— Как ты видишь, Брейди, живет разговорами о своей работе, — сказал Эли вынужденным веселым тоном, заработав неодобрительный взгляд со стороны молчаливого шефа.

Боже, этот хмурый вид был горячее, чем Джо Манганьелло[36] без футболки.

Ииииии... тишина.

— Вам нравится готовить? — спросил мэр Гейджа, исполняя новую роль переводчика-посредника. Кто-то должен продолжить нить разговора, которая была единственной вещью в непосредственном окружении близкой к тому, чтобы потеряться. Все остальное — тело Гейджа, рот Брейди, воздух между ними — было туго натянутым и наполненным.

Медленно Гейдж кивнул.

— Нравится, — скрипучий ответ, вышедший из его горла, был явным приглашением для задумчивой скалы из мышц перед ним. Все те вещи, которые ему понравилось бы сделать с этим мужчиной. Вещи, которые ему понравилось бы, чтобы этот мужчина сделал с ним.

— Что ж, позволим тебе вернуться к работе, — проговорил Эли, казалось довольный тем, что его представление прошло как по маслу. — Однако мне надо поговорить с тобой о меню для вечера по сбору средств. Как насчет понедельника?

Брейди Смит только поднял бровь в ответ, потому что зачем тратить драгоценную энергию на что-то такое глупое как подтверждение того, что мэр — какой-то там мэр — говорит с ним? Эли, очевидно привыкший к такой манере общения от мистера Разговорчивого, казался невозмутимым, когда кивнул и повернулся, чтобы выйти с кухни. Может Гейдж пропустил какой-то шифр Морзе, определяющий где “да”, а где “нет”?

С последним, то ли очень горячим, то ли скучающим взглядом Брейди Смит развернул свои широкие плечи и повернулся к ним спиной, но прежде Гейдж услышал хриплое "Позвони мне" из глубины медвежьего горла.

Святое дерьмо, это было ему или мистеру мэру?

Если Гейдж хотел разъяснений, то ему, очевидно, пришлось бы долго их ждать. Эли уже направлялся в зал, Брейди вернулся к ворчанию над заказами в конце линии, а Гейджу оставалось размышлять о том, какого черта только что тут произошло.

— Оооо, Алмэйда, готов к своим съемкам крупным планом?

Люк застыл, так и не закончив надевать защитные штаны, досчитал в уме до пяти, чтобы сдержаться и не ударить пожарного Джейкоба Скотта, а затем продолжил готовиться.

К своим чертовым съемкам крупным планом.

— Джейкоб, ты просто мечтаешь, чтобы кто-то посчитал твое тело достойным фотографии, — отрезал Гейдж. — Но, так как своими дряблыми мышцами ты не заработал себе даже свидания, не говоря уже о фотосессии, то вероятно тебе лучше держать свой жирный рот на замке.

Джейкоб, который очень любил пасту с соусом Путанеска[37] , приготовленную Гейджем, и мог бы, наверное, прилагать больше усилий в тренажерном зале, чтобы поддерживать себя в форме, с угрюмым видом захлопнул дверь шкафчика.

— Все эти штучки с календарем такие гейские, — пробормотал он, выскользнув из раздевалки.

— Отличное замечание, пожарный Скотт, — насмешливо крикнул ему вслед Гейдж. — Достойно Джона Стюарта[38] .

С шумом втянув воздух, Люк задумался над тем, какую футболку надеть, не то, чтобы была хоть какая-то разница, потому что во время съемки он будет без футболки.

Без футболки.

— Ты должен признать, что это довольно по-гейски, — пробормотал он в ответ Гейджу, пока натягивал через голову форменную темно-синюю футболку ЧПД.

— Знаю. Это будет нечто. Напоминает мне ту ночь в Мэнхоле: танцы на барной стойке, бросание потной футболки понравившимся мне парням.

Люк застонал и ударился лбом о закрытую дверцу.

— Скажи мне, это будет не таким.

Гейдж хлопнул сильной рукой по его плечу и торжественно кивнул.

— Братан, это будет самая гейская вещь, которая когда-либо с тобой случалась.

Люк даже не знал, чего ожидать, но точно не того, что все события покатятся как тот чертов валун в сцене из "Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега". ПО №6 и остальные задействованные отделения были сняты с выездов этим утром, это означало, что у них было четыре часа, в течение которых не будет поступать звонков. Все, чтобы можно было обеспечить непрерывную фотосессию для календаря.

При обычных обстоятельствах личный состав увидел бы в этом отличную возможность, чтобы сбегать по своим делам, выспаться или просто держаться чертовски далеко от работы, но нет. Расчет А прибыл вовремя, остались все отдежурившие из С и ребята из В пришли в свой выходной. Все три расчета были в части, готовые стать свидетелями того, как низко может пасть Люк.

Ничего особенного, правда? Просто его кореша, ржущие над ним, потому что он снимет свою футболку и покажет на камеру Образцового самца. Потом это дерьмо будет преследовать его месяцами, но если это заставит мэра не дышать ему в спину и сохранит Дэмпси вместе, то оно будет того стоить. А затем случилось невозможное.

Все стало еще хуже.

Около часа назад транспортный отсек начал заполняться людьми. Он мог еще понять помощника, работающего с фотографом, даже пару канцелярских крыс из мэрии, чтобы приукрасить это событие. Но никаким гребаным образом Люк не ожидал семьдесят или около того человек, в основном женщин, которые зависали тут, устроив импровизированную вечеринку на заднем фоне.

Он даже мог расслышать хруст чипсов Доритос, доносящийся оттуда.

— Интересно, мне разрешат выбрать музыку для моего фотосета, — рассеянно проговорил Гейдж, просматривая плейлист на своем iPod-е.

— Не могу поверить, что ты добровольно подписался на это, — Люк знал, почему он делал это, но его мозг почти взорвался сегодня с утра, когда Гейдж сказал, что позвонил Кинси и попросился тоже поучаствовать.

Потерянный в своем мире, Гейдж пробежался пальцем по рассортированным плавкам, выражение его лица было убийственно серьезным.

— Черные, серые или белые? Думаю, белые лучше демонстрируют изгибы моих бедер, но черные — классика.

— Мне похрен какого цвета трусы ты натянешь на свои причиндалы.

— Вы кажется нервничаете, мистер Алмэйда, — услышал он позади себя.

Испепеляющий жар, вспыхнувший между лопатками отчасти причинял боль. Отчасти чувствовался приятно.

— Угу, — ответил Гейдж. — Я бы побеспокоился о твоей обуви, Кинси, потому что его, скорее всего, может стошнить в любую минуту.

— Мне нужно поговорить с тобой, — выплюнул Люк, поворачиваясь и внимательно осматривая пиар-принцессу. Она была одета в вызывающую стояк офисную одежду из обтягивающей бедра юбки и тонкой блузки, немного просвечивающейся, но недостаточно. Блузка была без рукавов и подчеркивала ее загорелые подтянутые руки и прекрасный изгиб плеч. Эта женщина поддерживала себя в форме. Ему это нравилось.

Но прямо сейчас, ему не нравилась она сама.

Взяв ее под локоть, он повел девушку в другой конец раздевалки. Стук ее каблуков, словно в насмешку, отбивался в его черепе.

— Я не сделаю этого, — произнес Люк своим лучшим я-чертовски-серьезен тоном.

От ее кожи повеяло цитрусовым ароматом, напомнившим ему, что он все еще держал Кинси за локоть. Локти должны на ощупь быть грубыми и костлявыми, но не ее. Она была такой чертовски шелковистой, что не хотелось отпускать.

Он бросил ее локоть, как будто это была раскаленная дверная ручка.

— Ты нервничаешь, — сказала Кинси почти ликующим голосом.

— Я. Не. Нервничаю. — Он просто не хотел стать объектом насмешек всго отделения. Это не одно и тоже. — И когда это превратилось в показательное выступление? Там снаружи ужасно много желающих поживиться зрелищем.

Она посмотрела на него с бесконечным терпением во взгляде.

— Послушай, не будь мелочным. Надо хоть изредка привносить краски в серые будни муниципального служащего.

Мелочным? Они говорят о его репутации, его работе, его жизни.