- И с бабочкой Адри. – Прошептал нежный голос мне на ухо.

Я обернулся и улыбнулся.

Он стоял так близко ко мне, я опять, невольно, посмотрел на него через свою привычную призму «энжейности». Адриан Сэвеж – был совершенно не похож на Энтони МакКанса, были какие-то мелкие детали, но у Адри были мягче черты лица и ресницы длиннее, нос немного курносый и губы такие желанные…

- Адриан. – Тихо проговорил я.

- Что-то случилось? – немного испугано. – Ты странно смотришь, Габи.

- Нет, все хорошо. Ты не отпустил такси? А то Билл уснул. – Он улыбнулся и покачал головой. – Как у дедушки?

- Всё хорошо, ты приедешь домой или останешься здесь на ночь? – я передал ему Билли и наклонился, мимолетно дотронулся до губ. Он подался вперед и чуть раскрыл их для моего вторжения, я воспользовался предложением.

Пытался запомнить, также как МакФирс, слизать чужое прикосновение, чужой вкус, полностью впитать в себя моего мальчика.

- Приеду. – Тихо пообещал я, отстраняясь от немного дезориентированного парня. – Домой. К тебе.

Он кивнули, и аккуратно устроил спящего малыша на заднем сидении такси.

- Я приготовлю ужин, и буду тебя ждать. Дома. – Он выделил последнее слово, и я вдруг понял, что счастлив.

Улыбнулся шире и обнял его, уткнулся носом в его мягкие волосы и вдохнул родной аромат, он был весь мой.

До самого конца - только мой. Я не мог понять, когда так запутался в своих чувствах, неужели, всего несколько часов назад, я думал, что Энжей может быть счастливей со мной, неужели, я мог допустить, что этот мальчик, в моих руках, навсегда уйдет из моей жизни?

- Люблю тебя.

- Габриэль, что с тобой?

- Габриэль, Барбара родила двойню – мальчика и девочку! – выкрикнула Диана с крыльца.

Я отпустил Адри, и он улыбнулся мне, и опять тихо прошептал:

- Приезжай домой. – Сел в машину и они с Билли поехали туда, куда я так стремился сейчас.

Не хотелось видеть счастливое лицо Эмиля и Энжей. Но я спокойно поднялся за Дианой, и мы вошли в холл перед родильным отделением, они стояли друг перед другом на коленях и улыбались, смотря в счастливые глаза, что-то шептали.

Я тоже был немного счастлив за них, за него.

- Габи, тебе нужно поспать, езжай домой. – Тихо прошептала Диана. Я открыл глаза и улыбнулся. – Я посижу с ней, и если что-то понадобится, обязательно позвоню.

- Хорошо, только обязательно позвоните, Диана. – Она кивнула.

Я встал, сложил плед и посмотрел на все еще спящую сестру. Роды прошли прекрасно, но она потеряла слишком много сил, и еще этот стресс дал о себе знать, так что доктор Норманн сказал, что проспит она до утра.

Я накинул куртку и вышел в коридор, клиника в это время была пуста и мои шаги отдавались эхом в полумраке коридора. Я остановился у самого выхода и обернулся на палату сестры, из-под двери выбивалась неяркая полоска света, и этот тусклый свет дарил какую-то непонятную надежду.

На что я надеялся?

Я уже все решил, я давно решил, что он никогда не будет со мной, я бился в пустоте своих решений, я метался в темной комнате своих страстей, пока тонкие руки, с ухоженными ногтями и нежными пальцами, не открыли мне дверь в будущее.

И эти руки принадлежали не Энтони МакКанс.

Сев в машину и вырулив на почти пустое шоссе, я понял, что хочу домой, хочу обнять Адри и зарыться носом в его темные каштановые пряди.

Доехал я быстро и уже почти бегом поднялся по лестнице к лифту, мне все казалось, что он очень медленно считает этажи.

На площадке я остановился перед дверью в тот рай, где ждал меня любимый человек, и невольно вспомнил себя чуть младше.

Тогда я возвращался домой, где меня ждал Гордость, после очередной вечеринки и концерта, кажется, предпоследнего, и я точно также встал перед дверью и открыл ее, представляя, что меня ждут. Просто ждут.

Я вставил ключ и повернул его - открывая дверь.

Гордость кинулся ко мне и тут же устроился на плече, прикусил мочку уха и уткнулся влажным носом в щеку, я погладил его по тонкому телу, за ушком.

Он фыркнул и умчался к себе. Ритуал приветствия состоялся.

Я тихо разделся и прошел в гостиную.

Адри сидел на диване и смотрел телевизор, в комнате было чисто и игрушки Билла были сложены в кучку около столика. Я подошел и наклонился, чмокнул его в макушку.

- Привет. – Он запрокинул голову и улыбнулся, как-то слишком натянуто.

- Привет, Габи. – Тихо и хрипло.

- Что случилось? – я обошел диван и присел перед ним на корточки, он отвел глаза. – Адриан?

Он еще раз улыбнулся лишь краешками губ и медленно повернул голову. Я был в шоке. По нежным щекам текли слезы.

Я подался вперед и обнял его, прижал к себе.

- Габи… - он не всхлипывал, но говорил хрипло. – Габи…

- Адриан, что случилось?

- Я… - он немного отстранился и покачал головой. – Уже поздно, давай пойдем спать. – И потянулся за пультом, выключил телевизор.

- Адриан, что случилось? – повторил я в третий раз.

- Ничего, я просто переживал за Бари.

- Это, конечно, оправдание, но лить слезы незачем, она прекрасно себя чувствует, правда, спит еще, все же родить за раз двух младенцев - тяжело… - я улыбнулся, но он не разделял моего энтузиазма. – Адри, что-то произошло, пока меня не было?

Он отрывисто покачал головой.

Мы встали, и я приобнял его за плечи, повел в нашу спальню, он был до безумия грустный, складывалось впечатление, что за время моего отсутствия, на его плечи свалилась глыба в тонну.

Я мягко толкнул его на кровать и навис сверху, и вот тут я увидел то, что меня поразило. Он отвернулся.

- Адриан, любимый, сейчас действительно уже поздно и ты устал, я понимаю, но это не помешает мне пожелать тебе спокойной ночи.

Я привстал и включил ночник, комнату озарил рыжеватый свет, и в этом свете его кожа стала еще бархатистей. Я улыбнулся и провел по его щеке, мягко и ненавязчиво спустился пальцами по нежной шейке.

- Габи, я хотел спросить…

- Спрашивай.

Он поднялся с кровати, я недоуменно проводил его тонкую фигурку взглядом, Адри вышел из спальни, а через несколько минут вернулся, сжимая что-то в руке. Я не сразу понял, что это листок… фото.

Он протянул мне фото Энтони и тихо спросил:

- Кто это? – закусил губу и по щекам потекли слезы.

Я несколько секунд пытался придумать, что ответить, а потом медленно взял фотографию и положил на постель, обхватил моего мальчика за талию и потянул к себе на колени.

- Это Энжей.

- Я так и подумал. – Пауза. – Красивый. Я все думал, почему у тебя нет фотографий, вообще ни одной, даже Билли и Бари, а тут случайно нашел фото в рюкзачке Билла…. И сразу догадался, что это он, тот человек, для которого ты написал «Цветок индиго». Я думал, что после того разговора, смогу заменить его, смогу быть для тебя большим – твоим цветком. Но, видимо, это не так…

Я больше не мог слушать этот голос, тусклый, почти без эмоций, надломленный. Я повернул его лицо, обхватил ладонями и впился в губы.

Целовал нежно, даря ласку и любовь, которую заслуживал этот мальчик.

- Люблю тебя. Сейчас. Не его, а тебя, Адриан. – С каждым словом он морщил носик и вдруг уткнулся мне в шею, разрыдался. – Ты для меня не замена, малыш, ты для меня самый любимый, слышишь? – я гладил его по хрупкой спинке, нежно прошелся руками по ягодицам в спортивных тонких штанах, мягко повалил его на кровать и накрыл своим телом. – Люблю тебя.

- Габриэль… - он выгнул спину и обнял меня за шею дрожащими руками, уткнулся в плечо лицом. – Не смотри на меня, я такой несимпатичный сейчас.

- Глупости, ты у меня самый красивый, самый нежный и самый желанный.

- А как же Энжей?

- Он чужой мужчина, Адриан.

Он отстранился от моего плеча, и я увидел, как его глаза загораются прежним огнем, как он выдохнул и тихо прошептал:

- Я так ревную тебя к прошлому.

Я ничего не ответил, потому что наше прошлое разное, у меня больше трагедий и больше побед, у меня самая большая ошибка, но я прекрасно понимаю, что если сейчас не смогу убедить моего малыша в том, что люблю только его, то мы никогда не сможем быть вместе. Счастливы.