- И петрушку. У тебя появился кто-то на примете?

- Не знаю. Возможно.

- Так не знаешь или возможно? – засмеялся Энтони.

- Мне понравился наш учитель химии.

Энжей повернулся и очень внимательно на меня посмотрел и вдруг засмеялся.

- Надеюсь, он не старый?

- Нееет… Энтониииии… - мы смеялись вместе. Мне было потрясающе хорошо с ним. Пусть я не могу касаться его, но я могу с ним разговаривать и смеяться, видеть, как он улыбается мне и нежно смотрит, знать, что он любит меня. Любит.

- Всё, я поехал. Я тебя прошу, питайся хорошо. Мне, кстати, кажется, что ты похудел. Это ненормально при твоём росте.

- Энжей, всё в порядке. Я буду кушать как здоровый молодой организм.

- Молодец. Так, всё, я побежал, а то на работу рано. И, прошу, не грусти. С мамой, конечно, сложно, но, я думаю, однажды она всё поймёт, как только откроет глаза и увидит, что ты смеёшься и счастлив. Пусть и со старым учителем химии.

- Он не старый.

- Улыбайся. – Он приблизился ко мне и хотел поцеловать в щёку, но я вовремя повернулся, и он уткнулся губами мне в уголок губ. – Ники…

- Один раз, настоящий поцелуй. Я хочу не «Утренний».

- Мы проходили это уже, вишенка.

- Просто поцелуй меня.

И он поцеловал, страстно и всепоглощающе, сильно сжимая меня в объятиях, лаская нёбо, врываясь в меня языком. Я застонал и вцепился в его свитер, потянул на себя. Закинул ногу на его бедро… я сходил с ума по нему.

- Николя… вишенка моя сладкая, успокойся.

- Прости. Снова не удержался. – Мне было, конечно, не стыдно. Просто ему это необходимо. Он такой человек. Ответственный и очень мягкий, нежный. Мама считает, что Энтони не умеет идти по жизни и не умеет быть сильным, но это не так, да и за спиной Эмиля ему это совершенно не нужно. И он очень сильный и стойкий человек. Раз живёт с моим братом уже четырнадцать с лишним лет.

- Я позвоню, хочу приготовить мясо. Ты мне по телефону расскажешь как, ладно? – он отстранился и мягко улыбнулся чуть покрасневшими губами.

- Конечно. И на следующей неделе мы идём на футбол. Не забыл? - я улыбнулся.

- С тобой забудешь! Ты же мне уже месяц твердишь об этом!

- Это самая важная игра сезона, вишенка! – он снова обнял меня, и мы попрощались.

А когда я въехал в квартиру Энжей, он разрешил мне всё переделать здесь, всё, кроме комнаты его бабушки. И я сделал из одной комнаты полторы. То есть спальню и кабинет. Переделал кухню и санузел. Квартира больше стала походить на жилое помещение и стала более удобной. И, конечно, она теперь полностью похожа на жильё тинэйджера. Но иногда, когда мне грустно, я открываю комнату бабушки Энтони и сижу на пороге. Ведь я обещал не входить в неё. Когда я открываю комнату, я как будто перехожу грань времени. Там совсем другая обстановка. Старая качалка и на ней лежит моток пряжи, и спицы воткнуты в недовязанный носок. Меня завораживает обстановка комнаты, и я часами сижу и представляю, как жил Энтони. Как он тоже вот так сидел на пороге комнаты его бабушки… Это восхитительно. А когда я делал ремонт тут, я нашёл фотографию маленького Энтони и его бабушки. Она была очень красивая, старая, но такая статная, тонкая, и Энжей очень похож на неё. Такой же. Когда я показал фотографию Энтони, он сказал, что хочет, чтобы она была у меня, и я оставил её, вставил в рамочку и поставил на стол. Он там такой забавный - маленький в одной футболке и шортиках. И глаза огромные.

Я встряхнулся. И вдруг мой взгляд упал на розу в тонкой вазочке. Хм… Хидеки…

В аудитории было пусто, когда я заглянул. Я знал, что у пятого курса ещё есть занятие, значит, он вышел. Уже хотел закрыть дверь, как в подсобке что-то упало. Я сжал розу в руке и прошёл туда. Здесь было темно. Я увидел, что Хидеки сидит на полу и держится за голову.

- Что случилось, мистер Аоэ?! – я присел на корточки перед ним.

- Николя! Я ударился. Вдруг лампочка потухла, и я обо что-то споткнулся. Что ты тут делаешь? – вдруг спросил он. Я помог ему подняться, он вцепился в мою руку.

- Я решил помочь одному преподавателю подняться с пола… - улыбнулся я.

- О! Это так благородно с твоей стороны, – он не отпускал мою руку и в просвет от открытой двери я видел, что он улыбается.

- Вы любите розы, я решил преподнести Вам подарок, мистер Аоэ… - я протянул ему лиловую розу с почти чёрной каймой. Хидеки приоткрыл губы и, не отпуская моей руки, потянул меня на свет. Ахнул.

- Это… Николя! Она потрясающая! Спасибо! – я улыбнулся.

- Пожалуйста. Мистер Аоэ, Вы не отпустите меня? – он немного непонимающе посмотрел на меня.

- Прости, – глаза цвета моря сверкали. – Нужно поставить эту экзотику в воду… Это просто нереально красиво…

Он отпустил мою ладонь и достал колбу странной формы, налил в неё воды из бутылки, поставил розу и сел на стул, сложил ладони и положил на них голову. Мечтательно улыбаясь, тихо проговорил:

- Мне ещё никто не дарил такую красоту. Спасибо!

- Не за что, – я развернулся и пошел на выход. Звонок должен был прозвенеть через минуты три.

- Николя… может, мы могли бы встретиться после занятий? – немного неуверенно и с усилившимся акцентом спросил он.

- Можем, – оборачиваясь и улыбаясь, проговорил я.

- Тогда зайди ко мне после занятий, – и смотрит в глаза. Нет, в его очах нет надежды, он просто ждёт, что я отвечу.

- Я зайду, – отвечаю я, и он кивает.

Занятие пролетело как-то незаметно и быстро. Я снова поднялся на второй этаж и постучал в дверь.

- Да!? О! Николя… - он был одет в пальто и надевал перчатки. – Знаешь, я подумал, что можно было бы сходить в кино? Я так хочу посмотреть какую-нибудь романтическую драму… Ой! Тебе нравится такое кино? – он остановился передо мной и, улыбаясь, поправил воротничок моей куртки.

- Да, нравится, мистер Аоэ…

- Хидеки.

- Хидеки, может, сначала поедим? А то я немного проголодался. – Он кивает и шёпотом:

- Конечно. Какую ты любишь кухню?

- Сегодня я бы хотел итальянскую.

- Сегодня? – мы вышли из аудитории и спустились вниз.

- Да. Я к девятнадцати годам так и не определился, какая кухня моя любимая. Как говорит Энжей «Это дело моего настроения».

- Энжей? – Немного неуверенно. – Это твой брат?

- Нет. – Я засмеялся. – Хотя его можно назвать именно так. Энжей - это парень моего брата. – Я краем глаза увидел, что улыбка Хидеки стала шире. Мы подошли к его машине. Он обошел ее и открыл мне дверь. Я улыбнулся. Вообще, было странно. Мне хотелось улыбаться. Хотелось, чтобы он реагировал на меня. Странно, я не испытывал к нему какого-то определенного чувства, он просто мне понравился.

- Спасибо, Хидеки. – Засмеялся я, садясь на переднее сиденье.

- Николя, а что ты еще любишь, кроме разнообразия кухонь мира? – Садясь за руль, спросил он.

- Музыку, футбол, клубы, секс.

- Четыре составляющие современного молодежного мира. – Вздохнул Хидеки. – А я люблю книги. Читаю очень много. И хороший чай. Не пью, но курю. Хотя для химика это может быть смертельно.

- Я не видел тебя в курилке.

- Конечно, когда меня брали на работу, я написал в анкете, что не курю.

- Ложь, это так ужасно! – Я чуть съехал по сиденью и расставил ноги, на мне сегодня были черные джинсы и серебряная водолазка, сверху черная куртка и легкий шарф из ангоры, черный с серыми пятнами.

- На самом деле, я не мог не устроиться сюда.

- Почему? – Я повернулся в его сторону. Получилось, что он был выше, и я смотрел немного снизу. Его глаза сверкали и переливались.

- Есть причина.

- Не буду спрашивать, если не хочешь отвечать. – Немного наигранно насупился я.

- Ты живешь с родителями? – Сменил он тему.

- Нет. Один.

- А твой брат? – Он остановился около ресторана Энтони. Я хмыкнул. Нет, я не стеснялся приводить сюда кого-то. Просто мне было странно, что Хидеки выбрал именно этот ресторан.