- Ты самый красивый. – Прошептал Хидеки. – Только у них сейчас другая красота – невинная.

- С такими папочками это быстро пройдет. – Тихо рассмеялся он и прикоснулся к щечке Николь. – Это невероятно, если честно,… не могу поверить… я дядя…

Два дня было тихо. По причине того, что Николя избегал мать. Вообще старался не пересекаться с ней в квартире. Мама сначала пыталась с ним поговорить, за ужином или завтраком, но через сутки поняла, что пока рано настаивать на разговоре.

Зато от детей он не отходил вообще. Эн показывал, как нужно держать и что нужно делать, когда малыш на ручках начинает кукситься. Глаза Ники горели как звезды, и я не выдержал:

- Хиде, похоже, вам с Томом скоро придется позаботиться о комнате для малюток. – Хидеки раскрыл рот и закашлялся.

- Нет, я отправлю Ники сюда, и он будет утолять свои отцовские инстинкты за ваш счет, Эмиль. – Мы рассмеялись.

- Это еще неизвестно, цветочек. – Прошептал Ники, укладывая Николь в кроватку. - Кстати, я хочу купить подарки детям, поедем, Энжей? – я видел, как слегка нахмурился Хидеки, но тут же постарался расслабиться.

- Хорошо, только немного попозже… мне сейчас нужно будет съездить в ресторан…

- Вот и прекрасно, я поеду с тобой.

- Ники, я думаю, что в то время, пока Эн будет заниматься делами, мы как раз съездим за подарками. – Тихо проговорил я. Ники нахмурился, но кивнул, и я услышал, как Хидеки выдохнул. Я наклонился и так, чтобы услышал только он, сказал.

- Не переживай, он все равно не поймет, пока не скажешь ему, что ревнуешь. – Он ничего не ответил, только раскинул руки, обнял Ники, который прижался к нему и что-то также тихо проговорил на ушко своему любимому.

Мы собрались быстро и оставили Хидеки и маму дома, присматривать за детьми, как выразилась мама «Ей одной ну никак не справится». Я ее понимал, ей очень сложно видеть отстраненность на лице младшего сына, она не знает, как к нему подступиться и что сказать. И ей кажется, что Хидеки сможет ей помочь в этом. Заново немного узнать ее сына. Я сомневался, что Ники подойдет к матери сам, поэтому, первый мой вопрос, после того как мы высадили Энжей около ресторана, был на эту тему.

- Я не могу пока, Эмиль, я сам не знаю, почему… мне сложно. Она воспринимается мной как чужая женщина, я считаю отцом тебя и Энжей, теперь в эту категорию входит Том и Мичи. Но она, как мать, для меня никогда ничего не значила. Не потому, что она рассказала мне о смерти моей сестры, не потому, что я призираю ее, нет, а потому, что ничего не чувствую. Даже жалости.

- Ей трудно, Ники. Трудней чем нам с тобой.

- Ты простил ее? – я как раз остановил машину на стоянке и выключил мотор. На улице шел крупный снег, витрины были украшены новогодними гирляндами и маленькими елочками. Все это Рождественское убранство говорило о приближении праздника. А у нас еще не стоит ель, нужно заполнить этот пробел. Ведь и Эн, и Ники правы – это первое Рождество наших малышей. Пусть они еще ничего не понимают и воспринимают мир только теплом родных рук, все равно – это первое Рождество. – Я хочу сказать, ты бы простил ее, если бы был на моем месте? – немного перефразировал Ники.

- Не знаю. Но знаешь, когда я приехал к ней и рассказал о том, что мы с Эн задумали и что она скоро станет бабушкой, она преобразилась. Пропали впалые щеки, и она как будто помолодела в раз. А я в тот момент осознал, что она несчастна и одинока, и что ей нужна семья.

- И ты принял ее? А ты подумал о Энжей? Как ему тяжело видеть ее каждый день, как ему нелегко с ней общаться… - я откинулся на сидение.

- Ники, она первым делом попросила у него прощения.

- Ох, Эмиль, ты вроде взрослый мужик! – я повернулся к нему и взглянул в его грозовые глаза. – Он сделал это только ради тебя. Не знаю ее причин, но, скорее всего, это просто так, чтобы облегчить себе душу, точно также как и рассказ о смерти сестры. – Я заметил, что Ники перестал называть сестру по имени и улыбнулся про себя. – А Энжей все также тяготится ее присутствием.

- Ники, она наша мать и ей нужно дать шанс.

- Шанс? – презрительно фыркнул он. – На что? На то, чтобы спокойно воспитывать внуков, так это можно устроить, но, Эмиль, неужели ты не видишь, что ему тяжело.

- Я люблю его, Ники, и прекрасно вижу, но ты не забывай - у нас дома два ангелочка, которые требуют к себе очень много внимания и им неважно - бабушка ты или папа…

- И вот это, кстати, тоже, Эмиль… он переживает по этому поводу также сильно, как от присутствия мамы в вашем доме!

- Ники… я это прекрасно знаю.

- Знаешь? – удивился он.

- Да. Я ведь был очень сильно удивлен его желанием иметь детей. Не просто детей, а моих детей. И предлагал ему сделать это самому, но наша с Барбарой совместимость была сто процентной, а у них только семьдесят, так что все зависело от того, у кого этой совместимости будет больше.

- Можно было найти другую суррогатную мать.

- Можно, но Эн нашел ее сам, все спланировал сам, нашел клинику и даже записался на прием… - Ники вдруг рассмеялся.

- Звучит так, как будто тебя поставили перед фактом.

- Так и есть. – Просто ответил я.

- Обалдеть. Я вот даже не знаю, как бы отреагировал, если бы Хиде пришел и сказал, что хочет детей, да еще и то, что все уже готово и от меня требуется только сперма…

- Это очень утрированно, Вишенка.

- Да как бы ни было, оно так и есть. – Он пихнул меня в плечо рукой в кожаной перчатке.

- Поговори с мамой. – Он тут же погрустнел.

- Я не стану обещать тебе этого, брат. – И дернул ручку, вышел из машины. Я поспешил за ним.

- Что первое хочешь присмотреть? – я решил больше не спрашивать и не давить на него. Видно было, что Ники думает по этому поводу, и только он сам в состоянии решиться на разговор.

- Подарки для вас я привез, значит, нам нужно купить подарки малышам и маме…. И еще я не увидел елки. У вас что, нет зеленой красавицы?

- Есть, только мы ее еще не успели нарядить, все ждали тебя и Хиде.

- Вот вечно ты меня эксплуатируешь! – воскликнул в притворной обиде он и стремительно пошел в детский отдел. Я вздохнул, мало у нас игрушек…

Час спустя я понял, что такое Ники и что до Эн ему, конечно, далеко, но такими темпами он его догонит в маниакальной страсти скупать все, что видит.

- Ники, остановись, им всего два месяца и качалка-лошадка в двойном экземпляре это лишние.

- Я так не думаю, не успеешь оглянуться - они уже побегут и будут говорить нецензурные вещи, курить и пить… и, конечно, тр… - я закрыл ему рот рукой.

- Николя, ты же находишься в детском магазине! – он округлил глаза и кивнул, прижимая к себе качалку.

- Ладно, я могу ее не покупать, но тогда я хочу вот того медведя для Николь. – Он поставил качалку назад и схватил огромного белого мишку. А я закатил глаза.

- Нужно будет перенести детскую в нашу комнату.

- В вашу комнату извращенцев? Нет, лучше в мою. Она больше и светлее.… И кстати, я не очень доволен, что мама спит на моей кровати.

- Ники, это уже детский сад.

- Ладно, согласен. Эмиль, послушай, я поразмышлял тут, наверное, мы с Хиде поедем в квартиру Энжей. Но только после того, как нарядим елку, а то Рождество без елки - это же не Рождество! – и он, смеясь, побежал с медведем к кассе, а я повез тележку с морем игрушек, от погремушек до кукол, за ним.

Потом мы купили новые украшения, как сказал Ники «в этом году все должно быть новое». И уже выходя из торгового центра, он наткнулся взглядом на платье.

- Нет, Ники.

- Да, Эмиль. – Я вздохнул.

- Она маленькая еще.

- Но это не мешает ей быть принцессой в ее первое Рождество.

- Тогда и костюмчик для Деймона?

- Само собой, они будут самыми красивыми! – с этими словами он убежал, а я решил подождать его при входе в магазин. Напротив находился ювелирный. Я улыбнулся и пошел туда.

Конечно, это глупо, я никогда не дарил Энжей украшения, но, возможно, первый и последний раз.