— Перцы — это моя специализация. Если есть что-то острое, я в деле.

— Я использую гуахильо[53], — Брейди указал примерно на середину шкалы на своей руке. — Он жжет кожу. Может быть действительно опасно, если ты не привык к такому. Если ты слишком...

— Я не хрупкий, Брейди.

Глаза Брейди потемнели и Гейдж осознал, что назвал шефа по имени в лицо впервые. Это звучало слишком интимно, слишком сладко для похотливых планов Гейджа. Гейдж никогда не считал себя самым умным, но до него должно было дойти раньше, что они говорили о чем-то совсем другом, а не о перцах. Может, Брейди предостерегал его?

— Может и не хрупкий, — согласился Брейди, добавляя задумчивости своему суровому виду. — Больше похож на... золотого.

Иисус, это звучало еще хуже, чем хрупкий. Гейдж открыл рот, чтобы возразить, но Брейди уже обошел его, направляясь на кухню.

— Давай посмотрим, что ты умеешь, Золотце.

На следующий день после сессии для календаря Кинси сидела за своим столом и пыталась проанализировать что, черт возьми, стало причиной вчерашнего возмутительного поведения. Как человек логики, она была полна решимости докопаться до истины.

Она не могла винить алкоголь, хотя, к слову, ей стоило бы припрятать в столе бутылку Grey Goose[54]  для чрезвычайных ситуаций.

Она не могла винить определенные дни месяца, не то, чтобы она когда-либо использовала это как оправдание.

Ей на ум пришла еще одна возможность. Профессионалы пиара были более чем знакомы с понятием стадного чувства, идеей того, что толпа может начать вести себя как единое существо и влиять на людей, находящихся рядом. Эффект массовости. Нахождения рядом с той толпой женщин в ПО №6, похотливый свист, неистовый эстроген, истинное воплощение — все этого щелкнуло по переключателю и пробудило в Кинси пещерную женщину.

Дело должно быть в этом. Не в рельефном теле Люка. Не в его коварной бывшей жене. Даже не в том, каким несчастным он выглядел, когда рассказывал о своем неудачном браке. Все эти причины могли бы повлиять на женщину, обладающую меньшей долей самоконтроля, но не на Кинси. Она просто была заложницей момента, как одурманенная девушка на грязном девичнике в стриптиз клубе.

Ну и что, что этот мужчина был достаточно горяч, чтобы расплавить масло? Связываться с пожарным Алмэйда было возмутительно неуместно, пока она решала, может ли он вернуться к выполнению своих обязанностей. Вероятно, именно поэтому он в первую очередь и поцеловал ее.

Погоди-ка секундочку, Тэйлор. Ни его мотивы, ни явный этический конфликт не имели значения, — просто связываться с ним было неправильно. И точка. Он был мужчиной, который слишком сильно поддавался влиянию своей животной натуры. Она не видела ни одного плюса, кроме потенциально крышесносного секса, в сближении с таким инстинктивным животным, как Люк Алмэйда.

Кроме секса.

Который, судя по этому поцелую, будет великолепным.

Но она никогда этого не узнает, потому что после Дэвида, мужчин и секса в ее меню не было. Только работа имела значение. К слову о которой...

Грохот, прозвучавший как стадо несущихся носорогов, сотряс фундамент мэрии. Кинси же было интересно только, почему это заняло столько времени.

Она попыталась расслабить мышцы лица, стараясь принять нейтральное выражение через три...

— Кинси! — раздался рев мэра.

Джози, благослови ее Господь, предприняла символическое усилие в виде бормотания "Позвольте мне проверить, свободна ли она" перед ее кабинетом, но Кинси могла быть на встрече с президентом США, а Эли Куперу не было бы до этого никакого дела.

Два...

Ее дверь распахнулась настежь и громыхнула, ударившись о стену.

Один.

Нейтральное, будь все проклято. Кинси улыбнулась хмурому лицу своего боса.

— Объяснись, — он захлопнул дверь за собой, однако, если его целью была приватность, то он мог вычеркнуть ее как полное фиаско. Без сомнений, Джози уже разнесла новости о потере самообладания мэра по каналам сплетен мэрии, в кабинетах которой постоянно витали неиссякающие слухи.

— Полагаю, мы говорим о Летней обучающей программе, — совершенно невинно проговорила Кинси. — Речь в прессе прекрасно прозвучала на WGN[55]. Ты действительно продал это.

Одну руку он в гневе запустил в свои темные, волнистые, густые волосы. А в другой у него был iPad старой модели, который он использовал как запасной. Уф, это было нехорошо.

— "И вот снова, наш уважаемый мэр был замечен в компании нарушителей с Чикагского пожарного отдела", — прочитал он с iPad-а, или, если точнее, из сегодняшнего утреннего обзора с Трибьюн[56]. Сэм Кокрэйн заявлял, что его сотрудники имели редакторскую независимость, но все эти комментарии звучали подозрительно похожими на обычное хвастовство.

— "Сначала мы видим муниципальных служащих из ПО №6 дерущимися со своими братьями по оружию из полицейского департамент и допустившими ошибку, позволив заснять себя на видео. Теперь мы платим им за то, что они раздеваются в городской собственности и воссоздают "Супер Майка"[57] для хора административных работников. На протяжении всего этого зрелища мэрия практически не работала, срочные вызовы для ПО №6 были приостановлены и...", — мэр поднял руку в драматическом жесте прислушайся-к-этому, — "всем им заплатили".

Ярость исказила черты Эли, делая его похожим на одну из горгулий Городской библиотеки Чикаго, смотрящих на Стэйт-стрит.

— Это гребаная пиар катастрофа. Предполагалось, что ты прекратишь это, а не превратишь их в Чиппендейлз[58]. О чем, черт побери, ты думала?

Приложив палец к губам, Кинси попыталась выглядеть раскаивающейся, но у нее это никогда хорошо не получалось. Честность подходила ей куда больше.

— Я думаю, что, возможно, знаю как делать свою работу лучше, чем ты.

Она обошла стол и взяла iPad у него из его рук.

— А что другой сломался?

— Угу, — выдавил мэр.

Это был третий планшет, из тех, что сломались у мэра за ее примерно четыре месяца работы здесь. Технологии были слишком хрупкими для мужчины с таким взрывным характером, или который подвергался нападкам со стороны прессы.

— Веришь или нет, у меня тут разработана стратегия, — ее взгляд упал на iPad и губы дернулись в улыбке. Редакция не могла бы быть более идеальной, как будто она сама ее продиктовала.

Первый пункт в плане: выполнен.

Пара зажигательных фотографий со съемок “каким-то образом” попали на почту Джуллиана Мэлоуна. Кинси сама отбирала фото, которые якобы просочатся к опытному репортеру, включая одну милую фотографию блестящего Гейджа Симпсона, но газета использовала знойный кадр, на котором Люк расстегивал свои защитные штаны, его взгляд был направлен куда-то поверх плеча фотографа. На Кинси, судя по всему, как раз за десять секунд до того, как он воспламенил ее трусики.

— Объясни мне, как это поможет мне переизбраться в феврале, — проговорил Эли, немного успокоившись или по крайней мере слегка обнадеженно, когда до него начало доходить ее заявление о том, что она знает, что делает. Парень мог быть болваном-шовинистом, когда дело доходило до женщин пожарных, но Кинси могла расслышать сдержанное проявление уважения в его тоне.

Ее личный телефон зазвонил и она увидела номер звонящего даже с трех футов.

— Одну минутку, мне нужно ответить, — уровень уважения в комнате возрос еще выше, так же как и выгнувшиеся дугой брови мэра. Игнорирование босса, чтобы ответить на важный звонок? Демонстрация силы во всей красе. Быстро покончив с любезностями, Кинси перешла сразу к делу: