Он смотрел на меня своими потрясающими глазами и надел кольцо на руку. Подался вперед и накрыл мои губы. Я прижал его к себе, не в силах отпустить, потому что только сейчас осознал, что он и есть тот человек, ради которого я живу и дышу.

Счастье, здоровье, долгая жизнь, мудрость?

Мой голубой лотос.

Эпилог.

Четыре года спустя.

- Папочка… - Деймон повернулся ко мне, - … а мы пойдем на площадку? – серые глаза блестели как маленькие звездочки. Я улыбнулся непоседливому сынишке и проговорил.

- Если перестанешь вертеться, и ты же помнишь, что мы ждем Билли. – Я посмотрел на другую сторону дороги, там, на площадке, уже минут пятнадцать Энжей и Николь катались на качелях. Николь что-то рассказывала папе, забавно морща носик, и все время отвлекалась на нас.

Билли опаздывал, сегодня у него первый урок по Айкидо в школе. Барбара, должно быть, изнервничалась вся.

- Думаешь, Билли понравятся занятия?

- Он же так хотел, думаю, понравятся. Кушать не хочешь?

- Нет, но Николь хочет. – У них с сестрой просто потрясающая связь. Они могут сказать, что чувствует на расстоянии друг от друга. И иногда так страшно смотреть, как они играют в абсолютной тишине.

Они выросли.

Мы с Энжей даже не заметили как.

Было сложно и одновременно с этим так приятно. Они наши и у Эн отпала потребность все время доказывать самому себе, что малыши тоже его дети, после того как Деймон и Николь, при виде его, в один голос проговорили «Папочка» и потянули одновременно маленькие ручки.

Он плакал навзрыд в моих объятиях полночи. И после этого никогда не заговаривал о том, что дети не его или он боится, что они его не признают.

Мама уехала от нас совсем недавно, забрав с собой кроликов. Они, конечно, не очень нам мешали, но она привыкла к ним за почти четыре года и сказала, что забирает с собой.

Мы общаемся, видимся нечасто, но разговариваем по телефону постоянно. Дети любят бабушку, но я иногда замечаю, что они в ее присутствии становятся другими. Чувствуют, что бабушка относится к их любимому папочке не очень хорошо.

Я пытался несколько раз за эти годы поговорить с матерью, но ничего так и не добился. Она говорит, что уважает Эн, но в тоже время не может простить ему Ники.

С Ники мама так и не смогла найти общий язык, после того Рождества, четыре года назад, он и Хиде уехали в Америку и попрощались только с нами, взяв обещание, что мы обязательно приедем к ним и познакомим Тома и малышей.

- Папа, а когда мы с Николь подрастем, ты отдашь нас тоже в школу? – вывел меня из раздумий голос сына.

- Конечно, ты и Николь будете ходить в саму лучшую школу.

- Я хочу как папочка - содержать ресторан и командовать тетей Каси. Она такая смешная… - я улыбнулся. За эти четыре года Каси так и не сдала позиции, и бедный Патрик так и не смог добиться от нее положительного ответа. Я так смеялся, когда он сам нам это рассказывал и просил повлиять на Кассандру. Но Энжей сказал ему, что влиять на Каси может только магнитная буря, тогда она становится невыносимой еще больше, чем обычно. Так они и существуют, вроде любовь, а вроде и нет.

Габриэль навещает детей раз в две недели, правда, если у него получается, а то с его девчонками из группы времени становится все меньше и меньше – они же растут. И, соответственно, репертуар меняется, поклонники тоже. А бедный де Латке отдувается за всех. Продюсер.

Я улыбнулся.

- Папочка, вон он! – с восторгом воскликнул Деймон.

Билли бежал к нам, за ним шла Барбара.

- Привет! – подлетел он к нам, Деймон тут же потянулся к нему.

- Билли! Билли! – Билл подхватил его и закружил.

- Привет, прости, что опоздали, инструктор давал кучу рекомендаций. – Улыбнулась Барбара, я наклонился, чтобы поцеловать ее, но что-то отвлекло меня, и я повернул голову на другую сторону дороги.

К проезжей части бежала Николь, размахивая ведерком, Эн укладывал что-то в коляску, повернулся. Побледнел.

Барбара перевела взгляд и вскрикнула.

Мы с Энжей рванули одновременно к дочке, которая уже ступила на шоссе.

Визг тормозов.

Я запомнил только испуганный серый взгляд и ужас в каре-зеленых. Пришел в себя я на тротуаре, мой любимый обнимал нас.

- Тихо-тихо, все хорошо, с ней все хорошо. – Шептал мне Энжей. – Я успел. Тихо, Эмиль. Ты ее напугаешь еще больше… тихо-тихо.

Я сфокусировал взгляд на крохотном испуганном личике. Огромные серые глазки смотрели на меня.

- Прости, папочка, я больше не буду убегать. – Пропищала она и расплакалась.

- Боже… - прошептал я. Прижал ее сильней и поцеловал в черные локоны. Откинулся на грудь Эн. Его сердце билось как сумасшедшее, он обнимал нас и точно так же, как я минуту назад Николь, поцеловал меня в волосы.

- С вами все в порядке? – взволнованно спросила Барбара, подлетая к нам. У нее на руках был заплаканный Деймон, у Билли были испуганные глаза и губки дрожали.

- Да. – Тихо ответил ей Эн.

- Папа! – заревел Деймон. Энжей тут же протянул к нему руки, обнял.

- Все хорошо, слышишь, с нами все хорошо.

Мы сидели на траве, на газоне. Обнимались. И восстанавливали дыхание после пережитых минут. Вокруг собирались люди, та машина, визг тормозов которой я слышал, стояла рядом, всего в нескольких метрах от нас, водитель предлагал помощь. Барбара пыталась успокоить сына.

А я сидел и не мог поверить в такое чудо. Сейчас, всего несколько минут назад, на моих глазах чуть не разыгралась драма далекого прошлого. Что повлекло бы за собой непоправимые последствия. Я…

Вздох и аромат волос моей живой дочурки. Я дотронулся до нее и вдруг понял, что до крови прокусил губу и весь дрожу.

- Эмиль, успокойся. Она жива.

- Это была плохая идея, назвать ее так.

- Прости, я не думал, что увидев Билли, она побежит к нему. Прости.

- Ты не виноват.

- Папочка не виноват. – В один голос с Николь проговорили мы. – И я засмеялся.

Ничего нет лучше, чем видеть их сияющие глазки, ничего нет приятней, чем ощущать их любовь.

Они для меня все. Весь мой мир.

С того дня мы с Энжей не зовем дочь «Николь», только Джейн. И стараемся не вспоминать, по какой причине так получилось.

Мы никому не рассказывали об этом случае, знает только Барбара, но она поклялась забыть о том кошмаре, что мы пережили в тот день на зеленом газоне перед нашей любимой площадкой.

Я мог потерять их…

- Эмиль, о чем ты опять так сосредоточенно думаешь? – легкий укус за мочку уха. Я улыбнулся.

- Дети в саду…

- Агааа… - простонал Энжей. – Хочешь чем-то заняться?

- Хочу!

Он оседлал мои бедра. И сверкая глазами, тихо промурлыкал.

- Нам нужно отвлечься. Иначе в следующий приезд, Ники будет дразнить тебя старым немощным геем. – Я засмеялся.

Люблю его.

Спасибо. Я так благодарен бирюзовому мячику моего брата, я так благодарен Габи и его образу жизни, я благодарен, синим орхидеям и голубым лотосам.

За то, что я могу обнимать этого невероятного мужчину.

Моего.

Однозначно.

Конец.