался прийти, чтобы поговорить со мной?

— Сегодня вечером. Я, правда, просила его подождать до завтра, так как понимала, что тебе не будет приятен его приход сразу после возвращения, но он был так рассержен, что сказал, что не хочет откладывать дело в долгий ящик. — Маленькая пауза. — Я старалась успокоить его, моя дорогая, но все было напрасно. Он сказал, что хочет видеть мать Джинкс.

— Ну, хорошо, не съест же он меня, — вздохнула Эллин, падая духом. Она не ждала ничего хорошего от жизни и не удивилась этим неприятностям. В дополнение к ее унынию, тетя Сью была явно нездорова, хоть и утверждала обратное. Отметив изменения, которые произошли в тете за последние две недели, Эллин теперь очень пожалела, что поехала в этот роковой круиз.

— Я хочу, чтобы ты нашла себе надежного мужчину, — сказала старая леди, и ее лицо исказилось, как только она сделала движение на диване. — Мне хотелось бы видеть тебя с мужем прежде… прежде, чем что-нибудь случится со мной.

Эллин отрицательно покачала головой с едва уловимым чувством отчаяния и боли.

— Не говори так, тетушка! Ты серьезно больна?

— Нет, просто это один из моих неблагоприятных дней, — призналась она. — Ничего серьезного. Но вернемся к разговору о тебе, дорогая. Я думаю, что ты достойна большего и должна найти достойного молодого человека. Ты очень привлекательна — нет, дорогая, я не принимаю твоих возражений. У меня есть немного драгоценностей, и я уже договорилась с одним человеком, о продаже. Я обещала дать ему знать, и это я намереваюсь сделать. Тебе нужны деньги, чтобы купить себе приличные платья и выходить в свет.

Эллин встала и прошла на кухню приготовить чашечку чая. На сердце было тяжелее, чем обычно. Здоровье тетушки очень беспокоило ее. Мгновение она размышляла о том, не связаться ли ей самой с доктором, но потом передумала. Тетя Сью не любила этого.

Эстелла сидела на диване и пристально смотрела на Эллин, расположившуюся в кресле в другом конце комнаты. Эллин рассказала ей всю историю круиза. Она видела, как лицо ее сестры постепенно бледнело по мере того, как она продолжала свое повествование, и теперь оно стало совсем бесцветным.

— Как я спаслась! — сказала она в конце, наклоняясь вперед за сигаретой из коробки на столе. Зажигалка вспыхнула, и дымок сигареты взвился. — Его следует посадить в тюрьму. — Она сделала паузу, ожидая какой-нибудь реакции, но Эллин хранила молчание, размышляя о своей личной обиде.

— Ты случайно не влюбилась в этого парня? — с любопытством спросила Эстелла, удивляясь выражению лица сестры, которое было почти так же бледно, как и ее собственное.

— Не говори ерунду! — неуверенно улыбнулась Эллин, но опустила голову. — Я не влюбляюсь так легко, как это бывает с тобой.

— Какой он? — цвет лица стал постепенно возвращаться к Эстелле, но она была еще далека от спокойствия.

— Красивый и очень высокий, — произнесла Эллин осторожно.

— Он точно обещал прекратить дело?

— Я уже говорила, что да.

— Принадлежит ли он к тому сорту мужчин, которые держат свое слово?

— Я совершенно уверена, что он сдержит слово.

Вздох облегчения вырвался у Эстеллы. Она откинулась на диване в расслабленной позе и рассматривала вьющееся кольцо голубого дыма, поднимающееся с кончика ее сигареты. После долгого молчания она сказала:

— Какой удобный случай! Будь я на твоем месте, я воспользовалась бы этой ситуацией. Я бы сделала так, чтобы парень заплатил за свою ошибку.

— Заплатил? — Эллин взглянула вопросительно. — Что ты имеешь в виду?

— Ты не представляешь, какая удивительно большая удача выпала тебе! Эллин, что ты за идиотка! Если Симон Дьюрис так богат, он, очевидно, хорошо известен и уважаем в своей родной стране. Если бы я была на твоем месте, я бы потребовала с него компенсацию, иначе… — Глаза Эстеллы заблестели; она явно прикидывала что-то в уме. — Он крупный бизнесмен, это точно, и, если бы он не хотел потерять уважение своих деловых партнеров и друзей, тогда он заплатил бы мне маленькую сумму за мои страдания. Маленькую сумму, я сказала? — добавила Эстелла сквозь плотно сжатые губы. — Нет, большую сумму, если он хочет купить мое молчание.

Эллин закрыла глаза, не в состоянии поверить своим ушам.

— Требование денег связано с угрозами, — задохнулась она.

— Не обязательно. Ты просто должна попросить компенсацию за то, что претерпела от него. Если он не сделает этого, то ему не избежать наказания. Он не предлагал тебе чего-нибудь в качестве компенсации?

— Он предложил оплатить мне следующий круиз. Я отказалась — ничего не хочу от него. Я лишь хочу не попадаться ему на глаза.

Эстелла издала продолжительный вздох раздражения.

— Ты идиотка, Эллин! Этот круиз стоит свыше четырехсот фунтов. Ты могла бы, по крайней мере, иметь эту сумму. Что заставило тебя отказаться от его предложения?

— Гордость, — коротко ответила Эллин, и у Эстеллы снова вырвался вздох.

— Это так же старо, как и твои идиотские мысли о целомудрии. Ты могла воспользоваться этими четырьмя сотнями хотя бы для того, чтобы купить себе несколько приличных платьев. Что касается меня, то я бы не удовлетворилась четырьмя сотнями. Я бы захотела иметь по крайней мере пять тысяч в качестве платы за молчание. — Она сделала паузу, и ее глаза весело заблестели. — Держу пари, что ты покраснела!

— Это не очень приятное происшествие, Эстелла, и это не то, что может забавлять. Я больше никогда не поеду в круиз.

— Абсурд. Тебе предоставляется такая возможность, если только ты правильно оценишь ситуацию.

Эллин ничего на это не ответила, единственным ее желанием было забыть Симона Дьюриса и вернуться к мирной — пусть даже и скучной — жизни, которой она жила до того, как сделала глупость, решив воспользоваться билетом, который сестра предложила ей.

Слова Эстеллы всплыли в ее памяти — и очень скоро. Эти слова стали так близки ее собственному желанию заставить Симона заплатить за боль и унижение, которые он причинил ей.

Через месяц после ее возвращения из круиза тетя умерла, и меньше чем через неделю владелец дома потребовал освободить квартиру. Эллин потратила большую часть денег, которые тетя оставила ей, чтобы нанять адвоката, но только бесполезно израсходовала их. Она не была арендатором и поэтому не могла рассчитывать на то, чтобы остаться в доме. Ей был предоставлен месяц, чтобы подыскать другое жилье, но по истечении первой недели, которую она провела в поисках комнаты или квартиры, Эллин начала осознавать, что никто не захочет терпеть пятилетнего ребенка. Ей предложили комнату в большом доме, но когда она упомянула о Джинкс, предложение было отклонено.

— Все наши жильцы либо пожилые, либо одинокие люди, — сказал владелец. — Они находятся здесь, потому что мы гарантируем им тишину.

Через неделю Эллин была вынуждена вернуться на работу, к счастью, их соседка согласилась встречать Джинкс, когда она возвращалась из школы, но, хотя Эллин и убеждала Джинкс в необходимости быть исключительно хорошей, ребенок вскоре впал в немилость, и Эллин порекомендовали нанять кого-нибудь еще, чтобы следить за ней.