Лицо Цинь Фэна в этот момент стало ещё холоднее, чем обычно. Улыбка с лица Цинь Чжэна также исчезла, а Сюй Юань перестал помахивать веером. Цинь Юй почувствовал, как переменилась атмосфера в секретной комнате. Он понял, что отец собирается сказать нечто чрезвычайно важное.

Взгляд Цинь Дэ затуманился, он будто припоминал события давно минувших дней. Глухим голосом он произнёс: «Юй-ер, 14 лет назад, когда твоему брату исполнилось 10, твоя мать умерла. В этот день произошёл тот чудовищный пожар. Я говорил тебе, что… твоя мать погибла в этом пожаре. Но правда в том, что… твою мать убили!!!» — мышцы на лице Цинь Дэ начали подёргиваться. В его глазах застыли печаль и ненависть.

Бам! Цинь Юй почувствовал, будто в его голове что-то взорвалось. Он внезапно побелел, как мел.

«Маму убили?» — в голове юноши воцарился настоящий хаос. Ему было только два, когда мать умерла. В таком возрасте он был ещё не способен толком запомнить, как она выглядела.

Когда он думал о матери, первое, что приходило ему в голову, это та картина. Через месяц после его рождения в поместье пригласили художника нарисовать картину. На этой картине была запечатлена молодая женщина с младенцем. Она с улыбкой смотрела на малыша у себя на руках, а в её глазах застыла безмятежная и неземная любовь.

Когда Цинь Юй был ещё маленьким, он множество раз стоял перед этой картиной и пристально всматривался в неё, думая про себя: «Это моя мама». Он изо всех сил пытался извлечь из памяти её настоящий образ. Она часто приходила к нему во снах.

И, разумеется, видя других детей и их матерей в городе Янь, он страстно желал, чтобы его мать была жива. О, как он этого хотел! Пока он не подрос, он время от времени начинал рыдать и спрашивать у отца, где мама.

Когда он стал старше, он перестал звать маму. Каждый раз, когда он тосковал о ней, он смотрел на звёзды, поскольку дедушка Лянь говорил, что умершие отправляются на небо и становятся звёздами. Это была ещё одна причина, по которой Цинь Юй так любил наблюдать за звёздами.

Сегодня Цинь Юй, наконец, стал взрослым. И в этот день ему неожиданно говорят, что… его мать погибла не в результате пожара. Более того, её убили!

«Кто убил мою мать?!» — Цинь Юй рявкнул и уставился на Цинь Дэ. Его глаза налились кровью.

Образ его матери — это пульсирующее ощущение в глубине его души — внезапно разбился на мелкие осколки. Из самых дальних уголков его души поднялась волна удушливого чувства, мгновенно заполнившая его грудную клетку. Это была ненависть. Это был абсолютный гнев!

«Кто? Ну же, кто это сделал?!» — мышцы на руках Цинь Юя задрожали. Кровь в его теле будто вскипела.

Схожая ненависть виднелась в глаза Цинь Фэна и Цинь Чжэна.

«Неужели…» — в глазах Цинь Юя внезапно блеснула догадка. Он уставился на отца и спросил: «Отец, неужели в смерти матери повинен клан Сян? Да, это, должно быть, они».

«Да, это клан Сян. Более того, убийца — нынешний император царства Чу, Сян Гуан. Это он убил твою мать. Твой старший брат видел это своими собственными глазами», — холодно подтвердил Цинь Дэ. На секунду в комнате воцарилась мёртвая тишина.

«Этот Сян Гуан… Он думал, что если после смерти Цзин И он инсценирует пожар, эта тайна навсегда останется тайной. Он думал, что сбил меня со следу, что я так никогда и не докопаюсь до истины. Но… он не знал, что в тот момент 10-летний Фэн-ер находился в комнате Цзин И», — в воздухе вокруг Цинь Дэ запахло жаждой крови.

«Тогда, если бы не дядюшка Фэн, я бы тоже погиб, и никто бы не узнал, как умерла мама», — проговорил Цинь Фэн.

Ему всё стало понятно.

Теперь многое встало на свои места.

Хотя люди клана Цинь и были прямыми потомками Цинь Ши Хуана, но последние сотни лет они обладали абсолютной властью в трёх провинциях Восточного региона и жили припеваючи. Довольно многие члены клана ратовали за мирную жизнь. В конце концов, отнять трон у династии Чу было невероятно сложной задачей, да и опасность уничтожения клана Цинь в процессе нельзя было исключать. Последние сотни лет клан Цинь никак не мог заставить себя отказаться от размеренного образа жизни, чтобы сбросить с престола династию Чу. Смерть жены нынешнего главы клана Цинь Дэ послужила тем толчком, который заставил его приступить к исполнению плана. Таким образом, 14 лет назад Цинь Дэ начал подготовку к захвату власти, воспользовавшись также многими приготовлениями, сделанными на протяжении последних сотен лет.

«Отец, я хочу присоединиться к армии. Я определённо отомщу за смерть матери!» — решительно заявил Цинь Юй, посмотрев на Цинь Дэ. Для него было лишь два пути для свершения мести. Первый — убийство. Второй — присоединиться к армии и столкнуться с кланом Сян в открытом бою, где добраться до Сян Гуана будет гораздо проще.

Убийство?

Цинь Юй обдумал этот вариант и с сожалением его отверг. Императора царства Чу охраняло множество экспертов. Даже убийцы уровня Сяньтянь вряд ли смогли бы гарантировать его смерть. Не говоря уж о том, что Цинь Юй практиковал внешние техники. Поэтому, у него не было другого выхода, кроме как присоединиться к Цинь Дэ и его войскам.

«Чушь! — Цинь Дэ уставился на сына с упрёком, — Ты лишь мальчик. Ты не изучал искусство войны или управления. Как ты сможешь повести солдат в бой?».

«Но я могу сражаться на передовой. Обычным солдатом», — мгновенно отозвался Цинь Юй. Он осознавал, что понятия не имеет, как вести солдат в бой, но не мог просто оставаться в стороне. В конце концов, это кровная вражда из-за смерти его матери.

«На передовой? Обычный солдат? — Цинь Дэ покачал головой и ответил, — Если мы собираемся уничтожить клан Сян в этой войне, то армии будут исчисляться сотнями тысяч. На поле боя, которое простирается за горизонт, какой толк будет от тебя? Пока ты не достиг уровня Сяньтянь, ты не сможешь сохранить свою маленькую жизнь в сердце масштабного сражения!».

Цинь Юй на секунду потерял дар речи.

«Но…» — наконец, попытался возразить он.

Цинь Дэ подошёл к нему, похлопал по плечу и со всей искренностью произнёс: «Юй-ер, ты должен понять, ты сын клана Цинь. Кровь нашего клана не терпит глупых ошибок. Твой старший брат — генерал армии, достигший также уровня Сяньтянь, так что за него я могу не беспокоиться. Твой второй брат будет далеко от линии фронта, он занимается политическими делами. Так что за него я тоже не слишком переживаю. Ты же хочешь биться на передовой. Если ты умрёшь, то как я посмотрю в глаза своим предкам? Как я объясню это твоей почившей матери?».

«Юй-ер, не упрямься. Если ты присоединишься к армии, то только заставишь постоянно за тебя волноваться. Ты теперь взрослый, ты должен научиться шире смотреть на вещи», — добавил он, пристально глядя на сына.

Цинь Юй погрузился в размышления.

Он понимал, что он не годится для политических интриг. А если он вступит в ряды армии, то это может повлиять на решения его отца при командовании войсками, поскольку он не сможет игнорировать присутствие родного сына в составе того или иного формирования.

Кроме того, боевые возможности его уровня не играют сколь-нибудь заметной роли в составе большой армии.

Цинь Юй пришёл к неутешительному выводу. Если он присоединится к плану по захвату власти, то будет бесполезен. Более того, его участие может негативно повлиять на воплощение плана в жизнь.

«Отец, я уже понял. Я не стану мешать вашим планам», — кивнув, проговорил Цинь Юй. Затем он развернулся и направился к выходу. Глядя на его спину, Цинь Дэ невольно почувствовал себя неуютно. Цинь Фэн, Цинь Чжэн и Сюй Хуан все встали и проводили его взглядами.

Когда Цинь Юй достиг выхода, он внезапно повернулся, посмотрел на них и сказал: «Отец, старший брат, второй брат, дядюшка Сюй, пожалуйста, отомстите за убийство моей матери».

«Младший брат, не волнуйся, мы непременно уничтожим клан Сян», — без тени сомнений ответил Цинь Чжэн. Цинь Фэн торжественно кивнул, будто принося клятву, а Сюй Юань и Цинь Дэ лишь твёрдо посмотрели ему в глаза, чтобы он полностью осознал серьёзность их намерений.