Я слышала, как Пастор Уильмяс объяснялся с человеком, который теперь являлся моим боссом, что я не очень лажу с людьми, и что меня надо приютить. Что было не совсем так. Я ходила в Христианскую академию для девочек, где каждый делал вид, что меня не существует. Не моя вина, что их мамочки наболтали своим детишкам, что во мне живет зло. У меня никогда не было шансов вырваться из того круга людей, которые не хотели иметь со мной ничего общего. До того, как я выгрузила свои вещи, запакованные в коробки, из грузовика, я захотела посмотреть на квартиру. Да, Пастор Уильямс предоставил мне и грузовик.

 Схватив свой кошелек, которым на данный момент являлся конверт, в котором лежали ключи и одна тысяча долларов, я спрыгнула со старого грузовика и направилась к лестнице. Квартиры находились на сваях, над землей. Я подумала, что скорее всего они нужны были во время того, когда вода поднималась высоко....или во время ураганов. Мне не хотелось думать об ураганах. Не сейчас.

Я вставила ключ в замок и повернула, потом толкнула и открыла дверь. Она широко распахнулась и моему взору предстала комната в светло-желтых тонах с плетенной мебелью. Все это было в стиле приморских городков. Мне очень понравилось. Улыбаясь, я вошла и покружилась вокруг, широко раскинув руки.

Я откинула голову назад, закрыла глаза и позволила себе насладиться одиночеством. Никто здесь меня не знал.

Я не была злом, о котором бы заботился пастор. Я просто была собой. Блайт Блэйкли. И я были писательницей.

Отшельница, эксцентричная писательница, которую не волновало то, как она выглядит. Это не имело значение.

Она была свободна.

Громкие мужские голоса смеялись и бросались грубыми словами в коридоре, они то и прервали мой тихий момент радости.

Я опустила руки, чтобы развернуться и встретиться со взглядом .........парня.  Голубыми глазами. Как чистое небо солнечного дня.

Это все, на чем я могла сосредоточится. Я никогда не видела таких голубых глаз. Они были настолько поразительными, что  захватывало дух.

Голоса его друзей стихли, но он все еще оставался здесь.

Тогда я заметила...у него что, глаза подведены черным карандашом?

Я опустила глаза, чтобы осмотреть его всего.

Пирсинг в брови, цветные татуировки покрывали его руки, и я снова скользнула взглядом к его лицу.

Казавшиеся всклоченными платиново-блондинистые волосы заканчивали его дикий вид.

- Ты закончила, милая? Или теперь моя очередь? - дразнящие переливы его глубокого хрипловатого голоса напомнили мне горячий шоколад.

Я даже почувствовала головокружение.

Не уверенная о чем он говорит, я вернулась к его удивленным глазам.

- Я, эм..., - я что? я даже не знала, что мне сказать, - я не поняла, что ты имел ввиду, - наконец-то я сказала честно.

Должна ли я извиниться перед ним за то, что я так глазела на него?

Могла ли я?

- Ты закончила меня рассматривать? Потому, что я не хотел бы тебя прерывать.

Ох. Мое лицо залилось краской,  я знала, что мои щеки горели ярко красным пламенем. О чем я только думала, открывая свою дверь для того, чтобы весь мир меня увидел?

Я не привыкла к этому. Сохранять дистанцию с мужчиной с которым я разговаривала, было неподходящим. Однако, на этот раз он смотрел на меня таким хитрым взглядом, что я стала нервничать. Я привыкла, что люди смотрят на меня потому, что ожидают от меня каких-то гадостей.

Уродство, которое они видели, похоже не удерживало их от той мысли, что они могут увидеть то зло, про которое они слышали.

- Это просто татушки и пара пирсингов, милая. Я обещаю, я безобидный, - сказал он с улыбкой на лице.

Мне удалось кивнуть. Я должна что-то сказать. Он ждал, что я заговорю.

 - Они мне нравятся,  -  выпалила я нервно.  Я звучала глупо. Он поднял бровь, и ухмылка коснулась его губ.

-  Татуировки - они милые. Красочные. Ух. . . Я. . . - я говорила как идиотка.

Я не могла себя спасти от этого бедствия. Я закрыла глаза, так я смогу не глядеть на голубые глаза которые смотрят на меня, и сделала глубокий вдох.

- Я не очень-то хорошо общаюсь с людьми - парнями, людьми, да со всеми, на самом деле.

Неужели я просто это ему сказала?

Если он просто развернется и уйдет, мы сможем забыть этот момент навсегда. Я открыла свои глаза и увидела его, изучающего меня все с той же ухмылкой на губах.

Он, наверное, думал, что я была чокнутой.

Может быть, он был здесь у кого-то  в гостях и не жил в этом комплексе.

Я реально не хотела больше сталкиваться с ним.  Никогда.

Он прижал подушечку большого пальца к губам и прикусил её, при этом посмеивался и качал головой.

- Не уверен, что встречал кого-то, похожего на тебя, - сказал он и вновь опустил руку.

Я была уверена, что так оно и было.

- Крит, чувак, - мужской голос позвал со второго этажа, - У нас есть тридцать минут до того, как мы там появимся. Прими чертов душ  и переоденься.

- Дерьмо, - пробормотал он, когда посмотрел на свой телефон, который до этого вытащил из своего кармана, - Мне пора. Но мы еще увидимся, маленькая танцовщица, - сказал он и подмигнул мне, когда отступил назад и пошел по коридору.

Маленькая танцовщица?

Ох. Я закрыла лицо руками. Он видел, как я кружилась как идиотка. Я надеялась на то, что больше не увижу его.

 Я просто хотела жить и не привлекать к себе внимания.

Я уехала от той жизни, где, люди завидев меня, жались друг к другу, а за моей спиной смеялись.

Я никому не позволю здесь делать из себя посмешище.

Быть незаметной будет просто.

Пока ты не пытаешься поговорить с парнями, гений, подумала я про себя. Я подошла к двери, закрыла её и заперла.

В следующий раз, если я захочу сделать что-то или покружиться, сперва я должна закрыть дверь.

КРИТ

Сегодня вечером у нас был концерт в Live Bay. Это городской клуб, в котором зависали как туристы, так и местные жители.

Мы стали любимцами толпы два года назад, поэтому три раза в неделю, по вечерам  мы играли в клубе, каждому за это платили по 450 долларов.

Наряду  с Live Bay, мы также играли в баре, который находился в часе от Флориды, и в других клубах Мобила, города в штате Алабама, еженедельные выступления, позволяли каждому из нас,  выбирать несколько простых выступлений за неделю.

Грин, мой лучший друг и по совместительству  бас гитарист в нашей группе Jackdown, жил со мной в одной квартире.

Однако среди нас всегда были люди, ошивающиеся там. Мы были семьей. МЫ стали ею с тех самых пор, как начали это дело.

Что до других, у меня, как и у моей старшей сестры Тришы, действительно семьи не было. В нашем доме было дерьмово взрослеть. Теперь у Тришы был муж - Рок, и трое детишек, которых они усыновили.

Ей удавалось почти каждый четверг вырываться на мои выступления, чтобы послушать как я играю, но это теперь.

 Раньше же она не пропускала ни одно моё шоу.

Не смотря на это, я не обижался. Я был рад за нее. У неё наконец-то была семья, о которой она так мечтала, и она была счастлива.

Этого было достаточно.

Она была чертовски хорошей мамой, и этим ребятам повезло, что она  у них появилась.

У нас было хорошее шоу, хотя Триши не было здесь. Да и рыжая, которую я принесу на руках  к себе домой, требовала моего внимания. Я не достаточно выпил, поэтому я ушел в свои мысли, вместо того, чтобы сосредоточится на её груди, обладательница которой так хотела, чтобы её заметили.

Я наконец-то заметил. Это единственная причина по которой она окажется в моей  квартире.

-Ты игнорируешь меня, -  надулась девушка, её оттопыренные губы были накрашены темно красной помадой.

Мне нравились красные  губки. Это другая причина, почему она была со мной.

- Полегче там. Он как взведенный курок после каждого выступления, - послышался голос Грина с водительского  места.

Он знал, каким раздраженным я мог быть, когда девушки себя так вели. Я хотел, чтобы все было просто и взаимно.