- Энжей, подожди… Ты не обращай на меня внимания, просто я впервые встречаю фаната в туалете, да ещё с таким необычным именем.

- Я не фанат. Мне просто нравится… - я не договорил, потому что Габриэль смотрел мне за спину, я повернулся, в дверях стояла Грета, руки в боки.

- И что вы тут делаете вдвоём? Ты, между прочим, должен был быть на уроке уже пять минут назад! А ты что здесь делаешь, педик несчастный, тебе всё равно ничего не светит! И твои грёбаные цветы я выкинула! – мне хотелось провалиться сквозь землю, что она только что сделала, она разрушила всё. Ведь, разговаривая здесь с ним, я понадеялся, что он не узнал от кого цветы, поэтому говорит со мной, а теперь что же делать? Габриэль нахмурился и посмотрел на Грету, а потом на меня.

- Синие орхидеи? – я развернулся и кинулся из туалета, за минуту преодолев расстояние до выхода из универа. Я бежал, как от своры собак. А по щекам лились слёзы. Это всё. Сейчас там Грета наговорит ему про меня столько всего. А я, дурак, даже не смог сказать ему «Да». Да, что цветы мои. Да, я гей и люблю его. Да, я приму любое его решение. Да. Влетев в квартиру, я кинул вещи и сам упал на кровать и разрыдался в голос. До вечера я, как и хотел, пролежал калачиком на мятых простынях. А потом умылся, собрался и пошёл на работу.

- Энжей, что-то случилось? Ты такой бледный. Не заболел? – участливо спросила Мадлен.

- Нет, всё в порядке, – безэмоционально ответил я. И, переодевшись в форму, приступил к работе. Не знаю, чего я ожидал от него, у него столько поклонниц, столько фанатов. А тут я, совершенно неприметный парень из его группы, который на каждый концерт приносит ему цветы. Конечно, мне лестно, что он заметил мои цветы, возможно, если бы я хоть один раз набрался смелости и написал записку, было бы всё по другому. А тут… Я вздохнул.

- Энжей, восьмой столик ждёт заказ уже десять минут! – прокричала Мадлен. Я встрепенулся и пошёл выполнять заказ. Работа моя, конечно, не праздник, но что я могу себе сейчас позволить с незаконченным образованием, а так хоть за квартиру есть чем платить. Не думаю, что у Габриэля есть с этим проблемы, я вообще не думаю, что у него есть проблемы. Хотя, что я о нём знаю, мне хотелось бы узнать о нём больше, просто подойти и коснуться его губ своими губами. Какие они? Мне кажется, они должны быть мягкие и сладкие, но так как он курит, возможно, его губы чуть горчат …

- Энжей, ты сегодня неважно выглядишь и всё время где-то летаешь. Что произошло вчера на концерте? – с участием спросила Мадлен.

- Да ничего, в общем-то, не произошло, только сбылась твоя мечта, и я теперь больше не буду прогуливать и отпрашиваться с работы, чтобы посещать концерты… Габриэля.

- Что случилось? Он обидел тебя? Узнал про цветы?

- Нет. Просто ему они не нужны.

- Энжей… ты разговаривал с ним о своих цветах? – она улыбнулась как-то по-доброму. А я лишь покачал головой, зачем, если он и так знает теперь и, конечно, не захочет видеть меня рядом с собой.

Возвращаясь с работы в своих не очень весёлых мыслях, я не заметил, как из чёрной машины вышел парень. Я открыл рюкзак и начал искать ключи, когда меня окликнул знакомый голос.

- Энжей? – я застыл. Обернулся и от удивления открыл рот. Около меня, чуть смущённо улыбаясь, стоял Габриэль. – Привет.

- Привет, – тихо ответил я. Мне было действительно странно, что он вот так приехал вдруг ни с того ни с сего. Стоит и улыбается, а я жду подвоха, почему, интересно?

- Ты сегодня не был на занятиях, я решил завести тебе задания. – И так он это сказал правдиво, что мне действительно захотелось поверить.

- Спасибо. – Я подождал, но он не доставал тетрадей, а просто стоял, держа руки в карманах куртки.

- Может, пригласишь меня к себе, я объясню, как и что сделать. – Эм?

- Да, конечно… - я, наконец, нашарил ключи на дне рюкзака и открыл дверь подъезда. Мы прошли к лифту, я потянулся нажать на кнопку, Габриэль тоже, и наши руки соприкоснулись, я хотел отдёрнуть, но он нажал на мою ладонь, и кнопка вдавилась в панель. Он осторожно, стараясь не делать резких движений, погладил мои пальцы. Я затаил дыхание. Что происходит? Мои мечтания превратились в реальность?

Двери кабины открылись, я сделал шаг, Габриэль вошёл после, встал напротив меня, не отпуская руку, и тихо спросил:

- Какой этаж?

- Третий. – Я боялся поднять глаза и увидеть на его лице презрение, а может, жалость, я пока не знал, что хуже. Мы ехали в тишине. И так же в тишине вошли в квартиру, было странно, но в тоже время и радостно, от его присутствия всё пространство словно засветилось. Или мне это только казалось?

- Чай, кофе? – кладя рюкзак и снимая куртку, спросил я.

- Чай, – так же снимая куртку и обувь, ответил он.

- Зелёный, чёрный? – я помыл руки и две чашки, кстати, у меня дома их было всего две. Одна с розой, а вторая с синим цветком. Как символично.

Я поставил чайник и достал из холодильника корзиночки с кремом, вчера с работы принёс.

- Чёрный, без сахара,- садясь за стол, чуть улыбаясь на мои действия, ответил Габриэль.

Я кивнул и про себя улыбнулся, хорошо, что я работаю в ресторане и часто приношу домой разные вкусности, чай у меня был самый хороший - Английский. Я заварил его в маленький чайничек и поставил на стол две чашки - ему с розой, разложил корзиночки на блюде и придвинул его на середину стола. Сел.

Мы молчали, Габриэль рассматривал убранство моей маленькой кухоньки, а я его. Он был такой красивый, светящийся и немного неземной. Я улыбнулся. Он у меня дома!

- Милая кухня. Ты один живёшь? – чуть хрипло, как мне показалось, спросило моё солнце.

- Да. Эта квартира принадлежала моей бабушке, теперь её нет, а я живу здесь. Ремонт сделал недавно, ну ты представляешь, что тут было при ней. Но её комнату не трогал, так что сплю в гостиной. – Я замолчал. Он взял ложку и снял верхнюю розочку с корзиночки, облизал ложечку, а я сидел и тонул в эротизме этого жеста.

- Понятно, а родители? – он отложил ложечку, а я налил чай в чашки и сделал судорожный глоток.

- Я… у меня только бабушка была.

- Извини, я не хотел затрагивать такую тему.

- Ничего, ты ведь не виноват в этом. – Я улыбнулся, а он вдруг облизнул губы и тихо спросил.

- Энжей, ты уже в течение нескольких лет даришь мне цветы, синие орхидеи, причина тому восхищение моим творчеством? Или же что-то другое?

- Мне нравится, как ты поёшь.

- Не пойми меня неправильно, но на фаната моего творчества ты не похож, они обычно всегда толпятся около или где-то неподалёку, всегда хотят кусочек от кумира. Ты же всегда приносил цветы, и в толпе я тебя не видел ни разу, поверь, я бы запомнил.

Я опустил голову и молчал, он вздохнул и продолжил:

- То, что после твоего ухода наговорила Грета, я пересказывать не буду, сводилось всё к тому, что ты гей. Пойми меня правильно, Энжей, я натурал, и между нами ничего не будет… - он подождал моей реакции, которой не последовало, потому что я под столом очень сильно сжимал руку в кулак. Больно. Я не надеялся ни на что, я просто мечтал, зачем нужно рушить мою мечту.

- Я понимаю, – тихо проговорил я. Он встал и пошёл в коридор, одел куртку и достал что-то из кармана, вернулся и положил несколько купюр на стол передо мной.

- Это за цветы, не нужно больше тратить заработанные деньги на пустые надежды, Энжей. – И он ушёл. Щелчок замка для меня был как удар, я аккуратно вымыл чашки и убрал десерт обратно в холодильник. На автомате принял душ и только когда лёг на кровать-диван, понял, что произошло.

Я плакал… всю ночь… Навзрыд, не стесняясь всхлипывать и кричать в подушку… Я оплакивал свою несбывшуюся мечту. Но для себя решил, что буду переводиться в другой университет, не потому что мне не нравится в моём. А потому что я теперь не смогу зайти в аудиторию и спокойно сидеть, смотря на него.

Прошло несколько недель, я проходил мимо цветочного магазина, того самого, где в течение двух лет покупал синие орхидеи. Его хозяйка, немка, фрау Зельвегер, очень милая женщина средних лет, улыбнулась мне и помахала рукой, подзывая к себе. Я вымученно улыбнулся и открыл дверь, колокольчик мелодично оповестил о клиенте.