- И мне. – Легкий шепот мне на ухо.

Я аккуратно перехватил его пальцы и поднес к губам.

- Для того, чтобы поверить, тебе потребовалось мнение другого человека? – немного насмешливо прошептал я, смотря в его счастливые глаза. Он сощурился, как кот, и покачал головой. – Вот это правильно. – Я, не отпуская его руки, повернулся к девушкам. – Так, леди, репетиции, как обычно, будут проходить три раза в неделю, как только я услышу, что вы сработались – два раза в неделю. Прошу быть внимательными и собранными, выкладываться на все сто пятьдесят, а не копить свой потенциал внутри для концертов. Их не будет, пока я не почувствую, что вы - команда. А теперь собираем инструменты и на выход.

Они работали прекрасно, Флер и Поли почти сразу взяли под крылышко Милли – новую бас-гитару. Ева могла и сама за себя постоять, а талантливая девочка Милли совершенно не способна была давать отпор, но училась быстро. Я не мог нарадоваться на них, оказывается, как мало нужно - всего лишь отсеять неугодных и не желающих работать.

Прошло почти семь месяцев, со дня подписания договора между нами, но девочки уже могли свободно репетировать и без меня. Я привил им ответственность, и Флер, помня о том, что терпеть я могу долго, но как и любой человек - взрываюсь, старалась одергивать подруг по цеху.

Дома было еще лучше, чем на работе. Бари после больницы была полна сил и строила планы на собственную личную жизнь, я был удивлен, когда узнал, что Оливер не оставил свои притязания на мою сестричку.

Если честно, то сам не знал, как реагировать на это, он мне нравился как человек, как партнер, сопродюсер и друг, но в качестве парня моей сестры я его никогда не рассматривал.

А тут узнал, что они, оказывается, ездили вместе с Билли в парк и он исполнил свое обещание и подарил ей шикарный букет цветов. И после этого началась странная, на мой взгляд, игра в «как будто рядом».

Я не возражал, тем более это мне развязывало руки и отвлекало Барбару от насущных проблем, которые я потихонечку решал.

С ее бывшим мужем я встретился и опять попытался вежливо объяснить, что от него требуется и что он может сделать со своими долгами, которые попытался стребовать с моей сестры. Он не понял, я объяснил доступно.

Не знаю, чего теперь мне ждать, но нужно решать этот вопрос на другом уровне, я не хотел этого делать, но счастье и спокойствие сестры и Билли - мне намного дороже, чем свобода этого *…*.

Единственный оплот спокойствия и надежности был для меня в кольце рук моего мальчика. Адриан. Среди буден и головокружительных событий, окружающих меня людей, ярких вспышек и ворчания сестры – он был теплым и пушистым пристанищем.

- О чем ты думаешь? – тихо шепнул мне любимый голос.

- О тебе. – Тихий смех.

Было еще рано, даже Гордость не начал носиться по квартире и Билли не протопал босыми пятачками и не повис на ручке моей двери в попытке открыть. Было тихо, и только нежный смех и теплый поцелуй за ушком.

Адри не часто оставался у меня ночевать, потому что они договорились с дедом о некоторых правилах поведения. Я не возражал, но уже давно уговариваю его познакомить нас официально и успокоить его дедушку, но пока все мои уговоры тонут в ласках.

- Чем сегодня будешь заниматься? – снова прошептал он мне, но уже в шею, проскальзывая пальцами по животу.

- Ты забыл? – Адри недоуменно приподнял голову и нахмурился. – У нас с тобой сегодня официальное знакомство с твоим дедом, но перед этим завезем Билли в садик, а Бари на обследование в клинику.

- Габи, давай без первого пункта.

- Почему ты так боишься нашего знакомства?

- Я не боюсь, я просто не знаю, как дедушка отреагирует на мое заявление о том, что я хочу переехать к тебе. – Я даже дышать перестал.

Мы раньше не говорили об этом не потому, что я не хотел, чтобы он жил с нами, а потому, что хотел сделать все медленно и правильно.

Он улыбнулся.

- Я счастлив, что ты предложил это первым, любимый. – Адри вздохнул и прошептал, опять устраиваясь у меня на груди.

- А я рад, что ты не против моей инициативы.

- Я не против инициативы вообще, но нам нужно вставать. Мы обещали моей беременной сестре на завтрак омлетные рулетики с помидорно-грибной начинкой.

- Да, я помню, и еще какао. – Я снова улыбнулся.

Обожаю такое начало дня, обожаю его сверкающие глаза, обожаю его теплую кожу под моими пальцами, его тихое дыхание…

Я перевернул его и накрыл чуть влажные губы. Он как всегда подчинился и приоткрыл их в ответ, позволяя мне исследовать горячий юркий язычок. Я услышал шуршание и не успел отстраниться от Адри.

Со страхом повернул голову в надежде, что это все же Гордость.

- Дядя Габи, зачем ты делаешь больно Бабочке? – раздался от двери чуть заспанный голос Билли. Адриан подо мной досадно застонал.

- Билли, иди сюда. – Я сел на край кровати и прикрыл свою наготу, подхватил малыша и посадил себе на колени, позволяя Адри одеться. – Я не делал больно Бабочке.

- А что? – наивно спросил ребенок. Конечно, сексуальное воспитание в почти пять - это очень рано, но, наверное, нужно начать с простых вещей.

- Когда человек испытывает к другому человеку нежность, то люди целуются, малыш.

- Нежность?

- Да.

- Как к маме? – он сидел у меня на коленях и отчаянно зевал.

- Не совсем. Вот у тебя в садике есть тот, кто тебе нравится?

- Нет. Они все смеются надо мной, потому что я один не говорю «л». – Печально сказал он, я нахмурился.

Адриан, уже одетый в спортивный штаны и футболку, присел на корточки перед нами.

- Билли, маленький, ты обязательно научишься говорить букву «эр». – Билли посмотрел на него как-то по-детски скептически, хмурясь.

- Обещаешь?

- Обещаю.

- Тогда что такое поцелуй? – мы с Адри переглянулись, в глазах моего цветочка было веселье.

- Билли, ты же целуешь маму в щеку…

- Но ты целовал Бабочку не в щеку. – Адриан еле сдерживал смех.

- Да, в губы.

- Зачем?

- Чтобы… ммм. – Если честно, я иногда совершенно терялся в такие вот моменты. Билли мог задать такие простые вопросы, ответы на которые никто не смог бы найти. И этот, пожалуй, был один из таких вот вопросов. Меня спас Адри.

- Билли, когда ты вырастешь, то дядя Габи обязательно расскажет тебе о том, зачем взрослые целуются, а сейчас пойдем готовить вкусный завтрак для твоей красивой мамы. М?

- Так это воплос из тех, на котолый детям отвечать не плинято? – очень по баривски хмыкнул Билл.

Я не выдержал и засмеялся.

- Именно, малыш. – Он улыбнулся, сверкая своими серыми глазенками.

- Дядя Габи больше не хмулый и злой. Это потому что у жилафа есть Бабочка. А дядя Оли тоже целовал маму… - вдруг сказал он. Я хмыкнул.

Оливер не теряет времени.

Я отправил своих любимых мальчиков готовить, а сам принял душ и вошел в комнату сестры. Она уже встала и разговаривала по телефону.

- Да, Энжей, да, нет, я в порядке. Я только встала. Ага. Буду, конечно. Нет, Энжей, меня брат отвезет. Да. Так! Не волнуйся, а то у меня создается впечатление, что беременный ты! – она засмеялась, а я застыл в дверях, глядя на нее. Она была прекрасна. – Я же могу побыть дома хоть денек, я по сыну соскучилась,… нет, все в порядке. – Она фыркнула и положила трубку.

Ей действительно идет беременность, она стала такой спокойно и мягкой, глаза сверкают нежностью к не родившимся детям, пусть не ее по договору, но я уверен, она все равно будет их навещать.

Но застыл я не от ее вида, а от имени, произнесенного такими родными губами.

Она повернулась и улыбнулась мне.

- Что такое? Как будто приведение увидел? – я нахмурился, опровергая слова племянника.

- Бари, можно задать тебе вопрос?

- Конечно, я только встала и готова тебя выслушать,… и я очень голодная! – она направилась к двери, немного переваливаясь и поддерживая живот одной рукой. Я перехватил ее.

- С кем ты только что разговаривала?