Максимальное число рабов равно уровню магии порабощения.

Другими словами, сейчас у меня может быть 6 рабов.

Возможно, в какой-то момент я смогу захватывать людей активнее, но сейчас это невозможно.

Если упереться в предел по количеству рабов, то порабощать новых будет нельзя, пока я не развею одно из уже наложенных заклинаний.

Это очень длительный процесс и самый серьезный недостаток заклинания.

Именно поэтому я всегда стараюсь иметь «окно» для еще одного человека.

Когда я сражался с Кирикой (а мой навык был 5 уровня), под моим командованием находились волшебница Нина, воительница Кирика, а также два других авантюриста (которых я послал на задание, сейчас их здесь нет).

Всех селянок, на которых тестировал порабощение, я уже вывел из-под контроля и заточил в глубинах пещеры.

Поскольку рабов так мало, важен каждый из них.

Так что я считаю, мне очень повезло добавить в свою колоду козырного туза в виде принцессы-рыцаря.

— Твои силы слишком незначительны. К тому же, дворец охраняют рыцари и солдаты с высоким сопротивлением магии, а также маги, которые быстро поймут, что перед ними околдованный человек.

— Хочешь сказать, я не смогу воспользоваться тобой, чтобы напасть на дворец и захватить его?

— Правильно. Поэтому, ради твоего же блага, советую оставить несбыточные фантазии.

— О-о, ты за меня переживаешь?

— К-конечно, нет!.. Я переживаю за принцессу Систину!

Я подшучивал над ней, вместе с этим раздумывая.

Действительно, мне потребуется разработать основательный план.

— Ну да ладно. А, пока не забыл, Химено-сан. Скажу заранее — со мной бесполезно говорить с позиции добра и зла или же выгоды и убытков.

— Э?..

Она недоумевает.

Я продолжил, по пути расчесывая себе волосы.

— Понимаешь, когда я пришел в этот мир, то решил, что свою вторую жизнь проживу так, как мне хочется.

— Тебе хочется подчинять всех девушек подряд своей воле?!

— Если хочешь — можешь считать меня подонком, благо я и сам так думаю. Но в прошлом мире у меня не было ничего… ни силы, ни возможности, ни даже желания что-либо делать.

Даже когда я умер в автобусной аварии, то ощутил лишь вялое удовлетворение.

Больше я такой жизни не хочу.

Слишком уж о многом сожалеешь после окончания жизни, в которой не познал никакого удовольствия.

— Поэтому я решил в этот раз жить так, как диктуют мои желания. И ради этого я, если потребуется, готов устранять всех, кто встанет на моем пути. Вернее, я порабощу их, как поработил тебя.

Я воспользуюсь принцессой-рыцарем, чтобы осквернить принцессу.

Эта цель мне в самый раз.

Пожалуй, трудно найти более достойную задачу для настоящего самца.

— Одамори-кун, ты!..

Кирика смотрела на меня взглядом, в котором смешались самые разные чувства.

***

Выйдя из ванны, я лег на гладкий камень.

Я приказал Кирике вылезти вслед за мной, и она смотрит на меня, беспокоясь о том, что сейчас произойдет.

— Чистоту мы навели, но я подумал, что раз уж мы тут, надо бы устроить и мытье «поинтереснее». Для начала намажь себя спереди мылом.

— Э, чт… нет! К чему ты клонишь?!

Раб не может ослушаться приказа, каким бы тот ни был.

Кирика начала своими руками намыливать и обнажившуюся мягкую грудь, и плавные линии живота.

— Ты будешь мыть меня своим собственным телом. Теперь ложись на меня и хорошенько прижмись.

— Э-э?! Э-это совершенно неправильно… кья, м-м!

Я ощутил, как ее мягкие выступы вминаются, прижимаясь к моей груди.

Ее крепкие, но умеренно пышные бедра и руки.

Вся мягкость ее намыленного тела прижалась к моей коже.

— О-о, весьма и весьма неплохо!.. Так, а теперь растирай меня своим телом… о-ох-х!

— Нет, а, а-ам-м! Я с-сейчас соскользну… ай-й-й!

Кирико превратилась в живую губку, неловко двигающуюся и шлифующую меня своим сочным телом.

Ее покрытый пеной голый торс приятно скользит по мне.

— Вот уж не думал, что сама Химено-сан будет меня мыть, словно банная проститутка… я восхищен.

— Ч-что? Я не понимаю, о ч… а-у-у, у меня кожа натирается!..

Ее большая грудь всячески мялась, не давая мне заскучать. Я то и дело ощущал на ней нечто твердое.

В белой пене скрывались очаровательные розовые выступы.

— Ого, Химено-сан, у тебя что, соски отвердели?

— Э?! К-конечно, н… д-да, отвердели!..

Раб не может соврать, отвечая на вопрос хозяина.

Пусть это и совершенно естественно, но она сильно покраснела, стыдясь того, что ее бесстыже окаменевшие соски трутся о мужское тело.

— Тебе нечего стыдиться. У меня ведь тоже встал.

— У, у-у… я уже поняла, я у-уже несколько раз на него натыкалась…

Кирика — одна из самых красивых девушек школы. Нет мужчины, которого не возбудили бы пенные заигрывания в ее исполнении.

Мой восставший и вымазанный пеной член натирался о ее мягкие ноги и живот, становясь тверже и жарче.

— В самый раз, дальше будешь мыть его. Но… сиськами.

— Э? Э-э?!

Она отпрянула и сползла к моим ногам.

А затем зажала раскаленный конец своими объемными шарами.

— Кх, о-о… к-куда лучше, чем я думал!..

— Ай, горячо-о!.. П-почему я должна делать такое сиськами?!

Моя грудастая бывшая одноклассница и принцесса-рыцарь делала мне свое первое пайзури.

Ее большие и мягкие, словно зефир, груди напоминали наполненные горячей водой шелковые шарики.

Непередаваемое блаженство окутало мой окончательно вставший член.

— Ничего себе, да ты меня целиком обволокла. Какого размера твои сиськи?

— У… д-девян… 90Е!..

Мой приказ вынудил рабыню раскрыть постыдную тайну.

Я, конечно, уже отнес ее к необычайно грудастым девушкам, но размер все равно меня приятно удивил.

— А-у-у… м-мерзавец!.. М-мне так стыдно-о-о.

— А теперь натирай своими Е-сиськами мой член так, чтобы он всегда оставался между них, — скомандовал я, играя с ее приятно пахнущими волосами.

Кирике ничего не оставалось, кроме как продолжать пайзури и наполнять комнату непристойными звуками.

— Я совершенно не понимаю, что такого интересного в том, чтобы заставлять других таким заниматься!..

— Не понимаешь ты мужской души, староста-принцесса-рыцарь-сан. Я думаю, что все придворные засматриваются на твои сиськи, как когда-то парни из школы.

— Н-не правда! Такие извращенные мысли есть только у тебя… ау-у!

Но сейчас глубокая долина бюста прекрасной принцессы-рыцаря, мечты многих мужчин, принадлежала одному лишь мне.

Удовольствие от моей власти и ее покорности возбуждало мой член еще сильнее. Кирика пугалась каждый раз, когда между грудей высовывалась красная головка и приближалась к ее глазам.

— Фу-у… о-она такая горячая, твердая и противная, что не похожа на часть человеческого тела!..

— Я рад, что тебе понравилось. Ах да, кстати… давай-ка я расскажу тебе о времени действия порабощения.

Я неожиданно сменил тему, и Кирика, продолжая пайзури, озадачилась и навострила уши.

Поскольку она надеется как-то вырваться из-под контроля, ей такую информацию упускать нельзя.

— Оно обратно пропорционально уровню магической защиты цели. Если я возьму под контроль обывателя, эффект будет практически вечным, если я сам его не развею… но в случае людей вроде тебя, обладающих сопротивлением, это не так.

Когда Кирика услышала это, на ее лице появилась надежда.

Как-то странно, что она так обнадеживается, продолжая натирать мой член грудями.

— …Ты правда думаешь, что мне стоит о таком рассказывать?

— Такую мелочь — вполне. Во-первых, я могу обновить время, наложив заклинание повторно, во-вторых, я не собираюсь говорить, сколько конкретно длится порабощение.

— И все равно… это ценные сведения. Если ты окажешься в состоянии, в котором не сможешь наложить магию повторно, у меня появится шанс вырваться из рабства. Я никогда не сдамся… и не дам тебе притронуться и пальцем к принцессе Систине!..