Я улыбнулся и лег рядом с ним, обнял со спины и уткнулся в шелковистые, черные, как смоль, волосы. Он вздохнул.

- Итон…

- Спи. – Прошептал я.

- Я выскажу все Тони. – Сонно пробормотал он и повернулся в моих руках, уткнулся мне в ключицу.

- Ты сегодня пушистый и домашний котёнок? – он улыбнулся, я почувствовал это сквозь футболку и не только улыбку, но и его теплое, приятное дыхание.

- Нет. – Я вздохнул и запутал свои пальцы в его волосах.

- А какой ты?

- Зачем ты пришел, Итон? – проигнорировал он мой вопрос.

- Потому что я соскучился и устал ждать тебя и того момента, когда ты откроешь мою дверь и войдешь в мою комнату своей кошачьей, плавной походкой и когда ляжешь на мою постель, и промурлычешь свою любимое – мурл. – Он уткнулся сильней в меня и приглушенно проговорил:

- Я бы не нашел в себе силы… прости.

- Я пришел сам. И готов приходить каждый раз, когда ты поставишь себе невыполнимые задачи, когда тебе будет грустно или весело, когда ты будешь сходить с ума от одиночества, когда ты будешь счастлив, или когда просто захочешь, чтобы я тебя обнял.

- И когда я буду диким?

- Да, и тогда тоже. Ты будешь диким котом в моих руках. – Он фыркнул.

И, несвойственно своему обычному гонору, как-то сжался, а потом приподнял голову и накрыл мои губы.

- Я хочу быть разным для тебя. – Проговорил он прямо в поцелуе, я приподнял его футболку и заскользил руками по голой коже. – Я за эти дни много думал, но к знаменателю не пришел. Мы из разных миров, у нас разный статус…

- Это что сейчас ты говоришь, Вил? – он сморщил нос, как всегда при произношении своего имени, но не огрызнулся. – Что ты слишком хорош для меня?

Он вскинулся и почти зашипел, но я опрокинул его на матрац и, как и в первый наш раз, накрыл собой.

- Итон, я серьезно, как твоя семья посмотрит на то, что я?…

- Мне безразлично это и ты сам прекрасно знаешь, что я изгой в своей благородной семье, и что моя сестра меня, по большей части, терпеть не может, и что Тони единственный, о ком я действительно заботился все это время и о ком волновался,… но сейчас у него есть Ноэль, и я хочу заботиться о тебе.

- А еще я прекрасно знаю, что ты не только о нем заботился. – Я рассмеялся и нежно прикусил мочку его уха. Кот в моих руках нахмурился. – Я никак не могу понять, когда ты серьезен. – Тихо проговорил он.

- Я сейчас серьезен, Вильям. – Легкий толчок кулаком в мое плечо. – И я предлагаю поговорить о серьезных вещах.

- О каких серьезных вещах? – ероша мои волосы пальцами, спросил он.

- Я… хочу предложить тебе переехать ко мне в комнату, а тут устроить любовное гнездышко для нас. Хочешь, поставим тут твою малышку и будем бренчать над головами? Или же просто устраивать здесь посиделки только вдвоем, на шелковых простынях, когда моя кровать тебе будет надоедать?

- Итон, ты серьезно, по-поводу комнаты? – в зеленых глазах было любопытство, и я мысленно улыбнулся, главное, чтобы не грусть и не ужас.

- Да, я хочу, чтобы ты стал домашним котёнком и только моим.

- А больше ничего не хочешь? – ехидно и в тоже время мягко спросил он.

- А ты мне что-то желаешь предложить… - а он только рассмеялся.

Эта неделя была сложной для нас обоих, мы оба не знали, как лучше сделать первый шаг, как быть ближе и не сделать больно хрупкой душе, как прикоснуться и не сломать то, что уже есть, как показать жар своего желания и не спалить друг друга.

Но, скорее всего, ничего бы не получилось, если бы он был, скажем, такой, как Шел или Рей.

Ведь он единственный - дикий и непокорный, мягкий и нежно мурлыкающий, милый и агрессивно-сдержанный, улыбающийся и плачущий, стонущий и матерящийся…

Мой Вильям.

Мой Кот.

- А знаешь, я уже почти дотронулся сегодня до ручки твоей двери… - прошептал он мне в шею. – Но в последний момент вспомнил, что я Кот…

- Котёнок. – Поправил я его и почесал за ушком. – Мой.

Он ничего не ответил и, наверное, мне придется долго ждать подтверждение словами, но я могу быть терпеливым, хотя… - Любимый.

Он застыл и, не веря, приоткрыл губы для глупого вопроса в его духе, но тут же закрыл рот и еще сильней вжался в меня.

Я подожду, мне несложно, просто я хочу обнимать его и знать, что жду не напрасно, и он все же откроет эту «дверь» сам.

Конец.