- Синие орхидеи… Эмиль…

- Ты плачешь. Я хочу знать точный адрес.

- Не нужно приезжать. Я справлюсь.

- С чем ты собрался справляться, с идиотом, который не понимает, что ломает тебя! Энжей, где ты живёшь? – он не кричал, он говорил совершенно спокойно, это помогло и мне немного прийти в себя, я улыбнулся и тихо проговорил:

- Всё хорошо, мы встретимся завтра после пяти, я приду на площадку. Спасибо, Эмиль. Ты… - но закончить я не смог. Зажал себе рот рукой, несколько раз вздохнул и продолжил. – До завтра. И Ники скажи, что со мной всё в порядке.

- Послушай, Энжей, я очень волнуюсь за тебя. Если ты уверен, что справишься сам, то я не буду настаивать. Только скажи мне это так, чтобы я поверил. Действительно поверил в то, что ты в порядке.

- Я в порядке, – тихо уже без слёз и всхлипывания сказал я.

- Прекрасно. Мы ждём тебя завтра на площадке. У Ники для тебя сюрприз. Прошу, не опаздывай.

- До завтра, – и я нажал на отбой. Встал, вызвал лифт и поднялся на свой этаж, открыл дверь в тишину.

Весь день я провёл за учебниками, пытался восстановить всё, что позабылось, и подготовиться к зачётам и тестам. Выходило не очень-то. Я отвлекался и всё время летал в облаках. Мысленно я готовил целую оправдательную речь, чтобы не волновать своего парня. Но в голове было только одно «Ты моя синяя орхидея». И я ничего не могу с собой поделать.

К пяти часам я уже просто бежал к метро, я так ушёл в свои думы, что припозднился и, конечно, опаздывал.

Я влетел на площадку и сразу увидел, как ко мне бежит ангелочек в бежевой курточке и шапочке с кошачьими ушками. Ники раскинул ручки, и я только успел присесть на одно колено и обнять влетевшее ко мне в объятие всхлипывающее чудо.

- Ты пришёл! Я так боялся, что ты не придёшь… Эмиль сказал, что ты придёшь, но ты не пришёл в пять часов, когда пришли мы, и я подумал, что ты не придёшь! А я тебе подарок приготовил, а тебя нет… - и между каждым словом всхлип.

- Ники, маленький, я же обещал.

- Спасибо, – только и ответил он. Оторвался от меня и, доставая платочек из кармашка на животике, начал неуклюже вытирать заплаканное лицо. Я взял платок и сам помог ему вытереть слёзы. В серых глазах было столько любви. Я улыбнулся. И он потянул меня к лавочке, около которой стоял Эмиль, и я понял, что сейчас моя очередь плакать, и, кажется, меня успокоят и обнимут. Он так же, как я несколько минут назад, раскинул руки. Я приблизился к нему, и он обнял меня.

- Всё хорошо? – тихо спросил он в мои волосы.

- Да.

- Я рад.

- Эмиль, отпусти Энжей, я подарю ему подарок. – Эмиль улыбнулся мне и отошёл. Ники, подпрыгивая, отдал мне рисунок. Я развернул лист и моя улыбка стала ещё шире. На белом листе были две фигурки человечков, у одного были огромные серые глаза – Эмиль, а у второго характерно стоящие дыбом волосы разного цвета. И посередине синий цветок. Я свернул подарок и убрал в сумку. Наклонился и поцеловал Ники в щёку, ребенок захихикал.

- Спасибо, маленький, это настоящий подарок.

- А ты мне говорил, что лучше бы слепил ему собачку. Собачка это не то, что рисунок и куда, по-твоему, Эмиль, он бы дел мою собачку? – насупился на брата Ники.

- Ладно, я был неправ, и рисунок это отличная идея, – спокойно согласился Эмиль. – А теперь ты идёшь играть и даёшь нам спокойно поговорить.

- Ладно, только не заставляй его плакать! – серьёзно проговорил малыш и убежал к качелям.

Я повернулся к Эмилю и тихо произнёс:

- Всё в порядке, правда.

Он лишь потянул меня на нашу лавочку и усадил на неё, сел сам и так же тихо заговорил:

- На самом деле я тебе не верю. Если бы вчера всё было в порядке, ты бы не плакал. Кто довёл тебя до слёз, Энжей? – я опустил голову и прикрыл глаза. Он же притянул меня к себе и мягко поцеловал в висок.

Я молчал, а Эмиль не настаивал на ответе, дожидаясь его. Мне было сложно ответить на его вопрос. Ведь я не знал, что ответить. Плакал я вчера из-за Габриэля или же из-за того, что был в тёмном подъезде один. И мне на миг показалось, что вся моя жизнь в темноте. А потом зазвонил мобильник, освещая темноту, и голос Эмиля разрушил это ощущение одиночества.

- Эмиль, я не могу ответить тебе на заданный вопрос.

- Что мешает тебе назвать причину слёз?

- Я не уверен в правильности ответа, вот и всё.

- Хм… тогда просто назови все причины… - я поднял на него глаза, а он нежно улыбнулся.

- Ночь, холод, одинокий фонарь, чёрная машина, мои воспоминания, боль, одиночество, темнота, Габриэль… - я смотрел ему в глаза, поэтому и видел, как они темнеют с каждым сказанным мной словом. А на последнем имени он сощурил свои серебристые озёра.

- Ты вчера замёрз из-за чёрной машины, из которой вышла твоя орхидея по имени Габриэль… он причинил тебе боль, всколыхнув воспоминания, и, возможно, не только своим видом… В темноте подъезда ты плакал… Энжей, я ничего не пропустил? – я в шоке смотрел на серьёзного Эмиля.

- Как ты…? – прошептал я.

- Логика, просто ты мне очень дорог вот и всё, и я вчера провёл не самый прекрасный вечер в компании брата и мамы. А потом и ночь, думая о тебе.

- Прости.

- За что ты просишь прощения? – он чуть сильнее прижал меня и провёл рукой от уголка глаза по щеке.

- За твою бессонную ночь и за волнение…

- Энжей, ты не понимаешь такие очевидные вещи. Я волнуюсь о тебе и всё. И мне не нравится, что какой-то парень ждёт тебя у подъезда, который, кстати, я даже не знаю, где находится. Зачем он приезжал?

- Он… - я вздохнул. – Я и сам не до конца понял. Последний раз, когда мы виделись, он точно сказал мне, что между нами быть ничего не может. А вчера сказал, что скучал. Я…

- Что он сделал? – немного грубо спросил Эмиль.

- Ничего, – я не хотел говорить ему, что Габриэль поцеловал меня. Мне не хотелось ранить его. Я пока не знал, как назвать то чувство, которое испытываю к Эмилю, но это больше, чем просто симпатия.

- Энжей… скажи просто, он поцеловал тебя или пытался сделать что-то большее? И не спрашивай, откуда я узнал, ты так прячешь от меня глаза, что очевидно что-то произошло.

Я опустил голову и прикрыл лицо руками, тихо прошептал:

- Поцеловал.

Я думал, он отпустит меня и отвернётся, а он вдруг подхватил меня за талию и пересадил к себе на колени. Его глаза были темнее грозового неба, и я чуть сжался.

Он притянул меня за талию вплотную к себе и, зарывшись рукой в моих волосах, чуть надавил на голову, и я устроил её у него на плече. Он вздохнул и тихо прошептал:

- Я не злюсь. Я расстроен. Он украл то, что принадлежит мне.

- Эмиль, я не ответил на его попытку.

- Я знаю, что такое, когда ты любишь, а тебя нет. Я знаю, как это, когда ты получаешь что-то желанное и потерянное. Мне жаль, что этот человек не понимает, что причиняет своими действиями тебе боль. Я не хочу, чтобы ты плакал. Особенно, из-за него, – чётко и спокойно произнёс он, а потом чуть повернул голову и мимолётно накрыл мои губы. – Я не могу обещать, что из-за меня ты не будешь плакать, я не могу обещать, что не сделаю тебе больно, ведь я всего лишь человек. Но я могу сказать, что со мной тебе будет лучше. Я окуну тебя в тепло и надёжность, ты поймёшь, что такое нежность. И я никогда не заставлю тебя делать что-то не по своей воле.

Я слушал его голос и уже тонул в надёжности и нежности, я улыбнулся. Пусть пока он не сказал что-то важное, утаил, но он сказал столько всего, и пока его слова не расходятся с делом.

- Эмиль, он почти ничего не значит для меня.

- Почти?

- Всё же это была мечта, и я думал, что любил.

- Тебе нужна другая орхидея, – уверенно сказал он.

- Ты моя орхидея… - сказал я те слова, которые не смог сказать вчера по телефону. Со своего ракурса я видел его губы, которые растянулись в нежной улыбке.

- Я уже целый букет.

- Для меня…

Вечером Эмиль уговорил меня остаться у них дома, не на ночь, конечно, но допоздна, как он выразился. Мы поужинали и уже собирались убирать со стола, как вернулась Диана.