ОБЩЕЖИТИЕ

В общежитии вдоль длинного коридора много дверей. Сейчас двери приоткрыты, а за ними виднеются одинаковые комнаты с пустыми железными кроватями, с тумбочками.

— Селитесь кто куда хочет, без обид и толкотни, — сказала пожилая женщина в сером платке. — Я вам буду воду в титане греть, кой-какую уборку наводить, а вы — меня слушайтесь. Я ваш барак сама когда-то строила, здесь прежде болото было да пни. Ватных матрасов нет, где ж на всех напасёшься, зато из деревни для вас стог сена привезли, вон, в окно видно. Набивайте матрасы туго, сено потом умнётся.

Гриша поселился в одной комнате с Николаем.

Он и в детском доме спал на сенном матрасике. Взбивал его каждое утро, а потом делал из матраса ровный четырёхугольник. чтоб прямые были бока.

— У сенного матрасе душа луговая, — говорила воспитательница в детском доме, — а у ватного души вовсе нету.

Устроившись, многие принялись сразу письма писать — с нового места. Кто на фронт, кто домой. А такие, как Гриша, смотрели на них с грустной завистью, потому что писать им было некому.

Гриша уже знал, что пойдёт работать в механический цех к начальнику Михаилу Ивановичу. И с комсоргом он познакомился — комсорг специально по комнатам ходил, смотрел, как они устроились, спрашивал, кто откуда приехал.

— Весь выходной для вас койки расставляли, — сказал он. Гриша, когда отвечал, откуда он, сказал, что сюда приехал из города Можги, а вообще-то он ленинградский.

— Я тоже такой, — сказал комсорг. — Сам из Харькова, а сюда — из Свердловска.