Теоретически, вся эта территория являлась общей и безопасной для всех. На деле, каждое из четырех других подразделений предъявляло претензии на угол зала у входа в их крыло здания, а Сопротивлению принадлежала площадка в центре комнаты.

В этот утренний час члены подразделений должны были или ждать в длинной очереди за едой, или сидеть за столами в своих углах и есть завтрак. Вместо этого половина из них стояла и смеялась. Предмет их насмешек находился прямо перед нами, с двумя людьми из манхэттенского подразделения по одну руку и двумя из Квинса – по другую.

Обычно Лютер выглядел уверенно, но сейчас, казалось, пребывал на грани паники. Я понимала, почему. Одним из его мучителей с Манхэттена был Изверг, а я по личному опыту знала, насколько тот опасен.

- Я уже дважды приказал вам возвращаться на свои участки, - сказал Лютер. – Я офицер альянса, так что вы должны повиноваться моим приказам.

- Я понятия не имел, что ты офицер, - преувеличенно невинным тоном проговорил Изверг. – Должно быть, я пропустил эту замечательную новость.

- Помню, как Доннел объявил о назначении Лютера офицером несколько месяцев назад, - заметил другой боец с Манхэттена, Акула. – Я еще решил, мол, это шутка. Что такого сделал Лютер, чтобы заработать звание?

Лютер пробежался пальцами по черным волосам, очевидно, не зная, что ответить. Его красота сразила меня еще в пятнадцать лет. Мои чувства пережили несколько месяцев жестокого безразличия и развеялись после двухсекундной встречи на лестнице. Я шла наверх, а Лютер мчался вниз и оттолкнул меня в сторону, небрежно рявкнув сестре предателя убраться с его пути. Я много раз слышала подобные замечания до и после того случая, но в его исполнении оно прозвучало особенно болезненно.

Больше я не сохла по Лютеру, но в этот момент не могла ему не посочувствовать. Я знала, что именно здесь происходит. Лютер стал офицером пять месяцев назад. Тогда другие подразделения приняли новость относительно легко, потому что его отец, Касим, был заместителем Доннела и вторым человеком с оружием специального агента. Теперь Касим умер от зимней простуды, и худшие люди в подразделениях сочли его сына легкой добычей и кружили вокруг него, точно волки.

Лютер, наконец, открыл рот, чтобы ответить, но один из людей из Квинса выкрикнул из-за его спины:

- Конечно, Доннел не шутил. Сыну Касима стоило лишь хорошенько поныть, и он получил звание на серебряном блюдечке. То же самое произошло шесть лет назад с...

- Довольно! – рявкнул Доннел со своего места рядом со мной.

Смех, наполнявший комнату, резко оборвался. Акула и два члена подразделения из Квинса повернулись и быстро ушли на свою территорию, но Изверг задержался, чтобы послать Лютеру еще одну издевательскую усмешку, а потом удалился с подчеркнутой медлительностью. Когда он приблизился к углу манхеттенского подразделения, кряжистая фигура Блока, их лидера, двинулась ему навстречу. Выражение недовольства на лице Блока могло вызвать дрожь у любого другого из его подчиненных, но улыбка Изверга не угасла.

Я нахмурилась. Несколько лет назад Изверг оспорил лидерство Блока. Тот вызов провалился, потому что командир обладал силой и пользовался уважением, но судя по самоуверенной ухмылке Изверга, тот планировал новую попытку.

Доннел на долю секунды повернулся ко мне.

- Блейз, похоже, нам придется отложить разговор.

Я не успела ответить, поскольку он и Мачико поспешили к Лютеру. Мне вновь оставалось лишь беспокоиться о своей судьбе, проигрывать в уме беседу с Доннелом о самолете и проклинать себя за спор с ним. Командир помнил о моем дне рождения и планировал обсудить со мной будущее. Мое поведение могло стать последней каплей, которая заставит его выкинуть меня из Сопротивления.

Запахи еды терзали пустой желудок, поэтому я направилась вглубь помещения, автоматически сторонясь территории других подразделений. Никто не счел бы девушку вроде меня настоящей угрозой, но излишнее приближение к чужому району все равно навлекло бы на меня кару.

Я встала в очередь к столу с едой и теперь не только беспокоилась из-за слов Доннела, но и ощущала неудобство от скачущих в очаге языков пламени. Цепочка людей медленно продвигалась вперед, все ближе к выстроенному у стены самодельному камину с трубой. Я почувствовала начинающуюся дрожь в руках и сжала их в кулаки. Прошло больше шести лет с тех пор, как я ускользнула от лондонского пожара и беженкой оказалась в Нью-Йорке, но вид и звук пламени все еще пробуждали плохие воспоминания.

Очередь сдвинулась на шаг вперед.жфяячх Передо мной оставались лишь три человека, затем два, один, и наконец я достигла стола с дымящимися котлами. Дождалась, пока порцию супа аккуратно нальют в миску и передадут мне, затем повернулась, желая сбежать подальше от огня, но обнаружила, что кто-то загораживает мне дорогу.

- Привет, Блейз, - сказал Изверг.